Гарри Поттер и Дары Смерти - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 109

— Не надо преувеличивать, Рон…

— Что вы делали всё это время? Говорят, будто вы просто скрывались, но я так не думаю, Гарри. Я думаю, у вас есть план.

— Ты прав, — сказал Гарри. — Но расскажи лучше о Хогвартсе, Невилл, мы же ничего не знаем.

— Хогвартс… Знаете, на Хогвартс тут теперь совсем не похоже. — Улыбка гасла на лице Невилла, пока он произносил эти слова. — Вы слыхали о Кэрроу?

— Это те двое Пожирателей смерти, которые теперь тут преподают?

— Они не только преподают, — сказал Невилл. — Они отвечают за дисциплину. Большие любители наказывать, эти Кэрроу.

— Вроде Амбридж?

— Ну, Амбридж рядом с ними — кроткая овечка. Все остальные учителя должны доносить Кэрроу о каждом нашем проступке. Однако они этого не делают, если есть хоть малейшая возможность. Похоже, они ненавидят их так же сильно, как мы. Эта скотина Амикус преподаёт то, что раньше было защитой от Тёмных искусств. Правда, теперь это Тёмные искусства в чистом виде. От нас требуют тренировать заклятие Круциатус на тех, кто оставлен после уроков за провинность…

— Что?!

Голоса Гарри, Рона и Гермионы в унисон прокатились по тоннелю.

— Да-а, — протянул Невилл. — Так я и получил вот эту отметину. — Он показал на особенно глубокий порез на щеке. — Я отказался это делать. Зато Крэббу и Гойлу очень нравится — наконец и они хоть в чём-то первые! Алекто, сестра Амикуса, преподаёт магловедение — это теперь обязательный предмет для всех. Все мы должны слушать, что маглы — вроде животных, тупые, грязные, и как они своим коварством загнали волшебников в подполье, и что нормальный порядок скоро будет восстановлен. Вот это, — он показал на другую вмятину на лице, — я получил за то, что спросил, сколько магловской крови в ней и в её братце.

— Чёрт подери, Невилл! — воскликнул Рон. — Неужто нельзя было придержать язык за зубами?

— Ты бы слышал, как она говорит, — отозвался Невилл. — Ты бы тоже не выдержал. И потом, когда им противоречишь, — это полезно. Это во всех вселяет надежду. Я это заметил, когда ты так поступал, Гарри.

— Но они же сделали из тебя заточку для ножей! — возразил Рон, слегка вздрогнув, когда они проходили под лампой, ярко высветившей увечья Невилла.

Невилл дёрнул плечом.

— Плевать. Они сами не рвутся разбазаривать чистую кровь, поэтому пытают нас помаленьку, если мы вякаем, но убивать не убивают.

Гарри не знал, что хуже — страшные вещи, о которых говорил Невилл, или будничный тон, которым он о них рассказывал.

— Настоящая опасность грозит лишь тем, чьи друзья и родные за пределами замка доставляют новой власти неприятности. Этих берут в заложники. Старик Ксено Лавгуд слишком много себе позволял в своём «Придире», и Полумну сняли прямо с поезда, когда она ехала на рождественские каникулы.

— С ней все в порядке, Невилл, мы её видели…

— Я знаю, она сумела прислать мне весточку.

Он достал из кармана золотую монету, и Гарри сразу опознал один из тех фальшивых галеонов, которыми пользовался Отряд Дамблдора, чтобы передавать сообщения.

— Потрясающая штука, — сказал Невилл, радостно улыбаясь Гермионе. — Кэрроу так и не просекли, как мы сообщаемся друг с другом, — они на этом чуть ума не решились. Мы вылезали по ночам и делали надписи на стенах: «Отряд Дамблдора: мобилизация продолжается», и всякое такое. То-то Снегг злился.

— Вылезали? — Гарри обратил внимание на прошедшее время.

— Ну, со временем это стало труднее, — пояснил Невилл. — На Рождество мы остались без Полумны, после Пасхи не вернулась Джинни, а зачинщиками-то были как раз мы трое. Кэрроу, похоже, догадались, что без меня тут не обошлось, и круто за меня взялись. А тут ещё Майкла Корнера поймали, когда он освобождал первокурсников, которых они заковали в цепи. Его пытали очень жестоко. Это отпугнуло народ.

— Ещё бы, — пробормотал Рон.

Проход постепенно пошёл вверх.

