Бессонница - Кинг Стивен - Страница 29

Однако Уайзер удивил Ральфа, уведя разговор абсолютно в другую сторону.

— А сны вам по-прежнему снятся?

— Да. Часто и много, учитывая то, что сплю я всего часа три.

— Это последовательные сновидения — сны, состоящие из вполне понятных и воспринимаемых событий и чем-то напоминающие повествование, неважно, насколько причудливое, — или просто калейдоскоп образов?

Ральф припомнил снившееся ему прошлой ночью. Он, Элен Дипно и Билл Мак-Говерн играли во фрисби прямо посреди Гаррис-авеню. На Элен были тяжелые туфли, на Мак-Говерне — свитер с изображением бутылки водки. «АБСОЛЮТ-НО ЛУЧШАЯ» — утверждала надпись на свитере. Диск фрисби был ярко-красным с флюоресцирующими зелеными полосами. Вдруг появилась собака по кличке Розали. Выцветший голубой платок, которым кто-то обвязал ее шею, подпрыгивал, пока собака бежала к ним. Она взметнулась вверх, схватила фрисби и припустила наутек, зажав диск в зубах. Ральф хотел погнаться за собакой, но Мак-Говерн проговорил: «Успокойся, Ральф, мы закупили целую партию на Рождество». Ральф повернулся к Биллу, собираясь сказать, что до Рождества еще три месяца, и спросить, что же им делать, если захочется поиграть во фрисби до этого времени, но прежде чем Ральф задал свой вопрос, сон либо кончился, либо перешел в нечто менее яркое и запоминающееся.

— Если я правильно понял сказанное вами, — ответил Ральф, — то мне снятся связные, последовательные сны.

— Отлично. Мне бы также хотелось узнать, осознанные ли это сновидения?

Осознанные отвечают двум требованиям. Во-первых, вы понимаете, что все происходит во сне. Во-вторых, часто вы можете влиять на ход событий в вашем сне — то есть вы представляете собой нечто большее, чем просто пассивного наблюдателя.

Ральф кивнул:

— Именно так все и происходит. В последнее время мне стали сниться именно такие сны. Я только что вспомнил виденное во сне прошлой ночью.

Собака, которая иногда бродит возле моего дома, убежала с диском от фрисби — я играл на улице со своими друзьями. Разозлившись, что Розали сорвала нам игру, я мысленно пытался заставить ее выронить фрисби. Знаете, нечто вроде телепатической команды.

Ральф смущенно хихикнул, но Уайзер лишь сосредоточенно кивнул:

— И это помогло?

— На этот раз нет, — ответил Ральф, — но мне кажется, что я проделывал подобное в других сновидениях. Вот только я не совсем уверен в этом, потому что большинство своих снов забываю почти сразу после пробуждения.

— Такое происходит со всеми, — сказал Уайзер. — Мозг относится к сновидению, как к предмету одноразового пользования.

— А вы, кажется, хорошо подкованы.

— Меня очень интересует проблема инсомнии. Еще будучи студентом колледжа, я написал две исследовательские работы о связи между сновидениями и нарушением циклов сна. — Уайзер взглянул на часы. — У меня как раз перерыв. Не хотите ли выпить чашечку кофе и отведать яблочного пирога?

Неподалеку есть уютное местечко, а пирог там просто фантастический.

— Заманчиво, но я предпочел бы апельсиновый сок. Я стараюсь как можно реже пить кофе.

— Понятно, но абсолютно бесполезно, — весело произнес Уайзер. —Ваша проблема, Ральф, вовсе не в кофеине.

— Может, и так… Но в чем же тогда? — До этого момента Pальфу удавалось сдерживаться, однако теперь в его взволнованном голосе звучало страдание.

Уайзер, доброжелательно взглянув на Ральфа, похлопал его по плечу.

— Вот об этом, — сказал он, — мы и потолкуем. Пойдемте.

Глава пятая

— Взгляните на проблему иначе, — порекомендовал Уайзер пятью минутами позже. Они сидели в современном баре. Ральфу, привыкшему к старомодным кафе — уютная мебель, приглушенный блеск медных ручек, запахи жареного, доносящиеся из кухни, — это место показалось слишком авангардистским и тесноватым, но пирог оказался действительно отличным, и хотя кофе был далек от стандартов Луизы Чесс — Луиза варила кофе лучше всех в мире, — он все же был горячим и крепким.

