Иллюзия игры - Михалкова Елена Ивановна - Страница 29

– Давайте сюда ваши бумажки, – лениво протянул один из мужчин. – А теперь рассказывайте, зачем хотите работать в казино.

– Во-первых, это интересно, а во-вторых, вы хорошо платите, – с улыбкой ответила Ирка.

– Значит, деньги для вас главное? – взвилась женщина. – Как тогда мы можем быть уверены, что вы не станете подворовывать?!

– Деньги, конечно, имеют значение, – немного удивленно отозвалась Ирка, ничуть не оскорбившись. – Но я собираюсь работать честно!

«Не давай понять, что тебе известно многое о работе самого казино, – учил Андрей. – Лишние знания только навредят тебе в их глазах. Никаких упоминаний о службе охраны, камерах, служащих и прочем. Но врать тоже нельзя, и если спросят, играла ли ты когда-нибудь, отвечай, что играла».

Десять минут спустя после начала третьего этапа собеседования Ирке пришлось напомнить себе, что она должна лучиться доброжелательностью. Она понимала, что все происходящее – лишь игра, спектакль для проверки ее самообладания, но несмотря на это, выносить нападки женщины было тяжело. Если б Андрей разрешил отвечать на вопросы с непроницаемым лицом, она выдержала бы испытание куда легче, но сейчас силы тратились на то, чтобы изображать подобие естественных для нее реакций.

Ирка играла уравновешенную девушку, студентку, нуждающуюся в деньгах, очень заинтересовавшуюся предлагаемой работой – что соответствовало истине. На оскорбительные намеки она реагировала удивленно, и лишь один раз позволила себе немного обидеться: когда ее спросили, не является ли целью ее устройства в казино знакомство с состоятельными мужчинами.

– Знаете, вряд ли для знакомства я стала бы выбирать такой сложный путь, – сказала Ирка. – Тем более, если я правильно оценила специфику работы крупье, мне будет совсем не до того, чтобы оценивать состоятельность клиентов. Уже поэтому ваше предположение неверно. А о моральной стороне мне не хотелось бы говорить. Доказывать, что ты не верблюд, – неблагодарная задача.

Это была самая длинная речь, произнесенная ею в ответ на вопросы, поскольку до этого Ирка отвечала исчерпывающе, но кратко. Она говорила спокойно, держалась с достоинством и видела, что произвела благоприятное впечатление. Но когда ей объявили, что собеседование закончено, она едва удержалась от того, чтобы не выдохнуть и не утереть со лба пот.

– Результаты будут известны завтра, когда все пройдут собеседование, – сказали ей. – Позвоните по этому номеру.

Вернувшись домой, Ирка свалилась на кровать и подумала, что сейчас уснет мертвым сном, но тут же вскочила и принялась возбужденно ходить по комнате. Она привыкла во всем советоваться со стариком, и одиночество в его квартире было для нее невыносимым.

– Слушай, Проша! – сказала она наконец, сдернув с клетки попугая покрывало, которым его закрывали на ночь. – Что сегодня было…

Еще десять минут она рассказывала полусонному Прохору о том, что ей пришлось испытать. Постепенно ей начало казаться, что за ее спиной старик, как обычно, сидит в своем кресле, и говорит она не с птицей, а с ним.

«Ты молодец, – сказал ей воображаемый дед, выслушав ее повествование в лицах до конца. – Будем надеяться, у тебя все получилось».

«А если нет?.. Тогда…»

«Не каркай и не гадай раньше времени. Как говаривал один мой хороший друг и тезка: будем решать задачи по мере их поступления».

Ирка остановилась, кивнула, вслух сказала деду «спасибо» и упала на кровать. Через минуту она уже спала.

На следующий день она узнала, что принята в школу казино «Королевский Двор». Ей предстояло учиться два месяца, после обучения устроиться дилером в это же казино, а затем помочь группе Марка Паулса обокрасть его.

– Что ж, будем решать задачи по мере их поступления, – сосредоточенно повторила Ирка вслед за дедом. – Сначала – учеба!

– Здравствуйте, крошки мои!

Жизнерадостный рыжеволосый толстяк, краснощекий, как Санта-Клаус, оглядел свою притихшую аудиторию. Тридцать девушек внимательно смотрели на него.

