Ложь во спасение (ЛП) - Ховард Линда - Страница 8

– Как я поняла, в кому его ввели лекарствами, – возразила Джей, – когда люди находятся под воздействием препаратов, разве они не полностью отключаются?

– Есть различные уровни сознания. Позвольте мне более полно описать его повреждения. У него простые переломы обеих ног, ничего такого, что помешает ему ходить в дальнейшем. На руках ожоги второй степени, но самые сильные ожоги на ладонях и пальцах, как будто он схватил горячую трубу, или, возможно, поднял руки, чтобы защитить лицо. Селезенка была разорвана, и мы ее удалили. Одно легкое проколото и съежилось. Но худшие повреждения нанесены голове и лицу. Череп сломан, а лицевые кости просто разрушены. Мы в срочном порядке провели несколько хирургических операций, чтобы устранить повреждения, но, чтобы контролировать отек мозга и не допустить ухудшений, мы вынуждены вводить большие дозы барбитуратов. Они держат его в коме, при этом, чем глубже кома, тем слабее мозговые функции. В глубокой коме пациент не может даже самостоятельно дышать. Уровень комы частично зависит от переносимости пациентом лекарственных средств, которая у всех людей разная. Устойчивость к препаратам у мистера Кроссфилда, кажется, немного выше обычной, так что его кома не столь глубока, какой могла быть. Мы не увеличили дозировку, потому что в этом нет необходимости. В свое время мы постепенно уменьшим количество лекарств и выведем его из комы. Он собирается сделать это самостоятельно, и я искренне могу сказать вам, что он определенно добивается больших успехов, когда вы с ним. Есть еще много всего, чего мы не знаем о мозге, и как он управляет телом, но мы знаем, что мозг это делает.

– Вы хотите сказать, что он поправится гораздо быстрее, если я буду здесь?

Майор усмехнулся.

– Если в двух словах, – то да.

Джей чувствовала себя уставшей и растерянной, как будто провела часы в доме с зеркалами, пытаясь найти выход, а вместо этого натыкалась на одно обманчивое отражение за другим. Причина была не только в этих людях, которые настаивали, чтобы она осталась; было что-то еще внутри нее. Это что-то произошло, когда она коснулась Стива, что-то совершенно непонятное. Она никогда не ощущала этого прежде, даже когда они были женаты. Как будто он стал значить для нее больше, чем раньше, какими-то неведомыми путями, которые она осознавала, но не могла определить.

Она жалела, что они возложили на нее эту ответственность. Она не хотела оставаться. Это странное чувство, которое она испытывала к Стиву, ощущалось как угроза. Если она сейчас уедет, это чувство не получит шанса на развитие. Но если останется... Она не страдала от развода тогда, пять лет назад, потому что их любовь никогда не приносила ярких ощущений, никогда не отличалась глубиной. В конце концов просто исчезла. Но Стив теперь стал совсем другим; он изменился за эти пять лет, превратился в мужчину, чья мощь довлеет над ней, даже когда он без сознания. И если она снова влюбится в него, то никогда не сможет справиться с этим чувством.

Но если уедет сейчас, то будет ощущать себя виноватой, потому что не помогла ему.

Она должна найти другую работу. Должна вернуться в Нью-Йорк и начать делать хоть что-то, чтобы не позволить разрушиться собственной жизни. Но Джей устала от непрерывного самоконтроля и маневрирования, многочисленных коммерческих сделок. Она не хотела уезжать и боялась остаться.

Фрэнк увидел напряженность в ее лице, почувствовал, как та вибрирует в ней.

– Давайте спустимся в комнату отдыха, – предложил он, выступив вперед и беря ее за руку. – Вам нужен перерыв. Увидимся позже, майор.

Ланнинг кивнул.

– Попробуйте уговорить ее остаться. Этот парень действительно нуждается в ней.

В коридоре Джей пробормотала:

– Ненавижу, когда обо мне говорят так, будто меня нет. Я устала от того, что мной манипулируют.

Говоря это, она думала о работе, но Фрэнк бросил на нее острый взгляд.

