Ола и Отто. Грани - Руда Александра - Страница 16

— А если нет?

— Тогда я изжарю тебя, как поросенка на вертеле! — Что это я о еде? Угроза должна звучать внушительно! — От тебя даже пепла не останется!

— Могла бы — давно изжарила! — насмешливо сказал мародер.

Ах так! Я сконцентрировалась, и верхушка куста запылала.

— Осторожней! — заорал тип, выкатываясь на дорогу. — Ладно-ладно! Несу уже обратно!

Он ушел, бормоча проклятия, а я с облегчением вздохнула, гордая собой. Может, пойти работать в городскую стражу? Вон как здорово у меня получается бандитов перевоспитывать!

Дальше я шла спокойно. Если в этом районе орудуют мародеры, значит, нежити здесь нет. Насколько я разбиралась в психологии всяких криминальных личностей, эти типы рисковать своей шкурой не любят. Надеясь, что в районе, где живут мои родители, нежити тоже нет, я ускорила шаги.

Я шла по знакомым улочкам, поражаясь тому, что видела. Там сломан забор, там посреди двора валяется что-то очень неприглядное, по всей улице темень, хотя раньше каждая семья обязательно вывешивала фонарь у калитки. А самое главное, в воздухе витал стойкий дух разложения, всегда сопровождающий оживших мертвецов. Где все? Люди, понятно, заперлись по домам, а вот где же маги? Где патрули на улицах? Даже мне, человеку далекому от практической магии, понятно, что где-то в окрестностях бродят зомби. Или это особый вид лунной нежити, который нападает стройными рядами в заранее обозначенном месте?

— Помогите! — раздался приглушенный крик справа.

Я побежала в ту сторону. При свете луны я увидела, как зомби сосредоточенно ломает двери в чей-то дом. Им двигало одно — желание разорвать живую и горячую плоть, которая была за дверью, поэтому он не обращал внимания на все остальное.

Подавив в себе желание быть благородным рыцарем на белом коне — тем более что ездить верхом я так и не научилась, — я огляделась по сторонам. С одним мертвецом я уж как-нибудь справлюсь, с двумя — возможно, тоже, но вот с большим количеством… Становиться героиней посмертно в мои планы отнюдь не входило, тем более что умирать — это я знала по собственному печальному опыту — это очень больно. К тому же вряд ли на этот раз Ирга придет мне на помощь. Я даже была уверена, что он с радостью поможет мне не только отойти в мир иной, но и сам к тому же закопает, чтоб уж наверняка я больше никогда не тревожила его покой.

Однако после небольшой разведки выяснилось, что зомби был один. Наверное, прятался где-то, когда этот район зачищали. Хотя сомнительно, у лунной нежити нет инстинкта самосохранения, да и что сохранять? Может быть, это мертвец с ближайшего кладбища, который поднялся остаточной магической энергией? А вот это плохо, потому что как раз недалеко находится городское кладбище. Папа всегда гордился его близостью, говорил, хорошо, район такой тихий! До поступления в магический Лицей я тоже была довольна наличию рядом кладбища, в его старой части, заросшей кустарником, было так весело играть. Потом в Лицее мне открыли глаза на то, сколько неприятностей могут принести ожившие мертвецы. А уже в Университете я имела возможность лично в этом убедиться. Но не уговаривать же родителей переезжать из родного дома только поэтому? И вообще, мир полон опасностей, не отгораживаться же от него крепостной стеной!

Я активировала нужный артефакт, и зомби разлетелся на мелкие кусочки. Высунувшись из-за забора, за которым предусмотрительно спряталась, я убедилась, что зловонные останки мне уже не угрожают, подошла к двери и деликатно в нее постучалась.

— Эй, живые, отзовитесь!

— Слава Небесам! — В проеме, выломанном мертвецом, показалось знакомое лицо.

— Доброй ночи, Тяка! — усмехнувшись, сказала я. Вот уж не думала, что мне выпадет такая честь — спасти жизнь девушке, которую я ненавидела и боялась все лицейские годы. Приехав на практику в Университет, Тяка с лучшей подружкой Урьей подставили меня так, что, если бы не вмешательство Бефа, меня бы исключили без права восстановления.

— Ольгерда, — ошеломленно произнесла Тяка, — что ты здесь делаешь?

— Жизнь тебе спасаю, — сказала я и, не удержавшись, добавила: — Поверь, это не доставило мне никакого удовольствия.

