Ученица Холмса - Кинг Лори Р. - Страница 61

– Ах да, конечно, вы ведь там были. Почему же не дали мне знать?

– Да, чтобы все это не произошло прямо там. Я думал, тебе еще придется немного поработать там, и решил подождать тебя здесь. К тому же я заметил, что ты на грани какого-то открытия, и боялся, как бы оно не вылетело из твоей головы. Я громко шмыгнул носом над твоим ухом, если помнишь, но когда и это не привлекло твоего внимания, я просто ушел. Что же ты нашла? Я видел, ты работала над римскими цифрами, но издали мне трудно было сказать, куда увели тебя твои мысли.

– Да, Холмс. Это был шифр. Римские цифры, но не в десятичной, а в восьмеричной системе. Там было написано «Мориарти». А знаете, с кем я работала над восьмеричной системой за три дня до начала всего этого?

– Да, помню, это был твой преподаватель математики. Но как...

– Да, это именно она дала мне задачи Мориарти, правда, это было как бы между прочим и...

– А, теперь понимаю. Да, конечно.

– Конечно что?

– Я должен был догадаться, что она женщина.

– Разве вы не знали? Кажется, я говорила об этом. Но она не блондинка, поэтому...

– А где же она теперь? Я получу большое удовольствие от поимки этой женщины, если она будет настолько любезна, что попадется в нашу ловушку, хотя бы уже из-за того, чтобы не проводить остаток жизни, опасаясь взрыва бомбы и не притворяться, что мне ненавистно одно упоминание твоего имени.

– О да. Но, похоже, она клюнула. По крайней мере, она убрала своих соглядатаев от меня. Она могла догадаться, что я делала, или же решила действовать, но поскольку телефонная связь нарушена, я думаю...

– Ты права, Рассел, и это значит, что нам снова нужно исчезнуть. Одень что-нибудь подходящее. Возможно, нас ожидает грубая работа.

Я прошла в другую комнату и в две минуты переоделась в мужскую одежду. Еще через тридцать секунд я стояла в ботинках, с револьвером и пригоршней патронов в кармане.

Наше появление на лестнице произвело настоящий переполох. Одна из моих соседок как раз вышла из ванной, когда мы чуть не столкнулись с ней. Она завизжала и прижала к телу халат.

– Мужчины! Двое мужчин в коридоре!

– О Боже, Ди, это же я, – пришлось крикнуть мне.

Она вместе с другими соседками наклонилась через перила, глядя, как мы бежим вниз.

– Мэри? Но кто это с тобой?

– Старый друг моей семьи!

– Но это мужчина!

– Я тоже это заметила!

– Но мужчинам сюда нельзя! – Их голоса затихли наверху.

– Рассел, мне нужен телефон мистера Томаса... А вот и он. Прошу прощения, Томас.

– Извините, сэр, чем могу помочь? Мисс Рассел, кто это? Простите, сэр, что вам угодно? Сэр, это служебный телефон. Сэр...

– Мистер Томас, моя машина готова? – вмешалась я.

– Что? Ах да, мисс, сейчас будет готова. Мисс, кто этот джентльмен?

– Друг семьи, мистер Томас. Боже мой, наша Диана что-то там кричит наверху. Вам стоит сходить наверх, мистер Томас. Может, ей нужна помощь. Я выведу этого моего друга. Да, друг семьи. Очень старый. Да. До свидания, мистер Томас, я не вернусь сегодня.

– А может, и завтра, – прокричал Холмс. – Пошли, Рассел!

Машину быстро выкатили из гаража, как только мы подошли. Смотритель гаража задержался.

– Это вы, мисс Рассел?

– Да, Хью, спасибо большое. Пока.

Удивительно, но я никого не сбила, пока выезжала из города. Что мужчины понимают в вождении? Выехав из Оксфорда, я повернулась к Холмсу.

– Все же зачем вы приехали?

– Послушай, Рассел, ты и в самом деле думаешь, что это наилучшая скорость именно для этой дороги и этих условий?

– Ну, я могла бы ехать чуть быстрее, Холмс. Полагаю, машина выдержит.

– Нет, я не это имел в виду.

– Тогда что... А, конечно, вам нужен другой маршрут. Вы правы, как всегда, Холмс. Посмотрите сзади, там должна быть карта, а в кармане на дверце фонарик. Кстати, Холмс, у вас опять отклеилась бровь.

– Черт побери, – пробормотал он и снял остатки маскировки.

