Последняя жертва - Мид Ричел (Райчел) - Страница 33

— Ладно, предположим, мое доброе имя никогда не удастся восстановить и настоящего убийцу не найдут. Какое у меня будущее? Всегда в бегах, всегда скрываясь. Вот какой станет моя жизнь. Наверное, мне только и останется, что уйти к хранителям.

— Не думаю, что дойдет до этого, — сказал Дмитрий. — Эйб и Сидни помогут тебе найти безопасное место.

— А оно существует — это безопасное место? На самом деле? По словам Адриана, стражи все более энергично разыскивают нас. Они подключили к этому алхимиков и, скорее всего, человеческие власти. Куда бы мы ни отправились, неизменно существует риск, что нас обнаружат, и, значит, придется снова переезжать. И так будет всегда.

— Но ты будешь жива, — заметил он. — Вот что имеет значение. Радуйся тому, что имеешь, где бы ты ни оказалась, а не сосредоточивайся на том, чего у тебя нет.

— Да. — Я постаралась следовать его совету; небо показалось чуть голубее, птицы запели чуть громче. — Наверное, мне и впрямь не нужно ныть и жаловаться, что я что-то там не увижу. Наверное, я должна быть благодарна за то, что вообще вижу что-то. И что живу не в пещере.

Он улыбнулся мне, с таким выражением в глазах, которое я не могла расшифровать.

— Куда бы ты хотела пойти?

— Что, прямо сейчас?

Я оглянулась, оценивая, какой у меня выбор. Магазин рыболовных принадлежностей, аптека и кафе-мороженое… О, вот куда надо заглянуть, пока мы в городе!

— Нет, вообще в мире.

— Сидни ужасно разозлится, если мы уедем в Стамбул или еще куда-нибудь в этом духе.

Он от души рассмеялся.

— Я не то имел в виду. Пошли.

Я последовала за ним к магазину рыболовных принадлежностей и только потом заметила позади него маленькое здание. Естественно, острый взгляд Дмитрия разглядел то, что я упустила — наверное, потому, что сосредоточилась на кафе-мороженом.

— Эй, постой! — воскликнула я. — Одна из привилегий окончивших школу — возможность держаться подальше от таких мест.

— Скорее всего, там есть кондиционеры, — заметил он.

Только тут я заметила, что вспотела, а кожа моя слегка порозовела. Как человек смуглый, я редко сгораю, но солнце жарило вовсю — даже на исходе дня.

— Ладно, пошли.

К счастью, в здании и впрямь ощущалась прохлада, хотя сама библиотека оказалась даже меньше той, что была у нас в Академии. Руководствуясь каким-то сверхъестественным чутьем (или, может, он просто был знаком с десятичной классификацией Дьюи[3]), Дмитрий повел меня прямо в раздел путешествий — состоящий примерно из десяти книг, три из которых относились к Западной Виргинии. Он нахмурился.

— Не совсем то, что я ожидал.

Он дважды просмотрел полку и потом вытащил большую книгу в яркой обложке, озаглавленную «100 лучших мест в мире, которые стоит посетить».

Скрестив ноги, мы уселись на полу, и он протянул мне книгу.

— Не пойдет, товарищ, — сказала я. — Знаю, книги — это воображаемое путешествие, но сегодня я не в том настроении.

— Просто закрой глаза и открой страницу наугад.

Глупость, конечно, учитывая нынешние обстоятельства нашей жизни, но у него было донельзя серьезное выражение лица. Чтобы доставить ему удовольствие, я закрыла глаза, пролистала книгу примерно до середины и открыла ее.

— Митчелл, Южная Дакота? — воскликнула я и понизила голос, вспомнив, где нахожусь. — Неужели это место попало в сотню самых выдающихся в мире?

Он снова улыбнулся, и я забыла, как сильно мне недоставало этого.

— Прочитай.

— «В полутора часах езды от Су-Фолса,[4] в городе Митчелле находится Кукурузный дворец». — Я подняла на Дмитрия недоверчивый взгляд. — Кукурузный дворец?

Он подвинулся ко мне и наклонился, разглядывая фотографии.

— Мне кажется, он сделан из кукурузы.

Фотографии изображали здание в средневосточном — или даже русском — стиле, с башенками и куполами в форме луковиц.

— Мне тоже. — И против воли я добавила: — Хотелось бы побывать там. Спорю, у них есть замечательные футболки.