— Ты убила его? — тихо спросила бывшая мучительница.

— Да, — небрежно бросила я, пытаясь вести себя как спасители прекрасных дам в романах: независимо, гордо, так, будто бы спасение чужой жизни было таким же обыденным делом, как завтрак.

— А я подумала, что тут никого нет, и, вот, решила выйти…

— Не знала, что ты тут живешь.

А если бы даже знала, неужели что-то бы изменилось? Смогла бы я пройти мимо криков о помощи, зная, что тут живет человек, которому лет десять назад я ежедневно мысленно придумывала всевозможные кары? Сомневаюсь. Никому, даже злейшему врагу, не пожелаю смерти в зубах ожившего мертвеца.

— Я тут не живу, в гости пришла. А потом объявили, чтобы все спрятались по подвалам и не высовывались.

— И чего ты высунулась? — спросила я раздраженно. До родного дома мне оставалось пройти всего две улицы.

— Здесь целый день было тихо, — всхлипнув, сказала Тяка. — А мне хочется домой. Я ведь не знаю, как они там!

Против воли я посочувствовала девушке. Я и сама была в такой же ситуации.

— Я не могу тебя здесь задерживать, но должна предупредить, что по округе все еще бродят мертвецы, которые с удовольствием тебя порвут на части. — Повинуясь внезапному порыву, я протянула бывшей мучительнице парочку артефактов. — Вот этот — замораживает зомби, его должно хватить на трех, от силы на четырех, а вот этим я только что разорвала на куски того, который тебя домогался. Еще на одного артефакта хватит. А я побежала, мне нужно к моим родным.

Я уже сбежала с крыльца, когда услышала:

— Ольгерда… — Я обернулась. Тяка стояла на пороге, сжимая в руках артефакты. В широко распахнутых глазах отражалась полная луна. — Почему ты это делаешь для меня? Несмотря на то, что я… была часто к тебе несправедлива.

Ах, если бы я и сама могла ответить на этот вопрос! Каждый артефакт, особенно с учетом того, что, возможно, сейчас поднимается все кладбище, был для меня на вес золота.

— Умирать неприятно, — наконец сказала я, так и не сформулировав обрывки мыслей, которые вертелись в голове.

Сначала я решила навестить Дарию, которая с Лешеком жили через несколько домов от моих родителей. Сестра должна была вот-вот родить, и я волновалась, как нашествие нежити сказалось на ее состоянии.

Уже подбегая к ее двору, я услышала стоны. Осторожно выглянув из-за калитки, я увидела Трохима, лежащего посреди двора с мученическим выражением лица. В доме раздавались рыдания.

К ногам моментально как будто привязали неподъемные гири. Сердце ухнуло куда-то вниз, а в кишках образовалась пустота. Я схватилась за калитку, пытаясь вдохнуть. Все хорошо, все хорошо, я уверена, ничего страшного не случилось. Быстро, Ола, соберись, возможно, понадобится твоя помощь. А ты тут нюни распускаешь! Я укусила себя за ладонь — проверенный способ и сейчас подействовал. Мысли перестали разбегаться в голове, как испуганные тараканы на кухне при включении света. Сердце вернулось на положенное место и стало биться почти ровно. Ноги сделали первый, самый трудный шаг.

— Трохим! — позвала я, осторожно касаясь руки бывшего одногруппника.

— Я умираю, Ола, — прохрипел он.

— Врешь, не умрешь, — возразила я. — Тоже мне, страдалец.

Активировав артефакт жизненной энергии, я положила его Трохиму на грудь, послала вестник в направлении городского Дома Исцеления. У меня в сумке были еще целительские артефакты, которые Отто купил за большие деньги и огромную взятку у начальника городской стражи. Полугном выдал мне их со строгим наказом разобраться, как они работают, потому что секрет их производства строго охранялся. Прости, Отто, но жизнь друга важнее. Я положила драгоценные артефакты на Трохима и, ничуть не сомневаясь в принятом решении, активировала их. Потом, сосредоточившись, припомнила свою практику у целителей, произнесла обезболивающее заклятие, туго перебинтовала другу руку и ногу, из которых обильно текла кровь. Честно говоря, я не знала, как избавить раны от трупного яда, попавшего туда от укусов зомби, и что делать с переломами, и просто решила ждать помощи.