Ола и Отто. Выбор - Руда Александра - Страница 3

— Скажите, — поинтересовалась я, — в Рорриторе бывает хорошая погода?

Агиб задумался. Я обернулась к Отто, но ничего не сказала. Лицо лучшего друга выражало такое сожаление о том, что он вызвался быть добровольцем, что еще и сердиться на него было уже слишком.

— Бывает, — наконец сказал провожающий, доставая что-то, напоминающее грязную простыню из очень паршивой придорожной гостиницы. — Это нежить в горах активизировалась и наслала такую погоду. Мы ее решили пока не менять, с нежити станет и снег наслать, а по сезону еще рановато.

Рорриторец печально высморкался в простыню и повел нас к гостинице.

— Да, — сказала я, закутавшись в одеяло в нашей общей с Отто комнате в гостинице. — Вот жлобы эти рорриторцы, могли хотя бы две комнаты выделить. Теперь понятно, почему Ирга предпочел учиться у нас, а не на родине. Я бы от такой погоды и жадности аборигенов с ума сошла.

— Местные привыкли. — Отто рылся в своей сумке. — Я подозреваю, что нас вдвоем поселили специально, так легче контролировать. Мне кажется, что приобретенный тут насморк просто не лечится. У тебя есть носовой платок?

— У меня его никогда не было, — сказала я. — Теперь жалею об этом.

— Ты меня простишь? — вдруг спросил Отто, виновато потупив глаза.

Я вздохнула:

— Ты же хотел как лучше, партнер.

Полугном просиял.

— Но в наказание, — продолжала я, — будешь гладить мою парадную мантию.

Лицо Отто скривилось.

— Давай лучше ты со мной разговаривать не будешь, — предложил он. — Будешь дуться, обижаться и отворачиваться, а? Ругаться?

— Не дождешься, — сказала я, выуживая несчастную тряпку из баула. — Держи!

В дверь постучали.

— Я отдам гладить мантию горничной! — воодушевился Отто. — Войдите!

Прежде чем я успела хоть что-то подумать, оказалось, что я вишу на шее у самого дорогого, близкого, нежного… мерзкого, вредного, противного обманщика. Ирга крепко прижимал меня к себе и что-то шептал в перерывах между поцелуями. Я резко оттолкнула увлекшегося некроманта.

— У тебя есть две секунды, чтобы придумать достойное оправдание тому, что ты мне не писал! — заявила я, отходя от греха подальше.

— Романтический момент упущен, — пробурчал Отто.

— Я тебе писал! — возмутился некромант, стряхивая с черных волос капельки дождя. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить себе такую небрежность!

— Отто! — попросила я вмешаться.

— Ола не получила ни одного твоего письма, — сказал полугном. — Я свидетель, да и не только я. Все общежитие знает…

— …что ты меня поматросил и бросил! — горько сказала я, борясь со слезами.

Лицо Ирги выражало искреннее удивление.

— Как я мог это сделать, если я предложил тебе выйти за меня замуж? Я проявил к тебе высшую меру доверия и расположения, какую вообще может проявить мужчина к женщине!

Я скрестила руки на груди и постаралась придать лицу выражение «все мужчины — сволочи». Ирга нахмурился.

— А может быть, ты погладишь мантию своей будущей жены? — разрядил ситуацию Отто.

— Что? — удивился Ирга, рассмотрел одежду и сказал: — Насколько я понимаю, это почетное задание получил ты, так что нечего увиливать!

— А мне казалось, — пробурчал полугном, — что это было бы самым веским доказательством любви…

— Ола, я писал тебе, — тихо сказал Ирга. — Можешь узнать на почте.

Я отвернулась.

— Для тебя это действительно так важно? — Некромант подошел ко мне поближе.

Я всхлипнула.

— Я клянусь тебе памятью моей матери, что я тебе писал, — прошептал мне на ухо Ирга.

Ого, это серьезно! Насколько я помнила, некромант к своей матери относился очень тепло и трепетно, правда, единственное, что я про нее знала — она погибла, когда Ирга был совсем маленьким.

— И про что ты там писал? — спросила я.

— Про то, как я скучаю без тебя, про то, какая ты замечательная, про то, как я…

Отто громко чихнул и сказал:

— Извините, что я вам мешаю, но, Ирга, у тебя нет случайно носового платка?

