Таня Гроттер и птица титанов - Емец Дмитрий Александрович - Страница 26

Бейбарсов, до сих пор упорно молчавший, цокнул языком, привлекая внимание.

– Жанин не добралась! – сказал он, растягивая слова. – В этой реальности только шесть магусов из нашего мира. Это плохо, потому что семеро справились бы лучше.

– Шесть? – быстро спросила Таня. – Мне казалось: есть еще один.

– Кто?

– Тот-кто-убивает-в-свое-время! – вздрогнув, сказала Таня.

Бейбарсов медленно покачал головой.

– Тот-кто-убивает-в-свое-время не маг и даже не человек.

– Ты что-то о нем знаешь? – спросила Таня.

У Глеба были гибкие, тонкие, беспокойные губы. Удивительные губы, все выражающие, насмешливые и чуть обкусанные.

– Можно и так сказать. Я принес его с собой, – сказал Бейбарсов, и на его губах заблудилось невысказанное извинение.

– Ты не мог! Наши предшественники погибли еще до нашего перемещения! – крикнула Таня.

– Не хочешь представлять меня убийцей семерых? Ну, так и быть: это не я. Тот-кто-убивает-в-свое-время исчезает вместе со смертью последнего из предыдущей семерки, а своим прибытием я его обновил. Это мое поручение от матери-опекунши!

Гробыня недоверчиво разглядывала его.

– Слишком запутано. Так тот-кто-убивает-в-свое-время – это ты или не ты?

– Невнимательно слушаешь, Склепова! Я же сказал: тот-кто-убивает-в-свое-время – не человек. А некромаги все же люди. Или ты думаешь, что мы получаемся из высохших костей методом их естественного размножения?

– Тогда как?

– Просто. В последнюю ночь мать-опекунша позвала меня к себе и попросила кое-что передать. Отказаться было невозможно. Не думаю, что моя посылочка вас обрадует, но как говорит наш палач: «Всем люб не будешь!» И еще: «Жалоб от клиентов не поступало!»

Глеб опустился на четвереньки и глухо закашлялся. По его гортани прокатился шар. Задыхаясь, он схватился за горло и скривился, багровея лицом.

– Тебе плохо? – спросила Таня.

– Мне всегда лучше всех. Отвернись! Не хочу, чтобы ты смотрела! – прохрипел Глеб.

Он в последний раз судорожно кашлянул и с усилием поднялся, уцепившись за руку Тани.

– Это не я! Я ему не помогала! – Она вырвала у него руку так поспешно, что Бейбарсов едва устоял на ногах. Его шатало.

– Расслабься, Гроттерша! Никто не видел, как ты волновалась, когда Беймушкину поплохело. И как ручку протянула – тоже никто не видел. Штрафов больше нет! – хмыкнула Рита Шито-Крыто.

– Привычка, – виновато буркнула Таня. – Короче, нечего трогать мои конечности – и все дела!

Она наклонилась, разглядывая «подарок» матери-опекунши. На земле лежал цветок, но цветок ли? Больше он напоминал гноящийся пустотой шрам. Черная дыра ничем не была заполнена. Самое жуткое, что растение не пребывало в неподвижности. Оно постоянно шевелилось, и оттого казалось, что оно тянется к ним своей темнотой, как спрут щупальцами.

– Черный мак! Цветок мертвых, питающийся останками темных магов. Я видела его как-то на кладбище в разрытой могиле. Я вспомнила: тот-кто-убивает-в-свое-время – запретное название этого цветка! – глухо сказала Рита Шито-Крыто.

Она была бледная, с синевой под глазами. Впервые за все время их знакомства Таня видела Рэйто напуганной. И это при том, что переночевать в гробу с мертвецом было для нее проще, чем сварить гречку. Теперь же Ритка походила на приговоренного к смерти, которого привели на несколько дней раньше, чтобы посмотреть на гильотину.

– А что ты там делала-то?

– Да так. Не спалось ночью, взяла лопату, пошла пройтись!

– Хороший человек и гуляет интересно, – с иронией сказал Глеб, любивший поддразнивать Ритку.

Таня смотрела не на цветок, а на него. Ей было важно понять, отчего она, такая самодостаточная, не может выкинуть из головы этого некромага, которого она даже уважать не могла, потому что не за что было. Бейбарсов полностью пришел в себя и раскачивался с носка на пятку. Бамбуковую тросточку он держал под мышкой. Исключительно самоуверенный тип. Такое чувство, что не он только что стоял на четвереньках и, задыхаясь, откашливал подарочек матери-опекунши.