– Я не хочу поставить вас в неудобное положение, – дипломатично ответил он. – Просто нам крайне необходимо поговорить с вашим мужем... извините, бывшим мужем. Все время забываю. В любом случае мы готовы сделать все возможное, что помочь ему выздороветь.

Джей засунула руки в карманы и замедлила шаги, раздумывая над чем-то.

– Стива собираются арестовать из-за того, что он сделал, независимо от того, что это было?

На этот счет у Фрэнка не было никаких сомнений.

– Нет, – ответил он с абсолютной уверенностью.

Этот человек получит самую лучшую медицинскую помощь и самую лучшую защиту, которую страна в состоянии предоставить; просто Фрэнк сожалел, что не может сказать об этом Джей, потому что это невозможно.

– Мы думаем, что он просто оказался в неправильном месте в неправильное время, невольный свидетель, понимаете. Но, учитывая обстоятельства, мы думаем, что он, вероятно, обладает сведениями о том, что случилось. Даже возможно, что он пытался помочь, когда все взорвалось ему в лицо.

– В буквальном смысле.

– К сожалению, да. Все, что он сможет вспомнить, поможет нам.

Они дошли до комнаты отдыха, и Пэйн открыл дверь, чтобы она прошла вперед. Они были одни, благодарение небесам. Он подошел к кофейному автомату и бросил монеты.

– Кофе?

– Нет, спасибо, – устало ответила Джей, присаживаясь.

Живот был блаженно спокоен, и она не хотела нарушать пищеварение ядовитым варевом, которое обычно выдавали эти автоматы. Раньше она не замечала, как вымоталась, но теперь усталость накатывала волнами, вызывая головокружение.

Фрэнк сел напротив нее, обхватив руками пластиковую чашку.

– Я разговаривал с моим начальником и объяснил вашу ситуацию, – начал он, – если вам не придется волноваться об устройстве на другую работу, вы останетесь?

Джей опустила веки, потом потерла лоб, пытаясь заставить себя сосредоточиться на том, что он говорил. Она не могла вспомнить, что когда-нибудь была настолько измучена, как сейчас, как будто вся энергия покинула ее. Даже мысли как будто оцепенели. Целый день она так отчаянно концентрировалась на Стиве, что все остальное стерлось, и теперь, когда она позволила себе расслабиться, изнеможение перешло в глубокую усталость – и умственную, и физическую.

– Не понимаю, – пробормотала она, – я должна найти работу, чтобы зарабатывать деньги. И даже если вы каким-то образом обрисуете все преимущества, я никак не смогу работать и оставаться здесь.

– Пребывание здесь и будет вашей работой, – объяснил Фрэнк, желая, чтобы ему не пришлось давить на нее.

Она выглядела так, будто все, что могла делать, – сидеть прямо. Но, возможно, ее гораздо легче убедить сейчас, когда усталость притупила рассудок.

– Мы позаботимся о вашей квартире и расходах на проживание. Это очень важно для нас.

Она недоверчиво уставилась на него, приподняв веки.

– Вы заплатите мне, чтобы я осталась здесь?

– Да.

– Но мне не нужны деньги, чтобы остаться с ним! Я хочу помочь ему, как вы не понимаете?

– Но вы не можете из-за своего финансового положения, – кивая, сказал Фрэнк. – Что мы предлагаем сделать: позаботиться о деньгах за вас. Если бы вы были достаточно богаты, то сомневались бы в том, чтобы остаться?

– Конечно, нет! Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ему, но идея взять за это деньги отвратительна.

– Мы платим вам не за то, чтобы вы остались с ним, мы платим вам, чтобы вы смогли остаться с ним. Понимаете разницу?

Должно быть, она сошла с ума, потому что действительно увидела тонкое различие между двумя сторонами проблемы, после того как он разделил ее на части. И его глаза были такими добрыми, что она инстинктивно доверяла ему, хотя и чувствовала, что происходит много такого, чего она не понимает.

– Мы снимем для вас квартиру неподалеку, так что вы сможете проводить с ним больше времени, – продолжал Фрэнк успокаивающим и рассудительным голосом. – Мы также будем содержать вашу нью-йоркскую квартиру, так что потом вы сможете туда вернуться. Если вы сейчас дадите мне слово, то мы сможем приготовить для вас место к понедельнику.