Девочка, которая любила Тома Гордона - Кинг Стивен - Страница 29

А говорливый идиот общался с каким-то Уолтом из Фремингхэма. Тот разговаривал с мобильного телефона. Когда говорливый идиот спросил, где тот находится, Уолт из Фремингхэма ответил: «Где-то в Дэнверсе, Майк», – название города он произнес, как и большинство уроженцев Массачусетса, – Дэнвизз, отчего прозвучало оно почти как название лекарства, которое принимают при расстройстве желудка. Вы заблудились в лесу? Попили воды из ручья и в результате вас пронесло? Ложка «Дэнвизза» – и вам сразу полегчает.

Уолт из Фремингхэма хотел знать, почему Том Гордон всегда тычет пальцем в небо, доводя игру до победного конца («Вы знаете, Майк, этот его характерный жест – пальцем в небо», – так сказал Уолт), и Майк, этот говорливый идиот, ведущий спортивного ток-шоу, объяснил, что таким образом номер 36 благодарил Бога за дарованную его команде победу.

– Тогда ему следовало тыкать пальцем в Джо Керригэна, – указал Уолт из Фремингхэма. – Именно Керригэн предложил использовать его на месте финишера. Вы же знаете, на первого и даже на второго питчера он тянет.

– Может, Господь Бог подсказал Джо Керригэну эту идею, вы об этом не подумали, Уолт? – спросил говорливый идиот. – Для тех, кто, возможно, этого не знает, скажу, что Джо Керригэн – тренер питчеров «Бостон Ред сокс».

– Я-то знаю, болван, – нетерпеливо прошептала Триша.

– Сегодня мы в основном говорим о «Ред сокс», потому что «Сокс» наслаждаются столь редким, свободным от игр днем, – продолжал Майк, говорливый идиот. – Завтра они начинают трехматчевую серию с Оклендом… да, все мы отправимся на Западное побережье, и на волне WEEA вы узнаете все подробности этих напряженных матчей. А сегодня у нас свободный от игр день.

Свободный от игр день! Тогда все понятно. Безмерное разочарование охватило Тришу, слезы хлынули из глаз. Теперь она плакала по любому поводу, из-за любого пустяка. Но ей так хотелось послушать репортаж с очередной игры «Бостон Ред сокс». Она и не подозревала, что ей очень не хватает голосов Джо Кастильоне и Джерри Трупано. А вот теперь, узнав, что не услышит их, поняла, что просто жить без них не может.

– Некоторые телефонные линии еще открыты, – трещал говорливый идиот. – Давайте-ка их займем. Может, кто-нибудь думает, что Мо Вогну пора перестать валять дурака и расписаться на пустой строчке? Сколько денег нужно такому парню, как Мо? Хороший вопрос, не так ли?

– Это глупый вопрос, кретин, – в сердцах бросила Триша. – Если бы ты умел бить по мячу так же, как Мо, небось тоже просил бы кучу денег.

– Хотите поговорить о Педро Мартинесе Великолепном? Даррене Льюисе? Знаменитом кэтчере «Ред сокс»? Если есть такое желание, звоните. Не стесняйтесь, высказывайтесь. Ваше мнение наверняка интересно не только вам. Встретимся после рекламной паузы.

Вибрирующий от счастья голос заверещал: «Куда вы позвоните, если у вас разобьется лобовое стекло?»

– По телефону 1-800-54-GIANT, – ответила Триша и вертанула колесико настройки, уходя с волны WEEI. Может, она найдет репортаж с другой игры. Пусть даже ненавистных «Янкиз». Но, прежде чем она наткнулась на бейсбольный репортаж, Триша услышала свое имя.

– …тает надежда найти девятилетнюю Патрицию Макфарленд, которая числится пропавшей с субботнего утра.

Голос диктора информационного выпуска едва прорывался сквозь помехи. Триша наклонилась вперед, пальчиками вдавила в уши маленькие черные кружки наушников.