– Как он смог его пронести? Из другого мира может переместиться только сознание!

– Он и пронес его в сознании. Материализовался он позднее. Правда, для этого подошло бы не любое сознание, но на то он и некромаг. Заметьте, среди победителей Великой Гонки всегда были некромаги! – влез в разговор Шурасик.

– Если мы знаем, что этот цветок уничтожит нас через год, почему бы нам не… – осторожно начала Таня.

– Называй вещи своими именами. Ты ведь предлагаешь это? – Рита Шито-Крыто что-то шепнула и выпустила в черный мак двойную красную искру. Землю опалило жаром. Таня заслонила лицо согнутой в локте рукой. Иначе бы она ослепла. Двух искр такой яркости достаточно, чтобы прожечь броню танка. Цветок проглотил их, не дрогнув даже лепестком, и мрак у него внутри стал гуще.

Ритка подула на кольцо.

– Видела? Даже не пытался защищаться. Просто пожрал энергию и стал сильнее. Уничтожить черный мак невозможно, – сказала она мрачно.

– Может, просто не искрами? – спросила Таня.

– Без разницы. Чем глупая молодая звезда отличается от умной старой черной дыры? Звезда отдает свет, бескорыстно расходуя себя. А черная дыра ничего не отдает, даже достигший ее свет других звезд, а только втягивает все в себя, становясь с каждым днем массивнее. Все равно как черный мак. Он впитает любую нашу атакующую магию, равно как и защиту любого артефакта, и только облизнется.

Таня упорно пыталась нашарить хоть лазейку.

– Но ведь предыдущий черный мак исчез? И тот, что до него!

– Он часть нашего мира. И исчезает с последним из нас. Не уничтожается – исчезает. А следующие черные маки вбирают всю силу предыдущих. Не расходуется ни капли, – сказала Ритка.

– А спрятаться от него?

– Куда? Для него не существует пространства. Даже если ты станешь призраком – он до тебя доберется. Чтобы прикончить нас, ему не нужно быть рядом. Те семеро не спрятались даже на Лысой Горе! А ведь они не случайно выбрали западный склон. Там скала, которая десятикратно усиливает действие любого защитного артефакта.

Таня подождала, пока слова Ритки вытекут из руны. Потом упрямо повторила:

– Так что же делать?

Ритка вздохнула и повернулась к Шурасику:

– Сил моих больше нет! Объясни ей ты, пока я ее не убила! Она безнадежна!

– А вот и нет! – оспорил Шурасик. – Гроттерша не безнадежна! У нее несколько масок! Одна из них – прибедняющаяся дурочка!

– Это еще как?

– Элементарно! – расшифровал Шурасик. – Гробыня хочет сказать, что Танька схватывает все как капкан, но пользуется женским правом на притворную глупость! Чем ты глупее – тем больше тебе объясняют. Через какое-то время ты знаешь все, а другие, выболтавшись, путаются даже в том, что знали раньше. Либо дополнительный расклад – случайно останавливаются на том решении, которое тебе выгодно, и делают все за тебя.

Рита Шито-Крыто захохотала, оценив точность объяснения.

– Ты чудо! Я тебя люто ненавижу, Шурей!

– Шурасики мы! – поспешно поправил он. – В общем, чего дальше обсуждать? И так все ясно. Единственный способ уцелеть – слить два мира в один.

Таня смотрела на пульсировавший тьмой цветок. Казалось, из мака истекает черная, расширяющая пространство жижа. Кто-то ластиком проводит по тибидохскому парку и там, где было нЕчто, возникает абсолютное нИчто.

Она вспомнила заболоченную чащепу, в которой встречались мшистые стволы-великаны, стоявшие как наполненные влагой колонны. Если ударить их кулаком – кора трескалась и брызгала гнилая вода. Живые ветви остались только у корней, да и те были покрыты грибком, похожим на гроздья розовых бородавок.

И им придется на это пойти, потому что другого выхода им не оставили. Хочешь не хочешь, а хорошеньким из миров придется пожертвовать.

Рита Шито-Крыто, чистившая ногти торчащей из пробки иглой (надо же, успела изготовить себе метательный шип!), подняла на Шурасика глаза.

– А ты, папенька, не спеши! Ты ведь потому разговор прервал, что еще кое-что про цветочек знаешь, а делиться не хочешь! Иначе зачем ты поставил тройную защиту сознания? Только что была двойная! – сказала она вкрадчиво.