Кровавые обещания - Мид Ричел (Райчел) - Страница 27

Наблюдать, как они трудятся, — это завораживало. Никогда не видела такой слаженной работы. Они абсолютно не мешали друг другу; они понимали друг друга без слов. Они просто знали.

Несмотря на то что город находился в такой глуши, на кухне было современное оборудование, и Оксана поставила в микроволновку какое-то блюдо из картошки. Стоя к ней спиной, Марк рылся в холодильнике, но когда она включила печь, он сказал:

— Нет, не нужно греть так долго.

Я удивленно переводила взгляд с одного на другую. Он даже не видел, какое время она выбрала. И потом до меня дошло.

— Вы связаны! — Воскликнула я.

Оба удивленно посмотрели на меня.

— Да. Это Ева тебе сказала? — Спросила Оксана.

Я бросила быстрый взгляд на Еву, но та сохраняла прежнее самодовольное выражение лица, так страшно меня раздражающее.

— Нет. Сегодня утром Ева была не слишком общительна.

— Большинство местных знают.

Оксана вернулась к работе.

— Значит… Значит, вы — пользователь духа.

Это заставило ее снова остановиться. Они с Марком обменялись испуганными взглядами.

— Об этом, — сказала она, — мало кто знает.

— Большинство считают, что у вас нет никакой специализации.

— Откуда ты узнала?

Оттуда, что точно так обстояло дело с Лиссой и со мной. В моройском фольклоре всегда присутствовали рассказы о связи, но как именно формировалась связь — это всегда оставалось тайной. В основном считалось, что она «просто возникала». Как и Оксану, Лиссу считали моройкой, не имеющей специализации — то есть такой, которая не специализируется ни в одной из четырех стихий. Теперь мы, конечно, понимали, что связь может возникнуть только с пользователем духа и только в момент, когда он спасает кому-то жизнь.

Что-то в голосе Оксаны подсказало мне — на самом деле она не удивлена тем, что я знаю. Однако как она поняла? Этого я не могла вычислить, но была слишком ошеломлена своим открытием, чтобы продолжать разговор. Мы с Лиссой никогда, никогда не встречались с другой связанной парой. Единственные такие же, о которых мы знали, были легендарные Владимир и Анна. И рассказы о них были неполными, затянутые пленкой многовековой истории, что затрудняло возможность отделить правду от вымысла. С миром духа были связаны всего двое людей, которых мы знали: госпожа Карп, моя бывшая учительница, сошедшая с ума, и Адриан. До сегодняшнего дня он был нашей важнейшей находкой — пользователь духа, сумевший более-менее сохранять стабильность.

Наконец еда была готова. Вопрос о духе больше не поднимался. Беседу вела Оксана, придерживаясь ненавязчивых тем и переходя с одного языка на другой. Во время еды я внимательно изучала ее и Марка, выискивая признаки нестабильности, но их не было. Оба казались просто симпатичными, совершенно ординарными людьми. Не знай я того, что мне было известно, я ничего не заподозрила бы. Оксана не выглядела ни подавленной, ни беспокойной. В Марке не ощущалась отвратительная тьма, которая временами просачивалась из Лиссы в меня.

Желудок радовался еде, и остатки головной боли рассеялись. В какой-то момент, однако, меня охватило странное ощущение. Временная потеря ориентации, что-то вроде щекотки в голове, волна сначала жара, потом холода. Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось; я понадеялась, что это остаточное воздействие дьявольской водки.

Когда с едой было покончено, я вызвалась помочь, но Оксана покачала головой.

— Нет, не нужно. Ты должна пойти с Марком.

— Что?

Он вытер рот салфеткой и встал.

— Да. Давай выйдем в сад.

Я двинулась к выходу, но потом остановилась и оглянулась на Еву, ожидая, что она выбранит меня за оставленные грязные тарелки. На ее лице, однако, не было выражения самодовольства или осуждения; оно выглядело… понимающим, почти исполненным надежды. По спине побежали мурашки, вспомнились слова Виктории: «Ева видела твой приезд во сне».