– Правоохранительные органы штата Коннектикут, действуя на основе информации, полученной от полиции штата Мэн, сегодня арестовали Френсиса Раймонда Маззероле, уроженца города Уэймаут, штат Массачусетс, и допрашивали его шесть часов, чтобы выяснить его причастность к исчезновению девятилетней Патриции Макфарленд. Маззероле, строитель-монтажник, в данный момент работающий на сооружении Хартфордского моста, дважды признавался виновным в развратных действиях с несовершеннолетними. Задержали его с тем, чтобы выдать полиции штата Мэн, обвинившей его в сексуальных домогательствах к пропавшей девочке. Однако в ходе допроса выяснилось, что ему ничего не известно о местонахождении Патриции Макфарленд. Осведомленный источник, близкий к полиции, говорит, что весь прошлый уик-энд Маззероле провел в Хартфорде. Это подтверждается показаниями многочисленных свидетелей…

Звук пропал. Триша выключила плейер, вытащила наушники из ушей. Они по-прежнему ищут ее? Скорее всего. Да, у нее сложилось впечатление, что прошедший день, вместо того чтобы прочесывать лес, они толпились вокруг этого Маззероле.

– Что за кретины. – Триша печально покачала головой и убрала «Уокмен» в рюкзак. Легла на сосновые ветки, расправила пончо, поерзала, устраиваясь поудобнее. Ветер все дул, и Триша порадовалась тому, что лежит между каменными выступами. Вечер выдался холодным, а к утру она могла просто закоченеть.

Над головой, на черном небе сверкали мириады звезд, как она и ожидала. Столько она еще ни разу не видела. Триша знала, что они чуть померкнут, когда взойдет луна, но пока сияли так ярко, что слепили глаза. Как обычно, Триша задумалась о том, а есть ли среди них такие, что согревают своим теплом живых существ? Вращаются ли вокруг них планеты, поросшие джунглями, в которых водятся неведомые животные? Построены ли на этих планетах пирамиды? Правят ли ими короли? Живут ли на них гиганты? Играют ли там в некое подобие бейсбола?

– Куда вы позвоните, если у вас разобьется лобовое стекло? – просюсюкала Триша. – По телефону 1-800-54…

Она замолчала, шумно втянула воздух. Белая полоса прочертила небо: упала звезда. Полоса тянулась и тянулась, а потом разом исчезла. Не звезда, конечно, не настоящая звезда – метеорит.

За первым метеоритом небо прочертил второй, третий. Триша села, лохмотья пончо, которыми она прикрывалась, упали на колени, глаза широко раскрылись. Четвертый метеорит, пятый, эти полетели в другом направлении. Перед ней разворачивалось захватывающее зрелище: метеоритный дождь.

Должно быть, небо только и ждало, чтобы она это поняла, в следующее мгновение его избороздили ослепительно белые полосы. Триша смотрела во все глаза, крест-накрест сложив руки на груди, обхватив плечи нервными, с обкусанными ногтями пальцами. Она не видела ничего подобного, не могла даже представить себе, что такое вообще возможно.

– О, Том, – прошептала она дрожащим от волнения голосом. – О, Том, ты только посмотри. Ты видишь?

В большинстве своем полоски напоминали белые вспышки, которые появлялись, чтобы тут же исчезнуть. Но некоторые, может, пять, а может, восемь, прочерчивали полнебосвода. Триша млела от восторга.

Но вот звездопад начал сходить на нет. Триша легла, вновь укрылась пончо, вновь устроилась поудобнее, насколько может быть удобно искусанному телу на матраце из сосновых веток. При этом она продолжала ловить взглядом отдельные вспышки. Маленькие камушки, притянутые земной гравитацией, попадали в атмосферу, сначала раскалялись докрасна, а потом, по мере того, как атмосфера становилась все плотнее, сгорали дотла белым огнем. Триша и заснула, наблюдая за метеоритами.

И сны в ту ночь ей снились яркие, но отрывочные: тот же метеоритный дождь, только в голове. Запомнила она, однако, только один, тот самый, что приснился ей аккурат перед тем, как она проснулась глубокой ночью, замерзшая, кашляя, свернувшись в клубок, колени аж прижались к подбородку, и дрожа всем телом.

В этом сне она и Том Гордон оказались на заброшенном пастбище, которое уже начало зарастать кустами и деревьями. Том стоял около столбика, высотой немного выше колена. Из верхнего торца столбика торчал старый, ржавый рым-болт. Том раскачивал его пальцами. Он был в теплой куртке, надетой поверх серой униформы для выездных матчей. Естественно, на следующий день ему предстояло играть в Окленде. Она спросила Тома, чего он вскидывает руку к небу. Она, конечно, знала, но все равно спросила. Возможно, потому, что это хотел знать Уолт из Фремингхэма, а такие кретины, как Уолт, никогда не поверили бы маленькой девочке, заблудившейся в лесу; Уолт хотел услышать ответ из уст самого финишера.