— И как же мне на нее взглянуть? — спросил Ральф.

— Существуют вещи, к которым всегда стремилось человечество. Не ко всей той чепухе, которая попадает в учебники истории, я говорю об основных вещах. Крыша, чтобы укрыться от дождя. Вкусная еда и выпивка. Насыщенная сексуальная жизнь. Здоровые почки. Но, возможно, самым главным является то, чего не хватает вам, мой друг. Потому что в мире действительно нет ничего, что можно было бы сравнить со здоровым сном, ведь так?

— Вы абсолютно правы, — согласился Ральф.

Уайзер кивнул:

— Сон — это желанный избавитель и врачеватель страждущего человечества. Шекспир называл его нитью, восстанавливающей порванную связь времен. Наполеон величал сон благословением ночи, а Уинстон Черчилль — самый знаменитый человек двадцатого столетия, страдавший бессонницей, — говорил, что это единственное облегчение, которое могло бы вывести его из глубокой депрессии. Все эти цитаты я использовал в своих работах, но суть сводится к одному: ничто в мире не может сравниться с благодатностью ночного сна.

— Вас тоже мучила подобная проблема, не так ли? — неожиданно спросил Ральф. — И именно поэтому вы… Ну… Взяли меня под свое крыло?

Джо Уайзер улыбнулся:

— Значит, со стороны это выглядит так?

— Думаю, да.

— Что ж, считайте как хотите. Да, я периодически страдаю бессонницей с тринадцати лет. Именно поэтому я написал не одну исследовательскую работу, а целых две.

— А как теперь?

Уайзер пожал плечами:

— Этот год оказался не так уж плох. Не самый лучший, но вполне сносный. Когда мне было лет двадцать, года два проблема стояла очень остро — я ложился в постель в десять, ворочался до четырех, просыпался в семь и каждый наступивший день проживал с ощущением, что я неудачливый игрок в чьем-то ночном кошмаре.

Это чувство было настолько знакомо Ральфу, что по его рукам и спине пробежали мурашки.

— А сейчас я дохожу до самого главного, Ральф, так что слушайте.

— Весь внимание.

— Дело в том, что, несмотря на дерьмовое самочувствие, вы по-прежнему практически здоровы. Сон не создан равноценным — есть хороший сон, а есть плохой и, что, может быть, даже важнее, осознанность сновидений означает хороший сон. Именно поэтому в данный момент самым неверным шагом с вашей стороны будет прибегнуть к снотворному. Я знаком с Литчфилдом. Он довольно неплохой парень, но так любит выписывать рецепты…

— Отлично сказано, — заметил Ральф, вспоминая Кэролайн.

— Если вы расскажете Литчфилду все то, о чем рассказали мне по дороге сюда, он пропишет вам бензодиазепины — возможно, далмейн или ресторил, а может, галцион или валиум. Вы будете спать, но расплата все же наступит.

Транквилизаторы бензодиазепинового ряда вызывают привыкаемость организма, к тому же угнетающе действуют на дыхательную систему, но, что еще хуже, у людей, подобных вам и мне, они значительно снижают продолжительность нормального сна со сновидениями… Да, а как вам пирог? Вы ведь к нему даже не притронулись.

Ральф откусил большой кусок и проглотил, не ощущая вкуса.

— Отличный, — сказал он. — А теперь объясните мне, почему так необходимы сновидения, чтобы сон можно было считать нормальным?

— Имей я ответ на этот вопрос, я давно забросил бы свое таблеточное дело и подвизался в качестве гуру по сну. — Уайзер разделался со своим пирогом и теперь подушечкой указательного пальца подбирал крупные крошки с тарелки. — В представлении большинства людей БДГ-сон <БДГ быстрые движения глазами.> и сон со сновидениями синонимы, но никто на самом деле не знает, каким образом связаны движения глаз у спящих со сновидениями, которые их посещают. Непохоже, чтобы движения глаз означали «смотрение» или «наблюдение», потому что исследователи сна фиксировали подобные движения даже в случаях, если люди, подвергавшиеся исследованию, позднее видели сновидения как вполне статичные — например, такие, в которых только велись беседы. Аналогично — никто не знает, почему существует определенная связь между осознанными, последовательными сновидениями и общим психическим здоровьем: чем больше подобных снов видит человек, тем он здоровее, и наоборот. Прямо как на весах.