1408 - Кинг Стивен - Страница 4

— Вы не собираетесь сказать мне, что сестра Вероники умерла в этом номере, не так ли?

— Нет, разумеется, нет. Она ушла с работы в 1988 году, по причине слабого здоровья. Но я не исключаю, что номер 1408 способствовал ухудшению ее психического и физического состояния.

— У нас вроде бы установилось полное взаимопонимание, мистер Олин. Надеюсь, оно никуда не денется, если я признаюсь, что нахожу ваши слова нелепыми.

Олин рассмеялся.

— Для исследователя мира призраков вы слишком материалистичны.

— Это мой долг перед читателями, — сухо ответил Майк.

— Наверное, я мог просто забыть про номер 1408, — промурлыкал менеджер отеля. — Дверь закрыта, свет погашен, шторы затянуты, чтобы не выцветал ковер, кровать застлана покрывалом, на нем меню завтрака, которое с вечера можно оставить на ручке двери… но мне претила сама мысль о том, что воздух в номере станет таким же затхлым, как на чердаке, а слой пыли будет расти день ото дня. Вы думаете, что я слишком пунктуальный или одержим чистотой?

— Я думаю, что вы хороший менеджер.

— Пожалуй. В любом случае, Ви и Си прибирались в номере, очень быстро, только входили и сразу выходили, пока Си не уволилась, а Ви не получила повышение. После этого уборкой занимались другие горничные, всегда по двое, и в пару я подбирал только тех, кто ладил между собой…

— В надежде, что у них тоже была внутренняя связь, помогающая противостоять привидениям?

— В надежде, что такая связь есть, да. Вы можете посмеиваться над привидениями номера 1408, мистер Энслин, но вы сразу почувствуете их присутствие, в этом я уверен. Что бы ни жило в этом номере, застенчивость ему не свойственна.

Во многих случаях, когда у меня была такая возможность, я шел с горничными, присматривал за ними, — он помолчал, потом с явной неохотой добавил. — Чтобы вытащить их оттуда, если произойдет что-то ужасное. Слава Богу, без этого обошлось. Несколько вдруг начинали плакать, на одну напал безумный смех, и знаете, смех этот напугал меня куда больше, чем слезы, кое-кто падал в обморок. Но, повторюсь, ничего ужасного. За эти годы мне удалось провести несколько примитивных экспериментов, с биперами, сотовыми телефонами, часами, опять же, все обошлось. Слава Богу, — он вновь помолчал, потом добавил спокойным, бесстрастным тоном. — Одна из них ослепла.

— Что?

— Горничная ослепла. Ромми ван Гелдер. Она вытирала пыль с телевизора и вдруг начала кричать. Я спросил ее, что случилось. Она бросила тряпку, подняла руки к глазам и прокричала в ответ, что она ослепла… но может видеть какие-то ужасные цвета. Они исчезли, как только я вывел ее из номера, а когда мы дошли до лифта, к ней начало возвращаться зрение.

— Вы рассказываете все это, чтобы напугать меня, мистер Олин, не так ли? Чтобы я не оставался ночевать в номере 1408?

— Пожалуй, что нет. Вы же знаете историю номера, начиная с самоубийства его первого жильца.

Майк знал. Кевин О'Молли, коммивояжер, продававший швейные машинки, покончил с собой 13 октября 1910 года, оставив жену и семерых детей.

— Пять мужчин и одна женщина выпрыгнули из единственного окна номера, мистер Энслин. Три женщины и один мужчина приняли смертельную дозу снотворного, двоих нашли в кровати, двоих — в ванной, женщину — в ванне, мужчину — сидящим на унитазе. Еще один мужчина повесился в стенном шкафу в 1970…

— Генри Сторкин, — вставил Майк. Это, вероятно, случайная смерть… эротическая асфиксия.

— Возможно. Но был еще Рандольф Хайд, который перерезал себе вены, а потом, истекая кровью, едва ли не полностью отхватил гениталии. Вот это уже не эротическая асфиксия. Я вот о чем толкую, мистер Энслин, если двенадцать самоубийств, совершенных в этом номере за шестьдесят восемь лет не убедили вас отказаться от вашей затеи, сомневаюсь, что ахи и стоны горничных окажутся более действенными.

"Ахи и стоны, это хорошо", — подумал Майк, решив что эта слава его книге не помешает.

— Редко кто из семейных пар, останавливающихся за эти годы в 1408, вновь просили дать им этот номер, — Олин одним глотком допил виски.