— Не мог же я просить людей пройти через то, что вытерпел Майкл, — так что эти забавы мы бросили. Но мы продолжали борьбу, вели подпольную работу… ещё пару недель назад. И тогда они, видать, решили, что есть только один способ меня остановить, и пришли за бабушкой.

— Они — что? — хором спросили Гарри, Рон и Гермиона.

— Да. — Невилл слегка запыхался, потому что тоннель поднимался теперь круто вверх. — Ну, ход их мыслей легко понять. Похищать детей, чтобы родители вели себя смирно, оказалось очень действенно, так что они довольно быстро догадались, что можно и наоборот. Но дело в том, — Невилл обернулся к ним, и Гарри с удивлением обнаружил ухмылку на его лице, — что с бабушкой они маленько просчитались. Старушка-волшебница, живёт одна… они, видно, решили, что тут особого могущества не нужно. Ну и… — Невилл рассмеялся. — Долиш до сих пор в больнице святого Мунго, а бабушка сбежала. Она прислала мне письмо, — он хлопнул себя по нагрудному карману, — о том, что гордится мною, что я настоящий сын своих родителей и так держать!

— Здорово, — сказал Рон.

— Ага, — весело отозвался Невилл. — Но только когда они осознали, что узды на меня теперь нет, они решили, что Хогвартс может обойтись и без меня. Уж не знаю, собирались они отправить меня в Азкабан или просто убить, только я понял, что пора сматывать удочки.

— Но, — сказал Рон, совершенно сбитый с толку, — разве мы идём сейчас не прямо в Хогвартс?

— Ну конечно, — сказал Невилл. — Сейчас увидишь. Мы уже почти пришли.

Они повернули за угол и оказались у выхода из тоннеля. Несколько ступенек вели к двери, точно такой же, как за портретом Арианы. Невилл распахнул её и вышел наружу. Поднимаясь вслед за ним, Гарри услышал, как Невилл кричит кому-то:

— Глядите, кто пришёл! Я же вам говорил!

Гарри ступил в помещение, открывавшееся за дверью, и навстречу ему поднялись ликующие голоса:

— ГАРРИ!

— Это Поттер, ПОТТЕР!

— Рон!

— Гермиона!

Перед его глазами замелькали, смешиваясь, цветастые гобелены, лампы и множество лиц. В следующую минуту его, Рона и Гермиону обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.

— Эй, ребята, уймитесь! — крикнул Невилл, и толпа отхлынула, давая Гарри возможность осмотреться.

Комната показалась ему совсем незнакомой. Она была огромная и напоминала какой-то необычайно роскошный шалаш или невероятных размеров пароходную каюту. Разноцветные гамаки свисали с потолка и навесной галереи, вившейся вдоль сплошных, без окон, стен, обшитых тёмными деревянными панелями и украшенных яркими гобеленами. Гарри увидел золотого льва на алом фоне — герб Гриффиндора, чёрного барсука Пуффендуя, вышитого на жёлтом, и бронзового орла Когтеврана на лазоревой ткани. Не видно было лишь серебра и зелени Слизерина. Здесь были битком набитые книжные полки, несколько мётел, прислонённых к стене, а в углу — большой радиоприёмник в деревянном корпусе.

— Где мы?

— В Выручай-комнате, конечно! — сказал Невилл. — На этот раз она превзошла самоё себя, правда? Кэрроу сидели у меня на хвосте, и я понял, что спасение только в одном. Я ухитрился пройти в эту дверь, и смотри, что я тут обнаружил! Конечно, когда я вошёл, она была не такая, намного меньше, всего с одним гамаком и одним гобеленом с гербом Гриффиндора. Но по мере того как прибывали новые члены Отряда Дамблдора, она становилась всё просторнее.

— И Кэрроу не могут сюда войти? — Гарри оглянулся в поисках двери.

— Нет, — ответил Симус Финниган, которого Гарри не узнал, пока тот не заговорил: его разбитое лицо совсем заплыло. — Это настоящее укрытие: пока хоть один из нас находится внутри, они не могут нас достать, дверь не откроется. Всё благодаря Невиллу. Он действительно понимает эту комнату. Здесь ведь нужно попросить в точности то, что тебе нужно, например: «Хочу, чтобы никто из тех, кто поддерживает Кэрроу, не смог сюда войти» — и она сделает, как ты просил. Главное — не оставить никакой лазейки! Невилл молодец!