— И спорю, стражи не станут искать нас там, — сказал он с озорным блеском в глазах.

Я даже не пыталась сдержать смех, представив себе, что мы, беглецы, всю оставшуюся жизнь живем в Кукурузном дворце. Библиотекарша бросила на нас сердитый взгляд, я унялась и передала книгу Дмитрию. Он тоже открыл книгу наугад. Сан-Паулу, Бразилия. Потом опять моя очередь: Гонолулу, Гавайи. Снова и снова мы передавали друг другу книгу и вскоре уже лежали бок о бок на полу, продолжая воображаемое путешествие по миру. Наши руки и ноги слегка соприкасались.

Если бы кто-то сказал мне сорок восемь часов назад, что я буду лежать с Дмитрием на полу библиотеки, изучая книгу о путешествиях, я ответила бы, что это чистое безумие. Почти таким же безумием было осознавать, что мы с ним делаем что-то в высшей степени обычное и несерьезное. С тех пор как мы впервые встретились, наша жизнь протекала под знаком секретности и опасности; фактически и сейчас эти темы в ней преобладали. Однако на протяжении этих спокойных двух часов время, казалось, остановилось. Мы были в ладу друг с другом. Мы были друзьями.

— Флоренция, Италия, — прочла я. Страницу заполняли фотографии красивейших церквей и галерей. — Сидни поехала бы туда. На самом деле она хотела учиться там. Если бы Эйб устроил ей и это, думаю, она была бы готова служить ему всю жизнь.

— Она и сейчас поразительно покорна, — заметил Дмитрий. — Я плохо знаю ее, но уверен — у Эйба что-то на нее есть.

— Он вытащил ее из России, помог вернуться в Штаты.

Он покачал головой.

— Нет, тут кроется что-то большее. Алхимики преданы своей системе. Не любят нас. Она скрытна — их этому учат, — но каждая минута с хранителями для нее мучительна. Чтобы помогать нам, предавая таким образом своих руководителей, у нее должна быть очень серьезная причина. — Мы оба помолчали, раздумывая, какое таинственное соглашение мой отец заключил с ней. — Впрочем, это к делу не относится. Она помогает нам, вот что важно… и, наверное, пора возвращаться к ней.

Я понимала, что он прав, но ужасно не хотелось уходить. Хорошо бы оставаться тут, в иллюзии спокойствия и безопасности, позволить себе поверить, что в один прекрасный день я действительно увижу Парфенон или даже Кукурузный дворец. Я протянула ему книгу.

— Давай еще раз.

Он наугад открыл книгу; его улыбка угасла.

— Санкт-Петербург.

Странная смесь чувств нахлынула на меня. Ностальгия — потому что этот город прекрасен. Печаль — потому что посещение его окрашивала в темные тона ужасная задача, которую мне тогда предстояло выполнить.

Дмитрий долго смотрел на страницу с грустным видом. Я подумала, что, несмотря на свои прежние бодрые речи, он переживает то, что я испытывала в отношении Монтаны: это были старые, любимые места, потерянные для нас теперь.

Я легонько подтолкнула его локтем.

— Эй, радуйся тому, что имеешь, не забыл? Не грусти о том, чего нет.

Он неохотно закрыл книгу.

— Как это ты стала такой мудрой?

— У меня хороший учитель.

Мы улыбнулись друг другу. И тут меня осенило. Все это время я считала, что он помогает мне в побеге по приказу Лиссы, но, может быть, тут было что-то иное?

— Поэтому ты сбежал со мной? Чтобы, по возможности, посмотреть мир?

Он удивился, но совсем чуть-чуть.

— Ты не нуждаешься во мне, чтобы быть мудрой, Роза. Ты такая сама по себе. Да, отчасти поэтому. Может, когда-нибудь я и смогу вернуться, но, скорее всего, нет. После… После того как я был стригоем… — Эти слова дались ему с трудом. — Я начинаю по-новому ценить жизнь. Это требует времени, я все еще не в полной мере овладел этим умением. Мы говорили, что надо сосредоточиваться на настоящем, не на будущем, — но меня не отпускает прошлое. Лица. Ночные кошмары. Однако чем дальше я ухожу от мира смерти, тем больше ценю жизнь во всех ее проявлениях. Запах книг и твоих духов. То, как свет падает сквозь оконное стекло. Даже вкус завтрака с хранителями.