– Из вас получился неплохой священник. Так вот, видите на карте дорогу от Оксфорда до Истборна, здесь мы можем повернуть налево. Видите?

Холмс после заявил, что это ночное ралли отняло у него десять лет жизни, но я находила удовольствие в возможности покататься на большой скорости по неосвещенным сельским дорогам в обществе человека, с которым не могла нормально говорить в течение стольких месяцев. Правда, за эти часы сказал он немного.

Раз, когда мы, объезжая телегу с сеном, пронеслись в нескольких дюймах от каменной стены, я обратила внимание на не свойственную ему сдержанность. Спустя несколько минут я спросила его, хорошо ли он себя чувствует.

– Рассел, если ты решишь принять участие в гонках на Гран-При, обратись за консультацией к Уотсону. Это по его части.

– Зачем, Холмс? У вас есть сомнения относительно моих способностей в вождении?

– Нет, Рассел, на этот счет у меня, в общем-то, сомнений нет. У меня есть сомнения по поводу благополучного конца нашего путешествия. По поводу нашего прибытия к месту назначения.

– А то, что нас ждет, когда мы прибудем, вас не тревожит?

– Конечно, и это тоже, но этот вопрос в данный момент не стоит так остро. Рассел, ты заметила то дерево сзади нас?

– Да, это был хороший дуб, не правда ли?

– Надеюсь, он остался цел, – пробормотал он. Я весело засмеялась. В конце концов мы выехали на дорогу, которая вела прямо к дому. Я посмотрела на лицо Холмса, освещенное бледным светом луны.

– Вы собираетесь рассказать, как вы оказались в Оксфорде? И о ваших планах на ближайшие несколько часов.

– Рассел, я действительно думаю, что тебе стоит сбросить скорость. Мы не знаем, где можем встретить наших врагов, поэтому ни к чему привлекать их внимание. Они полагают, что ты все еще в Оксфорде, а я в своей постели.

Я снизила скорость, что, как мне показалось, его успокоило.

– Я приехал в Оксфорд поездом, таким простым видом транспорта, который намного удобнее твоей гоночной машины.

– Холмс, она вовсе не гоночная.

– После сегодняшней гонки я так не думаю. Но как бы то ни было, я с большой грустью сообщаю, что твой друг мистер Шерлок Холмс серьезно заболел. Похоже, на прошлой неделе он простудился и вскоре уже лежал в кровати с пневмонией. Он отказался лечь в больницу, в определенное время к нему приходят медсестры. Каждый день его навещает доктор, но лицо врача мрачнеет, когда он завершает осмотр больного. Рассел, ты представляешь, как трудно найти специалиста, который может одновременно и врать и исполнять свои обязанности. Слава Богу, что у Майкрофта есть связи.

– Как вам удалось отделаться от Уотсона?

– Он приезжал ко мне раз. Это было на прошлой неделе. Мне пришлось битых два часа проводить с ним разъяснительную работу, чтобы в итоге отказаться от его услуг. Можешь себе представить, что произошло бы с нашим планом, если бы он выходил от меня с виноватым видом. Этот человек совсем не умеет врать. Я беспокоюсь за моего дорогого друга Уотсона и не переживу, если что с ним случится. Поэтому он снова ушел в подполье.

– Бедный дядя Джон. Нам надо будет очень много объяснить ему, когда все закончится.

– Он простит нас, как всегда. Однако продолжаю.

Я подумал, что моя тяжелая болезнь должна активизировать эту женщину, и собирался поговорить с тобой об этом, когда ты приедешь, поскольку знал, что ты получила письмо миссис Хадсон, однако ситуация менялась быстрее, чем я ожидал, и мне пришлось отправиться в Оксфорд, чтобы проконсультироваться с тобой, и там я обнаружил, что ты, в свою очередь, сама собираешься сюда.

– Что же все-таки заставило вас приехать?

– Помнишь, я говорил тебе о тех, кто следил за мной? Они совсем забыли об осторожности, в темноте можно было увидеть огоньки их сигарет, а днем – блики от линз. В прошлом месяце Майкрофт преподнес мне маленький подарок – мощный телескоп, и я провел немало времени за занавесками спальни, наблюдая за ними. И вдруг вчера они внезапно исчезли. К ним подошел человек, которого я раньше не видел, они с ним поговорили, после чего испарились, бросив все свое барахло. Я послал туда старого Уилла, чтобы он все осмотрел и принес мне то, что могло представлять для меня интерес. В былые времена он мог сделать это совершенно незаметно.