Зима, дарующая счастье (ЛП) - Ховард Линда - Страница 10

Его друзья, очевидно, весьма преуспевали, и Кэтлин снова задалась вопросом, почему Дерек женился на ней, ведь ее никак не отнесешь к подобным людям. Как она сможет вписаться в этот круг?

— А твоя мать? — спросила она спокойно.

— Мама помогает Йоте управлять ранчо на границе штата Оклахома. Я проводил с ними Рождество и возвращался в Даллас, когда нашел тебя, — объяснил он.

Спрашивать больше было не о чем, так что тишина снова возникла между ними, пока они не добрались до его квартиры.

— Мы подыщем что-нибудь побольше через несколько недель, после того как доктор выпишет тебя, — сказал Дерек, когда они вышли из лифта. — Я кое-как разложил вещи и освободил место в стенном шкафу, но не стесняйся сказать мне, если захочешь что-нибудь изменить.

— Почему я должна что-то менять?

— Чтобы приспособить все для себя и Ризы. Я больше не холостяк. Я муж и отец. Мы — семья, этот дом такой же твой, как и мой.

Дерек сказал это так просто, будто был неуязвим для всех терзавших ее сомнений. Кэтлин стояла в стороне, пока он отпирал дверь, но прежде чем сделала шаг, чтобы войти в квартиру, он повернулся к ней и поднял на руки, затем перенес через порог. Жест поразил ее, хотя вообще-то все, что он делал в этот день, поражало ее. Все, что он делал с момента их встречи, поражало ее.

— Хочешь вздремнуть? — спросил он, стоя в холле все еще с ней на руках, словно ожидая указаний.

— Нет, просто посидеть немножко. — Она сумела улыбнуться ему. — Я родила ребенка, а не перенесла тяжелую хирургическую операцию, и ты сам сказал, что я сильная. Почему я должна вести себя как увядающая лилия, когда я в порядке?

Он откашлялся, потом осторожно поставил ее на ноги.

— На самом деле я сказал, что у тебя хороший мышечный тонус. Не помню, что восхищался твоей силой.

Ее пульс запрыгал. Дерек все чаще проделывал это: говорил разные мелочи, которые однозначно давали понять, что он считает ее желанной, или невзначай дарил несколько быстрых поцелуев. Пятью днями ранее она сочла бы эти маленькие авансы почти отталкивающими, но сейчас тайные острые ощущения согревали ее всякий раз, когда он произносил или делал что-нибудь подобное. Она быстро менялась от его настойчивых ухаживаний, и, к своему удивлению, ей нравились эти перемены.

— О чем ты думаешь? – спросил он, проводя кончиком пальца по ее носу. – Ты смотришь на меня, но не видишь.

— Я думаю, насколько ты избаловал меня, — честно ответила Кэтлин. — И как это не похоже на меня — разрешать тебе делать это.

— Почему ты не должна позволить мне баловать тебя?

Он помог ей снять пальто и повесил его в маленьком стенном шкафу.

— Меня прежде никто не баловал. Я всегда должна была сама заботиться о себе, потому что никто, даже родители, на самом деле этого не делал. Я не могу понять, почему ты так добр ко мне и что хочешь получить от нашей сделки. Ты так много сделал для меня, но, в общем-то, мы по-прежнему незнакомцы. Чего ты хочешь от меня?

Слабая улыбка коснулась его точеных губ, он протянул ей руку.

— Пойдем со мной.

— Куда?

— В спальню. Я хочу показать тебе кое-что.

Подняв брови и чувствуя любопытство, Кэтлин вложила руку в его ладонь и позволила ввести себя в спальню. Потом осмотрелась вокруг. Это была светлая просторная комната, отделанная в синих и белых тонах, с громадной кроватью. Раздвижные двери ванной были зеркальными, Дерек поставил ее перед ними и встал позади.

Положив руки ей на плечи, он попросил:

— Посмотри в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

— Нас.

— Это все? Посмотри на себя и скажи мне, что я получил от нашей сделки.

Кэтлин посмотрела в зеркало и пожала плечами.

— Женщину. — Смех внезапно вспыхнул в ее глазах. — С хорошим мышечным тонусом.

Он усмехнулся.

— Аллилуйя, да. Но это только часть. Нельзя сказать, что меня не привлекают твои фантастические ноги и великолепная грудь, потому что привлекают, но что действительно очаровывает меня, так это то, что я вижу в твоем лице.

