Сокрушение - Ласки Кэтрин - Страница 16

«Счастливый талисманчик, — грустно подумала она. — Давай принеси мне счастье!»

Она рассеянно потерла капельку коготками, а потом отпустила, так что цепочка снова утонула среди густых перьев на ее грудке.

Словно ветерок пробежал по ее груди, и Примула удивленно опустила глаза. Потом моргнула.

Мягкие перышки, на которых покоился талисман, поднялись и встали торчком. Примула снова моргнула.

Никогда в жизни ее перья такого не вытворяли, да и у других сов она тоже не замечала подобных чудес.

— Иди в гнездо!

— Иду, иду.

В дупле царил полумрак, зато снаружи ярко сиял день.

Если противная пепельная сова захочет подсматривать за пленницей, ей придется постоянно щуриться, чтобы привыкнуть к темноте.

Для начала Примула решила устроиться спиной к своей надсмотрщице.

На затылке у всех воробьиных сычиков есть два темных пятнышка, похожих на открытые глазки. Такие ложные глаза могут запросто сбить с толку птиц, не привыкших летать позади воробьиных сычиков.

Повернувшись к пепельной сове затылком, Примула рассчитывала получить возможность получше рассмотреть свою янтарную бусину.

Она влезла в гнездо и устроилась на куче мха и мягчайшего пуха. Тут же в голове у нее снова зажужжало. Но Примула не стала поддаваться панике и снова потерла коготками янтарик.

Перья на ее груди приподнялись, послышалось легкое потрескивание. Мало того, крошечный кусочек мха вдруг подпрыгнул в воздух, как будто хотел приклеиться к янтарной капельке.

Это было уже интересно.

Примула повторила опыт.

«Глаукс! Да этот янтарь притягивает к себе всякую мелочь! Но разве он может быть магнитом? Это не железо и даже не кусок магнитосодержащей руды».

Примула хорошо помнила уроки металловедения, которые вел Бубо.

Янтарь — это окаменевшая смола хвойных деревьев. Но какими свойствами она обладает?

«Великий Глаукс в ночной глауморе, он заряжается! Я тру его, и он заряжается!»

Примула лихорадочно рассуждала.

Если янтарь не магнит, то как он может притягивать предметы? Может быть, все дело в трении? Да-да, Бубо часто называл янтарь «золотом дураков» и говорил, что при трении он превращается в подобие магнита.

«А что будет, если я как следует его натру, а потом суну в мох?»

Примула сняла с шеи амулет и, держа его за цепочку, окунула в рыхлую массу мха и пуха.

Через несколько мгновений она получила ответ на свой вопрос. Вытащив цепочку, Примула увидела, что янтарная капелька ощетинилась сотнями мельчайших крупинок.

Отлично, но как теперь избавиться от всей этой гадости?

Примула знала, что магнитные свойства разрушаются при нагревании, но не могла же она развести костер посреди дупла!

Она огляделась.

Взгляд ее упал не небольшую щель, в которой прятались древоточцы. Может быть, высыпать крупинки туда? В любом случае, там они будут подальше от ее головы. В конце концов, спала же она в одном дупле с Эглантиной и не испытывала никакого вредного воздействия.

Примула принялась извлекать крупинки из подстилки.

Занятие это было скорее похоже на рыбную ловлю, чем на раскопки. Каждый раз, когда она осторожно вытягивала цепочку, янтарик был сплошь облеплен крупинками.

Только на двенадцатый раз «удочка» вернулась чистой.

«А ты и в самом деле оказался счастливым, талисманчик», — благодарно шепнула Примула. — «А теперь нужно притвориться, будто у меня сокрушение!»

Она отлично помнила рассказы Сорена и Гильфи о том, как они притворялись облученными во время заточения в Сант-Эголиусе.

Что ж, она будет изображать сокрушение. Это будет совсем не трудно: пример Эглантины у нее и сейчас перед глазами. При воспоминании о подруге желудок у Примулы пронзило болью.

ГЛАВА XIV

Как просыпается желудок

Прошло три дня, но Примула так и не вернулась. Выдвигались самые разные версии.

Отулисса не сомневалась в том, что за исчезновением Примулы стоят Чистые.

— При чем тут Чистые? — недоумевал Сорен. — Почему не Сант-Эголиус, например?

