Случайное знакомство - Уильямс Кэтти - Страница 35

— Ладно.

— Жить мы будем в Лондоне, но только временно — пока не найдем более подходящее жилье. Моя дочь в Лондоне расти не будет. Это самое неудобное место для ребенка.

— Хорошо, — послушно кивнула Лиза.

— Мы можем начать присматривать подходящий дом сразу же, как ты почувствуешь, что уже окрепла. Я считаю, дом должен стоять не очень далеко от Лондона. Ладно, этот вопрос решен. Теперь условие второе… — Энгус замолчал, и Лиза поняла, что вот сейчас-то он и подкинет ей свою бомбу. — Условие номер два — ты постараешься терпеть мое общество.

— Вообще-то ты мне и так нравишься, Энгус.

— Нет. — Покачав головой, он приподнял ее подбородок. — Я имею в виду… я никогда не думал, что смогу сказать подобное, то есть что я смогу… Дружеские отношения — это, конечно, хорошо, но… все дело в том…

Тягостное молчание повисло в палате, и Лиза первой отважилась прервать его, напрямик спросив:

— Так в чем же дело?

Тяжело вздохнув и взъерошив и без того встрепанные волосы, Энгус попросил:

— Давай я лучше начну все с самого начала?

Усмехнувшись, Лиза ответила со слабой улыбкой:

— Ну, делать мне все равно нечего, так почему бы и не выслушать твою историю с начала до конца?

Энгус не улыбнулся, а, наоборот, посерьезнел и, прокашлявшись, начал:

— Ты помнишь, когда ты попала под мою машину, я пришел к тебе в палату?

Лиза кивнула. Помнит? Да как она могла забыть? Забыть то, что в корне изменило ее жизнь? Изменило ее? Заставило понять, что она страстная, романтичная натура, а спокойствие и безмятежность — лишь маска, скрывающая истинную Лизу Фримен.

— Знаешь, я никогда не думал, что открою в себе такие чувства к кому-либо.

Робкий цветок надежды распустился в душе Лизы. Неужели он наконец понял, что чувствует она? Но тут же подавила в себе поднимающуюся радость. Ведь Энгус не говорил, что любит ее, даже в момент наивысшей страсти, когда так легко вырываются признания в любви.

— Ты тогда заинтриговала меня. — Пристально взглянув на нее, Энгус прервал размышления Лизы.

— К чему столь туманная предыстория, Энгус? — устало вздохнула она, безуспешно пытаясь понять, что кроется за его словами.

— Не прерывай! Мне и так трудно говорить об этом, а здесь еще и ты перебиваешь меня. Так вот — я никогда ранее не встречал женщины, подобной тебе. Ведь ты же состоишь из необыкновенной смеси противоречий и смущения. Умная, забавная, вечно извиняющаяся — и ни грамма тщеславия, обычно присущего хорошеньким женщинам. Я думал, что, уйдя из больницы, смогу выкинуть тебя из головы, но ошибался. Не знаю, что бы я сотворил, если бы ты отказалась от поездки на острова. Наверно, приехал бы и силой увез в путешествие. Ты слишком глубоко запала мне в душу. — Непривычное смущение в голосе Энгуса давало право Лизе надеяться, что он считает ее не только забавной. — Знаешь, я решил, что смогу избавиться от наваждения, если пообщаюсь с тобой подольше и сумею загладить вину за твой несостоявшийся отпуск. Ведь ты же хорошо отдохнула, Лиза? Ты бы видела со стороны свою робость, неуемное любопытство, сквозившее в глазах, постоянную готовность к обороне… Я глядел на тебя, и мне хотелось показать тебе весь мир, а не эти жалкие несколько островков. Хотел положить к твоим ногам луну и солнце, все, что бы ты ни попросила.

Лиза почувствовала, что от этих слов Энгуса начинает дрожать в предчувствии чего-то. Неужели она действительно нравится ему? Но неужели просто нравится? И ничего более?

— С каждым днем ты нравилась мне все больше, но была так отталкивающе холодна со мной. — Последние слова он произнес, глядя Лизе в глаза, и она не посмела отвести взгляд, тихо пролепетав:

— Да, — и оба внезапно почувствовали, к своему удивлению, просыпающееся в них желание. Сделав над собой усилие, Лиза отвернулась к кроватке, любуясь своей дочкой.