– Меня зовут Яша, ко мне можно и нужно обращаться на «ты». И я каждой из вас, малютки, тоже буду говорить «ты» – чур, не обижаться. Итак, с сегодняшнего дня вы начинаете обучение в нашей школе казино. Вас разделили на две группы, в каждой по тридцать человек. К концу нашего обучения вас останется не больше сорока. Всего! А то и меньше. Вы меня поняли, крошечки?

Крошечки дружно кивнули.

– Выводы сделали?

Крошечки кивнули менее уверенно, потому что им было не совсем ясно, какие выводы они должны сделать из Яшиных слов.

– Вижу, что вы далеки от понимания, – сокрушенно констатировал толстяк, обведя взглядом вопросительные лица. – Объясняю: некоторые из вас уйдут сами, а некоторым придется покинуть нашу школу, если они не будут хорошо себя вести. Первое лучше второго. Если вы видите, что не справляетесь, умоляю вас, крошки мои, не мучьте себя и уходите! Быть может, ваше призвание – быть шпалоукладчицами, а вовсе не стоять за нашими прекрасными зелеными столами. Подумайте, девочки, и поднимите руки – кто готов уйти сейчас? Я скажу вам спасибо, потому что вы облегчите нашу работу!

Однако перспектива сменить школу дилера на карьеру шпалоукладчицы почему-то никого не прельстила.

– Ах, значит, так?! – удивился толстяк, как будто ожидал, что после его слов все немедленно бросятся бежать прочь. – Ну, крошечки мои, вам же хуже!

Он неожиданно подмигнул Ирке, сидевшей по близости, и, приплясывая, как ярмарочный паяц, пошел к выходу. Возле дверей он удивленно обернулся:

– А что это вы сидите, девочки? Ну-ка живо-живо, все за мной, в зал! Будем сначала работать ручками, потом головой.

У Яши Шульмана все существа женского пола делились на «крошек», «пупсиков», «куколок», «малышек» и «ласточек». Ирке представлялось, что она участвует в компьютерной игре и должна дойти до пятого уровня. Все новички были «крошками» и не могли избавиться от этого клейма до тех пор, пока Яша их за что-то не хвалил. После этого девушка переходила в статус «пупсика». Отличившиеся «пупсики» переименовывались в «куколок», из которых могли выбиться в «малышки» и – высшая ступень достижений – в «ласточки».

Из-за плохой учебы или поведения девушка могла быть разжалована и из «малышки» снова превращалась в «пупсика». Поразительно, но Шульман никогда не забывал, кто из его подопечных в каком статусе находится, и ни разу не ошибся.

Он никогда не повышал голос на своих учениц, всегда был дружелюбен и лучился такой же жизнерадостностью, как и в первый день, когда они познакомились. Однако его побаивались, и никто не смел с ним фамильярничать. С ласковой улыбкой он мог выгнать любую из провинившихся учениц и однажды довел до нервного срыва Алису Чун, взрывную девушку с азиатскими корнями, заставляя ее в пятнадцатый раз показывать одно и то же упражнение. В конце концов, отбросив фишки, Алиса осыпала его отборной руганью, а Яша, не утратив во время ее речи и капли своей улыбчивости, сообщил, что очень рад ее поступку: наконец-то она предоставила ему прекрасную возможность выкинуть ее за шкирку как нашкодившего щенка.

– Может быть, кто-то еще желает присоединиться к Чун? – осведомился он, потирая ладони, когда покрывшаяся красными пятнами девушка хлопнула дверью. – Нет? Тогда продолжим занятие. Кстати, имейте в виду: ни в одно приличное заведение эту крошку больше не возьмут.

Под заведением у Яши понималось только и исключительно казино, и в его правоте Ирка убедилась, когда позвонила Алисе спустя две недели – узнать, как дела. Выяснилось, что та пыталась устроиться в школу при казино «Лос-Анджелес», регулярно проводящем набор крупье, но не дошла даже до второго этапа.

– В черный список внес меня, сволочь! – бушевала Алиса. – Я б ему глаза выцарапала, если б он мне попался.

Ирка вздохнула, посочувствовала Алисе, а про себя решила, что ни за что не станет противоречить Яше или спорить с ним, что бы ни происходило. В том, что у оскорбленной Чун будет шанс выцарапать Шульману глаза, она сомневалась.