Некромант вздохнул:

— Я вам все принес — платки, непромокаемые калоши, зонты. Я догадывался, что вы приедете неподготовленными.

— А откуда ты знал, что мы приедем?

— Я сразу догадался, что официальная делегация, присланная Чистяковским Университетом, будет состоять из вас, — сказал Ирга. — Потому что я не знаю, кто еще из Университета подходит под определение «специалисты по артефактам и авантюристы», которые согласились тащиться через все королевство по слякоти и дождям.

— Очень смешно, — сказала я.

— Я не смеюсь, — серьезно ответил Ирга. — Мне было страшно подумать, что это мог быть кто-то другой. Я хотел видеть именно вас.

— Как трогательно, — всхлипнул Отто, картинно вытирая глаза.

Я села на кровать и закуталась еще в одно одеяло.

— Нет, — сказал Ирга вдруг. — Я не хотел видеть вас. Я хотел видеть тебя, Ола. Я мечтал о том, как я наконец тебя увижу. Прижму к себе и поцелую. Скажу, как сильно я по тебе соскучился и как мне не хватало тебя. А поскольку тебя без Отто представить тяжело, то я рад видеть вас обоих.

— Только не надо меня целовать, — сказал лучший друг.

Ирга присел на кровать и погладил меня по голове.

— Вам нужно отдохнуть перед завтрашним днем.

Я легла так, чтобы потеснее прижаться к его горячему телу.

— Будет тяжело?

— У нас не очень хорошо относятся к теоретикам, — признался Ирга. — Просто маг-выпускник Рорриторского Университета должен прежде всего уметь выживать.

— Я умею выживать, — сонно пробормотала я. — Я умею выживать так, как вашим выпускникам и не снилось.

— Я знаю. — Ирга нежно меня баюкал. — Но нежить уничтожать ты же не училась, правда?

Вместо ответа я прижалась к некроманту покрепче и уснула. Я знала, что нужно хорошенько отдохнуть, ведь завтра мы будем не просто Олой и Отто, а будем представлять лицо Университета перед всеми рорриторцами. Наверное, это будет тяжело…

Завтрашний день не был тяжелым. Он был кошмарным. Собранные в аудитории студенты слушать нас совершенно не хотели. Ладно, если бы они просто шумели! Так нет же, они шумели презрительно, не обращая на нас двоих никакого внимания. Они смеялись над каждой нашей фразой. Они отворачивались от продемонстрированных артефактов. Они задавали глупые вопросы, типа: «Девушка, а можно с вами вечером погулять?»

Мне не было жалко сорванной лекции, так тщательно подготовленной еще дома. Мне было жалко потраченных зря усилий Отто — свою тщательно выглаженную мантию и его аккуратно заплетенную бороду.

В общем, первая лекция с треском провалилась.

— Они не воспринимают нас как равных себе! — обиженно сказала я в пустую аудиторию.

— Что же ты хочешь? — спросил полугном. — Для них мы — низшие существа, которые живут тихой и привольной жизнью. А они — спасители Отечества, герои, стоящие на страже.

— Герои… Они только и умеют, что мечами махать и заклинаниями разбрасываться.

— Доказывая свою эффективность в борьбе с нежитью, — заметил лучший друг.

Мне было очень обидно чувствовать себя вторым сортом.

— Когда-то я мечтала, что стану великой магичкой и все меня будут уважать.

— Все! — фыркнул Отто. — Для этого надо сначала у своих же собратьев уважения добиться. У нас в горах как…

— Я не выдержу еще полтора часа такого кошмара! Мне страшно! У меня язык не повернется что-то умное сказать, — перебила я Отто. — У тебя есть выпить?

— Есть, — сказал запасливый полугном, доставая фляжку. — Только это ядреный самогон, давай по глотку.

Я глотнула самогона, вытерла слезы и выдохнула.

— Хорошо, — просипел полугном, тоже сделав глоток. — По спецзаказу брал.

— Дай еще.

— Закуски нет. Развезет.

— Да кто там заметит! Они все равно нас не слушают.

Отто пожал плечами, протягивая мне самогон.

— Смотри только, не дури потом. Я за тебя отвечаю!

— Перед кем это еще? Я совершеннолетняя!

— Перед Бефом, — помявшись, сказал полугном. — Он мне так и сказал: смотри, Отто, чтобы без происшествий. Ты у нас гном серьезный, ответственный.