Сад оказался гораздо больше, чем я ожидала. Его окружала густая зеленая изгородь и ряды деревьев. Большинство кустов и цветов уже цвели, здесь и там из земли пробивались зеленые ростки. Прекрасный сад; интересно, приложила ли к нему руку Оксана? Лисса с помощью духа могла заставить растения расти. Марк указал в сторону каменной скамьи. Мы уселись на нее бок о бок, и воцарилась тишина.

— Ну, — заговорил он наконец, — что бы ты хотела узнать?

— Ничего себе! Вы даром времени не теряете.

— Не вижу смысла в этом. У тебя наверняка множество вопросов. Постараюсь как можно точнее ответить на них.

— Как вы узнали, — спросила я, — что я тоже «поцелованная тьмой»? Вы ведь это знаете.

Он кивнул.

— Ева сказала нам.

Вот это сюрприз!

— Ева?

— Она может чувствовать то, что другие не могут. Правда, она не всегда понимает, что именно чувствует. Она знала лишь, что от тебя исходит странное ощущение, которое она испытывала рядом только с одним человеком. Поэтому она привела тебя ко мне.

— Наверно, можно было сделать это без того, чтобы я тащила все это барахло.

Он рассмеялся.

— Тут нет ничего личного. Она проверяла тебя. Хотела убедиться, что ты подходящая пара для ее внука.

— Какой в этом смысл? Он же мертв.

Я чуть не задохнулась, произнося эти слова.

— Все так, но для нее это по-прежнему важно. И между прочим, она считает, что ты ему подходишь.

— Странный способ продемонстрировать это. Если не считать того, что она свела меня с вами.

Он снова рассмеялся.

— Даже без нее Оксана, едва встретив тебя, поняла бы, кто ты такая. У «поцелованных тьмой» особая аура.

— Значит, она тоже может видеть ауру, — пробормотала я. — Что еще она может? Она должна уметь исцелять, иначе вы не были бы «поцелованным тьмой». Она хорошо владеет принуждением? Может проникать в чужие сны?

Эти вопросы застали его врасплох.

— Она сильна в принуждении, да… но как это — проникать в чужие сны?

— Это похоже на способность проникать в сознание другого человека, когда он спит. Не только в ваше. Там они могут вести беседу… ну… как будто просто встретились. У меня есть друг, который может делать это.

Судя по выражению лица Марка, это стало для него новостью.

— Твой друг? Тот, с которым ты связана?

— Нет… Другой пользователь духа.

— Другой? Скольких же ты знаешь?

— Формально троих. Теперь четверых, включая Оксану.

Марк отвернулся, с отсутствующим видом глядя на куст с розовыми цветами.

— Так много… просто невероятно. Я встретил лишь еще одного пользователя духа, и это произошло много лет назад. Он тоже был связан со своим стражем. Страж умер, и это нанесло ему тяжелейший удар. Он по-прежнему помогает нам, когда мы с Оксаной пытаемся в чем-то разобраться.

Я всегда боялась умереть и страшилась смерти Лиссы, хотя всерьез никогда не задумывалась, каково это будет — при наличии связи. Как скажется уход на оставшемся? На что это похоже — иметь зияющую дыру там, где раньше была теснейшая связь с другим?

— Он тоже никогда не говорил о проникновении во сны, — продолжал Марк и дружелюбно засмеялся; вокруг его голубых глаз собрались морщинки. — Я думал, что смогу помочь тебе, но, может, ты здесь, чтобы помочь мне.

— Не знаю, — с сомнением сказала я. — Думаю, вы с Оксаной гораздо опытнее во всем этом, чем мы.

— Где тот, с кем ты связана?

— В Америке. — Я не собиралась вдаваться в подробности, но почему-то чувствовала, что должна сказать ему правду. — Я… Я бросила ее.

— Что значит бросила? Ради этой поездки? Или совсем отказалась от нее?

Отказалась. Это слово было как пощечина, и внезапно перед моим внутренним взором возник последний день, когда я видела ее, всю в слезах.

— Я должна кое-что сделать, — уклончиво ответила я.

— Да, знаю. Оксана говорила мне.

— Говорила вам что?

Он явно заколебался.

— Она не должна была делать этого… Она пыталась не делать этого.

— Не делать чего? — Воскликнула я, охваченная тревогой по причине, которой не понимала.