Рай беспощадный - Каменистый Артем - Страница 9

Метров семьдесят водной глади. Очень глубоко. Очень страшно. А плыть надо.

Вздохнув, Макс опять завозился с «чалмой».

Сил не было, но Макс выложился так, что результатом можно было гордиться. Мчался будто в бассейне, под прицелом тренерского взгляда, косящегося на секундомер. И все равно казалось, что на месте стоит, — уж очень ему не нравилось плавать по морю, где шастают шестиметровые акулы.

На последних метрах дистанции Макс едва разрыв сердца не заработал, когда за спиной послышался все тот же знакомый всплеск. Увеличив темп, хотя это и казалось невозможным, грудью налетел на коралловую поросль и, не обращая внимания на ссадины и кровоточащие царапины, поднялся, обернулся. В глубине мелькнула длинная темная тень. Показалось или?.. Как бы там ни было, теперь он в безопасности.

Присев на камень, перевел дух. Затем оделся, начал зашнуровывать ботинки. Когда возился со вторым, рядом на скалу упала тень, и звонкий, чуть перепуганный мальчишеский голос спросил:

— Ты говорить умеешь?!

Чуть не вскрикнув от неожиданности, Макс обернулся. Неподалеку, на возвышении, действительно стоял мальчишка лет тринадцати. В обтрепанных шортах, на ногах какие-то несуразные угольно-черные сандалии, явно самодельные. Белобрысый, жестоко загорелый, с небрежно обрезанными волосами.

Опять галлюцинация? В людей поверить еще можно, но в то, что здесь кто-нибудь русский может знать…

— Умею, — все же ответил Макс.

Голос хриплый, надсадный — как у старого курильщика.

Радостно заулыбавшись, пацан так же звонко, но уже без страха закричал:

— Он говорит! Ник, он разговаривает! Я же тебе говорил! А ты: «Дикс он, дикс! Если не веришь, то давай, проверь сам. Или слабо?» Нормальный он! Я проверил!

На камень взобрался еще один мальчишка — этот был постарше, чернявый, но в остальном копия первого: тощий, прожаренный солнцем до состояния «грязный негр», с такой же неухоженной шевелюрой. И было что-то еще, неуловимое, делающее его похожим на первого. Доводилось Максу встречать в книгах выражение «просоленный морем». Вот оба они были именно такими — просоленными. Не вызывало сомнения, что море долго въедалось в их тела и души, пока не пропитало до последней косточки.

Недоверчиво косясь на Макса, старший произнес:

— Был бы диксом, тебя, дуралея, порвал бы как Тузик грелку.

— Да ну! Дикс разве будет ботинки снимать и плавать с одеждой на голове?! Диксы такими продуманными не бывают!

Ник, все еще нехорошо косясь, буркнул:

— Привет. Ты кто?

— Привет. Я — Макс.

Происходящее в своей обыденности было столь абсурдно, что чувство удивления полностью парализовало — ответил очень спокойно.

Белобрысый радостно представился:

— Я — Дима, а это — Ник. В смысле Никита. Но его все Ник называют.

— А тебя вообще-то никто Димой не зовет! Тебя Снежок зовут!

— Пусть так! Но я же все равно Дима!

Максу надоело выслушивать этот пустой треп, и он, все же надеясь, что это не бред умирающего, попросил:

— Ребята, у вас попить нет чего-нибудь? Второй день без воды уже.

Мальчишки синхронно переглянулись, затем уставились на него со странным выражением. Старший, первым не выдержав, спросил:

— А ты вообще откуда?

— Вообще-то я хабаровский, но потом в Питер переехали.

— Да нет, ты откуда здесь взялся? — уточнил младший.

— Из Питера и взялся. Светляк там появился, мы с друзьями смотрели на него, а потом раз — и я в море оказался. Вчера это было. С тех пор хожу здесь, ищу воду и людей.

Ну не смешно ли — общаться с галлюцинациями? Макс, несмотря на четкость «картинки», до сих пор не мог поверить, что перед ним и вправду дети, да еще и по-русски разговаривающие. Нет, определенно его мозг спекся окончательно.

— Ну ты и учудил… — выдав непонятное, Ник покачал головой. — Повезло тебе крупно.

— Да еще и Анфисе не попался! — с восторгом выдал Снежок.

— Какой Анфисе?