— За исключением близняшек-француженок.

— Это правда, — он кивнул, — Ви и Си бывали там часто.

Майка не волновали горничные и их… как там сказал Олин? Их ахи и стоны. Конечно, количество самоубийств, упомянутых Олином, производило впечатление… если уж Майк был столь толстокожим, не сам факт, так глубинный смысл происшедшего. Только никакого глубинного смысла не было. У вице-президентов Авраама Линкольна и Джона Кеннеди была одна фамилия — Джонсон. Линкольна и Кеннеди избрали президентами в год, заканчивающийся на числе 60 Линкольна убили в театре Кеннеди: Кеннеди — в автомобиле «линкольн». И что доказывали эти совпадения? Ровным счетом ничего.

— Эти самоубийства найдут достойное отражение в моей книге, — ответил Майк, — и, поскольку диктофон выключен, я могу сказать вам, что они — пример явления, которое статистики называют "групповой эффект".

— Чарльз Диккенс называл это "картофельным эффектом", — вставил Олин.

— Простите?

— Когда призрак Джейкоба Марли впервые заговаривает со Скружем, Скруж говорил ему, что он всего лишь капля горчицы на куске недоваренной картофелины.

— Вы полагаете, это смешно? — в голосе Майка зазвучали ледяные нотки.

— В том, что связано с номером 1408, мистер Энслин, я ничего смешного не нахожу. Абсолютно ничего. Слушайте внимательно. Сестра Ви, Селеста, умерла от сердечного приступа. К этому моменту она уже страдала болезнью Альцгеймера средней степени, а заболела ей в очень раннем возрасте.

— Однако, ее сестра в полном порядке, о чем вы упомянули чуть раньше. Более того, являет собой пример реализации американской мечты. Как и вы, мистер Олин, если судить по внешнему виду. При том, что вы многократно заходили в номер 1408 и выходили из него. Сколько раз? Сто? Тысячу?

— На очень короткие промежутки времени, — уточнил Олин. — Знаете, ситуация та же самая, что с комнатой, заполненную ядовитым газом. Если задерживаешь дыхание, все будет в порядке. Я вижу, сравнение вам не нравится. Вы, без сомнения, находите его вычурным, даже нелепым. Однако, поверьте мне, очень удачное сравнение.

Он сложил пальцы домиком под подбородком.

— Так что возможно, некоторые люди быстрее и сильнее реагируют на обитателя этого номера. Вы же знаете, среди увлекающихся подводным плаванием одни люди переносят изменение наружного давления гораздо легче других. «Дельфин» открылся без малого сто лет тому назад, и за это время персонал отеля пришел к твердому убеждению, что 1408 — отравленный номер. Он стал частью истории этого дома, мистер Энслин. Никто не говорит о нем, как никто не упоминает о том, что четырнадцатый этаж, это, кстати, свойственно большинству отелей, на самом деле тринадцатый… но все сотрудники это знают. Если обнародовать все факты, связанные с этим номером, получится потрясающая история… только вряд ли ваши читатели получат от нее удовольствие.

Я, например, не сомневаюсь, что едва ли не в каждом отеле Нью-Йорка случались самоубийства, но я готов поспорить на свою жизнь, что только в «Дельфине» двенадцать человек покончили с собой в одном номере. И, оставляя за кадром Селесту Романдю, нельзя сбрасывать со счетов смерть постояльцев 1408 номера от естественных причин. Так называемых естественных причин.

— И сколько их было? — мысль о том, что в 1408 люди умирали и от так называемых естественных причин, не приходила Майку в голову.

— Тридцать, — ответил Олин. — Как минимум, тридцать. Мне точно известно о тридцати.

— Вы лжете! — слова сорвались с губ Майка, прежде чем он успел их остановить.

— Нет, мистер Энслин, заверяю вас, не лгу. Или вы действительно думали, что мы держим номер пустым из-за суеверий или нелепой нью-йоркской традиции… может, идеи, что в каждом старом отеле должен обитать по меньшей мере один призрак, звенящий в своем номере невидимыми цепями?

Майк Энслин осознал, что такая идея, пусть и не сформулированная, безусловно, присутствовала на страницах его новых "Десяти ночей". И раздражение в голосе Олина (должно быть, так же раздраженно ученый разговаривал бы с туземцем, размахивающим гадальной доской) не добавило Майку спокойствия.