Они сидели в дупле и клевали сушеных гусениц, поскольку до сумерничанья оставался еще целый час.

— Банды Сант-Эголиуса никогда не забирались так далеко на север, — возразила Гильфи.

— А зачем вообще похищать Примулу? — ухнул Сумрак.

— Я точно не знаю, но Примула очень умная. В последнее время я постоянно общалась с ней в библиотеке. Она все схватывает на лету. Кстати, она очень интересовалась теорией квадрантов, — сказала Отулисса.

— Теорией квадрантов? — переспросил Сумрак.

— Ну, помнишь, как Эзилриб рассказывал нам о гуморах?

— Но Чистых не интересует теория квадрантов, — продолжал стоять на своем Сорен. — Им нужны только крупинки. Они хотят узнать о том, как при помощи законов высшего магнетизма увеличивать запасы имеющихся крупинок и как использовать волшебную лозу для поиска новых залежей. Они задумали наложить когти на все крупинки в мире.

— Ах, Сорен, разве ты не видишь, что все это тесно связано? — хмыкнула Отулисса. — Помнишь, как в Сант-Эголиусе агенты Чистых подкладывали крупинки в гнезда с яйцами? Думаешь, зачем они это делали? Они хотят контролировать не только запасы крупинок, но и мозги!

Внезапно в дупло влетел Копуша и бросил к лапам Отулиссы волшебную лозу.

— Что ты вытворяешь? Зачем тебе моя лоза?

— Прости, Отулисса, я должен был спросить у тебя разрешения. Но меня осенила одна догадка.

— Надеюсь, она того стоила, — сердито проворчала Отулисса.

— Она того стоила, но у меня очень плохие новости.

— В чем дело? — спросил Сорен, чувствуя предательскую дрожь в желудке.

— Сорен, вот уже несколько дней меня не покидало ощущение, что с Эглантиной творится что-то неладное. И это гораздо серьезнее летней лихорадки. Ты сам знаешь, что во время пребывания в плену у Чистых она подвергалась облучению, ее разум был потрясен… Видишь ли, мне кажется… — Копуша замялся и нехотя закончил: — Мне кажется, что она снова подверглась воздействию, но на этот раз куда более сильному.

Сорен так перепугался, что даже моргнуть не мог.

— Я взял лозу и обследовал ее дупло. Ты не поверишь, Сорен, но стоило мне подойти к гнезду Эглантины, как лоза просто обезумела. Подстилка Эглантины сплошь набита крупинками!

Отулисса сорвалась с места.

— Чистые проникли на остров! — заверещала она. — Они знают о крупинках гораздо больше, чем мы думали! Они знают, как вызывать сокрушение.

— Эглантина подвергалась сокрушению, — еле слышно прошептала она.

— Эглантина улетела, — мрачно закончил Копуша.

— Улетела? — тупо переспросил Сорен. — Но куда?

— Не знаю. Но Рыжуха улетела вместе с ней.

Клюв искателей-спасателей был поднят по тревоге. В упорядоченном боевом строю одиноко зияли два пустых просвета: места Примулы и Эглантины. Сама Барран, царственная белая сова, возглавила Клюв.

Сорен твердо решил во что бы то ни стало добиться разрешения лететь вместе с ними, тем более что Сумрак тоже был среди спасателей.

— Вряд ли у тебя получится, — с сомнением сказал Сумрак другу.

— Но им же не помешает еще один разведчик! Ведь и так двоих не хватает, — возразил Сорен.

— Дело не в этом. Просто ты чересчур нервничаешь. Это понятно, Эглантина ведь твоя сестра.

— Чересчур нервничаю?! Чересчур — это как? — сорвался Сорен. — Чересчур нервничаю, чтобы лететь? Чтобы видеть? Чтобы слышать?

Сумрак насупился. Он прекрасно понимал, что Сорен просто не вынесет бесконечных часов ожидания на дереве.

Спустя десять минут Сорен изложил свою просьбу Барран.

Царственная сова внимательно посмотрела на него и моргнула.

Желудок у Сорена упал в когти.

Что это означает — разрешение или запрет?

— Ты хочешь заменить собой Примулу или Эглантину, я правильно поняла?

— Да, то есть нет… Я понимаю, что не могу вполне заменить Примулу, она ведь воробьиный сычик, а я…