— Это рыбина, которая тебя чуть за пятку не цапнула. Она вокруг буя постоянно крутится. Прикормленная гадина. Мы ее Анфисой зовем. Не знаю почему, — пояснил Ник. — Она тебя заметила и думала, что ты назад выбраться захочешь, на тот берег. Под уступом тебя караулила. И ошиблась — ты вперед поплыл, через расселину. Да еще быстро так — будто катер. Никогда не видел, чтобы так быстро кто-то плавал. Вот и не успела догнать.

— Он ведь новенький. В поселок его поведем? — уточнил Снежок.

— Наверное. Куда же еще?

— Так он не переболел, наверное. Второй день только.

— Там разберутся. Эй! Макс, ты не переболел еще?

Ничего не понимая, тот начал догадываться — все происходит наяву. С трудом ворочая пересохшими губами, спросил:

— А вы откуда здесь?

— Да откуда и ты, — ответил Ник. — Здесь все такие. Сперва смотрели на светляк, а потом бац — и здесь. А некоторые даже не смотрели — поблизости ошивались, даже не зная про него, и попались. Тебе еще повезло. Странно, что сразу никто не заметил или сам на остров не пошел, — буй ведь рядом совсем, чуть дальше в проливе. Ты почему сразу к острову не пошел?

Макс, осознав, что ему действительно не мерещится происходящее, глупо улыбнулся и, обернувшись, указал вдаль, чуть левее темнеющего у горизонта бесплодного островка:

— Нет, буй — там. Далеко. За островком, и трубы там еще из воды торчат. Вот недалеко от них буй был. Я оттуда пришел.

Мальчишки уставились на него озадаченно. Снежок удивленно воскликнул:

— Вот же повезло тебе, что нас нашел! От самого дальнего буя, получается, добрался. Мало кто оттуда сам приходит.

— Да ты, наверное, совсем от жажды умираешь, — сочувственно произнес Ник.

Макс молча кивнул.

— У нас воды нет, — вздохнул мелкий. — Выпили в обед всю. На остров тебе надо. Мы отведем. Фиг с ними, с ракушками. Правда, Ник?

Старший ответил неодобрительно:

— Рыжий разозлится или даже Бизон. Ох и будет нам…

— Да фиг с ними — новенький гораздо важнее.

— Это ты Бизону сам скажешь, если такой умный. Давай я дальние камни без тебя осмотрю, а ты бегом тащи его в поселок. Как приведешь — так сразу назад: я за двоих никак не успею.

Макс из их разговора понимал только слова — смысл ускользал. Но жест Снежка был вполне ясен: тот приглашал следовать за ним.

Зашнуровал наконец ботинок. Поднялся. Пошел за мальчишкой.

Неизвестно, что здесь происходит, но одно почти очевидно — его должны напоить.

ГЛАВА 5

Диме кличка подходила идеально — на фоне до черноты загорелой кожи его почти белая вихрастая шевелюра и впрямь напоминала кучку снега. Он, судя по всему, знал здесь каждый камешек — идти за ним Максу было удобно и приятно. Даже частые обходы не напрягали — их явно делали ради комфорта. Там, где он потерял бы немало времени на раздевание-одевание и заплывы, мальчишка просто находил другой путь — человеку, который знает каждый коралл на дне, это легко.

Вскоре рифовый хаос остался позади — к острову они подошли по мелководью с ровным песчаным дном. Нет, коралловые нагромождения и здесь встречались, но нечасто и лишь в отдельных местах.

Выбравшись на берег, Макс с тоской уставился на крону высоченной пальмы. Там, в основании сходящихся к вершине листьев, висели крупные плоды. Кокосы? Наверняка. Снежок, увы, не стал останавливаться — так и шагал вперед не оборачиваясь. За весь путь ни слова не проронил, что в принципе понятно — хоть местность знает, но за дорогой надо следить в оба глаза и не отвлекаться. Одно неловкое движение — и проткнешь ногу о коралл или обломок раковины: сандалии у него ненадежные.

В кустах обнаружилась широкая, хорошо натоптанная тропинка. Почти сразу она вывела к поляне, на которой четверо детишек возрастом лет по восемь-десять возились с длинными мясистыми стеблями какой-то темно-зеленой водоросли.

Не выдержав, Макс спросил:

— Что это они делают?

— Дровяк сушат, — неохотно ответил Димка — его разговорчивость не возвращалась, да и настроение, похоже, упало.