— Я замечал каждую мелочь. Что бы ты ни делала, куда бы ни шла — я неотступно следил за каждым твоим шагом. Как же мне хотелось проникнуть в твою красивую головку и прочитать каждую мысль! Но ты оказалась крепким орешком. Если и делала шаг вперед, то тут же отступала на два назад. Да, ты знаешь, как сделать человека несчастным без малейшего усилия с твоей стороны. Я думал, что сойду с ума, пытаясь понять, что же движет тобой. А потом, после той ночи любви, ты объявила, что не желаешь иметь со мной ничего общего…

— Я могу все объяснить… — пылко воскликнула Лиза, и Энгус ласково улыбнулся.

— Конечно, но уже не надо. Я посчитал тебя тогда дурочкой, поскольку ты единственная из всех знакомых мне женщин отказалась стать частью моей жизни, пусть даже и на какое-то время. В тот момент мне хотелось свернуть твою нежную шейку, но разум одержал победу, и я позволил тебе невредимой сбежать от меня. В конце концов, сказал я себе, может, хоть сейчас смогу избавиться от этого наваждения. До встречи с тобой я жил только работой. Нет, женщины, конечно, были, но они так осложняли жизнь, требуя невозможного… Я поклялся, что не женюсь, а для тебя брак стоял на первом месте.

— А вскоре ты узнал, что я беременна.

— Да, именно так.

— И естественно, не обрадовался этой новости.

— Ничего подобного. Я не мог не обрадоваться. Но все же рассердился, что ты и не подумала сообщить мне о нашем ребенке.

— Если бы я пришла к тебе с такой новостью, ты бы все равно решил, что я хочу получить от тебя деньги.

— Значит, ты считаешь, что у меня нет и капли здравомыслия? — горестно вздохнул Энгус, сопровождая слова язвительной улыбкой. — А с какой безапелляционностью ты заявила, что не собираешься выходить за меня! Я приготовил кучу аргументов, почему ты должна стать моей женой, но ты не дала мне и рта раскрыть, весьма резко сообщив, что я лишь зря теряю время.

— Ну а потом я поехала в коттедж Пола, где в спокойной, тихой и мирной обстановке приняла решение все же согласиться на твое предложение…

— Едва не доведя меня до инфаркта, — любезно закончил за нее фразу Энгус.

У Лизы в голове была полная неразбериха, но, взглянув в глаза Энгуса, она прочла в них все, что он хотел сказать, и счастливо улыбнулась.

— Ведь ты же знаешь, что я хочу сказать, да, Лиза? — близко-близко склонившись над ней, прошептал Энгус. — Я люблю тебя. Я хочу тебя. Именно поэтому, а не из-за ребенка, я и предложил тебе руку и сердце. И я буду самым счастливым человеком, если ты когда-нибудь сможешь ответить на мою любовь.

Счастье переполнило душу Лизы, ей хотелось кричать от радости, но она лишь прошептала, боясь разбудить Эмили Наташу, их ребенка:

— Мне не хватит даже вечности, — обвивая руками шею Энгуса и притягивая его к себе, — чтобы показать, как я люблю тебя.

Лиза и Энгус стояли перед черно-белым домом. Эмили Наташу они оставили в Лондоне под присмотром молодой девушки, время от времени помогавшей им с малышкой.

Огромный сад заполнили сорняки, одержавшие победу над кустами роз и остальными цветами выглядевшими крайне неухоженными среди буйных зарослей пырея. Если верить словам агента по продаже домов, этот дом пустовал уже больше полутора лет.

— Ну, и каково ваше мнение, миссис Гамильтон?

Энгус обнял жену за плечи, не скрывая удовольствия. Они были женаты уже шесть месяцев, и каждый раз, глядя на обожаемого мужа, Лиза счастливо улыбалась.

Так, обнявшись, они и вошли в дом. Воздух был затхлый, как и во всех пустующих домах, но грязи нигде не было видно. Солнечный свет лился из ничем не прикрытых окон, золотя резные колонны, пол и стены.

— Какой он оригинальный! — воскликнула Лиза, оглядываясь.

— Да, такие уникальные дома не забываются.

— Пожалуй, надо будет только немного подправить фасад, — задумчиво проговорила восхищенная Лиза.

— Да, косметический ремонт, и ничего более.

Изучая расположение комнат, они поднялись на второй этаж, где обнаружили целых семь спален, причем самая большая из них выходила окнами в сад, за которым виднелась широкая лента зеленых полей.