Он снова сделал это. Она почувствовала, как тепло медленно разлилось по всему телу, когда их глаза встретились в зеркале.

— Моем лице?

Одна его рука скользнула вокруг ее талии, удерживая и прислоняя к себе, в то время как другая — поднялась, чтобы погладить ее щеку.

— Твои чудесные зеленые глаза, — пробормотал Дерек. — Испуганные и храбрые одновременно. Я иногда вижу в них боль, как будто ты помнишь вещи, о которых не хочешь говорить, но ты не позволяешь этому тянуть себя вниз. Ты ничего не просишь у меня, так что я должен сам догадываться, в чем ты нуждаешься, и, возможно, я переусердствовал. Я получаю удовольствие, когда обнимаю тебя или целую. Ты любишь Ризу и жалеешь других младенцев. Я перевернул твою жизнь вверх тормашками, но ты не позволила этому подобраться к себе; ты просто соглашалась со мной и держала голову над водой. Ты — оставшаяся в живых, Кэт. Сильная, отважная, сумевшая пережить катастрофу. Вот что я получил от нашей сделки. По большей части именно это, и, конечно, красивую маленькую девочку.

Глаза, которые он описал, широко раскрылись, пока Кэтлин выслушивала все черты, которые он ей приписал. Дерек улыбнулся и позволил себе пальцами коснуться ее губ.

— Я забыл упомянуть, какие соблазнительные у тебя губы? Какие сладкие и мягкие?

Внезапно она почувствовала, что рот распух, и ее губы шевельнулись под его пальцами.

— Картина проясняется, — вздохнула она, сердце забилось как сумасшедшее. — Ты женился на мне из-за моего тела.

— И из-за него тоже.

Он нагнул голову и уткнулся носом ей в ухо, в то время как его руки медленно передвинулись к ее груди и мягко обхватили ее.

— Раз уж мы настолько честные, почему ты вышла за меня замуж? Кроме получения Ризой всех преимуществ дочери доктора.

— Это все, — промолвила она, едва способная говорить.

Она была ошеломлена его прикосновениями к груди, ошеломлена, испугана и потрясена, потому что осознала, в чем смысл наслаждения. Никогда прежде ей не доставляло удовольствия, когда мужчина трогал ее так интимно. Но теперь грудь стала чувствительной, налилась, наполненная молоком, и его легкие касания опаляли ее, как молния.

— Забудь о том, что я могу дать Ризе, — пробормотал Дерек. — Разве одной из причин твоего решения выйти за меня замуж не было то, что я могу дать тебе?

— Я… я могу жить без роскоши.

Ее голос стал низким и напряженным, а веки настолько отяжелели, что она едва удерживала их открытыми. Мысли были далеко от того, что она говорила. Удовольствие оказалось настолько сильным, что сбивало дыхание, заставляя дышать быстро и тяжело. Кэтлин лихорадочно пыталась убедить себя, что это происходит только потому, что она кормит Ризу, поэтому ее груди настолько горячие и чувствительные, и что, будучи доктором, он знает это и умело использует. Дерек даже не касался ее сосков, а слегка поглаживал вокруг них. Она подумала, что умрет, если он дотронется до вершинок.

— В этом платье ты выглядишь великолепно, но давай переоденем тебя во что-нибудь поудобней, — прошептал он, и его руки оставили ее груди.

Кэтлин стояла, трепеща, ошеломленная удовольствием, пока он расстегивал молнию на прекрасном платье и спускал его с плеч, затем до бедер, позволяя тому упасть к ее ногам. Под платьем она надела комбинацию и теперь ждала, как в тумане, что он снимет и ее тоже, но вместо этого Дерек поднял ее на руки и уложил на кровать, двигаясь медленно, словно опасаясь причинить ей боль. Сердце забилось чаще, но тело чувствовало легкость от получаемого наслаждения. Она только что родила ребенка; он знал, что она не может позволить ему сделать это… ведь так? Но он доктор и, возможно, знает больше, чем она. Нет, это нанесет слишком большой вред. Может быть, у него на уме что-то другое. Она подумала о его руках на своей голой коже, об ощущении большого мускулистого обнаженного тела на ней, и странное волнение заставило запульсировать нервы. Потихоньку мысль заполнила голову: она доверяет ему, на самом деле доверяет, и именно поэтому она не боялась. Несмотря ни на что, Дерек никогда не причинит ей боли.