Легионер. Век Траяна - Старшинов Александр - Страница 5

– Ну, не знаю, может, у парня позорное прошлое, ланиста[24] там, сутенер. Может, папаша содержит лупанарий[25]. Или парень сдуру записался в гладиаторскую школу…

– Про гладиаторов не сочиняй – у него на коже ни отметин каленым железом, ни следов бича.

– Послушайте, Декстр велел выбрать восемь человек именно таких – сомнительных, но ловких, знающих грамоту, но которым деваться некуда, и определить к Валенсу, – напомнил знаменосец. – Вот мы и определим этих восьмерых, пусть служат. Они не рабы, остальное меня не волнует.

– Парни обречены? – спросил медик.

– Предыдущая восьмерка вся сгинула за Данубием. Интересно, зачем Декстр потребовал, чтобы эти умели рисовать?

Медик пожал плечами:

– Он большой урод.

– Ты хотел сказать – оригинал, – поправил знаменосец.

– Сказал то, что сказал.

Глава II

Ликса Кандид

Начало лета 849 года от основания Рима[26]

Эск. Нижняя Мезия

Хотя Пятый Македонский легион основал в этих местах постоянный лагерь почти сто лет назад, еще в конце правления Цезаря Августа, поселок при лагере так и остался маленькой канабой и не превратился в настоящий город.

Прибыв в Эск накануне вечером, новобранцы толком не успели осмотреть поселение. Тогда они, как только миновали ворота, тут же наткнулись на вывеску таверны «У стены», где поели (весьма скудно) и сразу же завалились спать в холодной и грязной общей комнате. Утром, наскоро перекусив, отправились в лагерь. Так что теперь новобранцы не представляли, где можно в Эске повеселиться. Римляне, обустраивая постоянный лагерь для легиона, позаботились отхватить солидный кусок земли – где и лагерь можно было поставить, и канабу разместить, и еще чтобы осталось солидное поле для выпаса скота – как для того, что держали обитатели канабы, так и для мулов и лошадей легиона. Имелось еще немного земли под огороды и под покос – там в основном возились сожительницы и дети легионеров.

Вход в канабу охраняли четверо солдат из вспомогательной части. Впрочем, охранные обязанности были не слишком обременительны. Один из солдат стоял на галерее башни, трое других, полусонных, расположились внизу, якобы контролировали входящих и выходящих из городка. Стены канабы были деревянные, только башни из камня. Башни выступали вперед, точно так же, как и те, что стерегли ворота военного лагеря, на башнях наверху имелись деревянные галереи, с которых можно было обстреливать противника у самых стен снаружи или уже за воротами – коли прорвутся в городок.

И то: Данубий и граница Дакии рядом, строить даже крошечное поселение без стен было безумием.

– Никак новобранцы, – сказал один из караульных, синеглазый, с сожженной до кирпичного цвета когда-то белой кожей и с белокурыми вихрами, дерзко торчащими из-под шлема.

– Никак галл, – отозвался находчивый Кука.

– Я беленький, ты черный. Из Нумидии?

– Из Неаполя. Легионер, в отличие от тебя. Я беленький, ты – черненький. Что будет, если нас смешать?

– Но-но! – Блондин выставил вперед копье. – Я это не люблю.

– Оставь их в покое! – крикнул солдат с башни. – Пусть ребята повеселятся как следует, прежде чем отведают палки центуриона. Кстати, не вздумайте хвататься руками за палку – мигом останетесь без пальцев. Уж лучше по спине и заднице получить, что положено.

– Отбросы арены, – пробормотал Скирон, не придумав более остроумного ответа.

– Э, ладно! – хмыкнул Приск. – Парни наверняка гордятся отметинами на заднице, как другие – шрамами на груди.

– Да уж, лучше получить палкой по заднице, чем палку в задницу, – поддакнул Кука.

В ответ галл, покрасневший как вареный рак, выкрикнул что-то про затраханные задницы цыплят и добавил еще пару слов на своем языке, однако не слишком громко. Легионер, даже будущий, это – легионер, то есть римский гражданин. А солдат вспомогательных войск – это солдат вспомогательных войск, свободный, но до гражданства ему далеко. Вернее – долго. Двадцать пять лет службы.

Хохоча и гордые выигранной первой битвой, пусть даже эта битва словесная, «цыплята» миновали ворота и направились по мощенной известняковыми плитками улице канабы. Лагерь легиона и этот крошечный городок при нем – жалкие островки Pax Romana[27], отражения далекой Италии, мутные, расплывчатые, как в плохо начищенном серебряном зеркале. Даже торговля здесь рассчитывала в основном на щедрость и кошельки легионеров: одни являлись в канабу приобрести новую флягу или кошель, другие – серебряную пластину в виде головы оленя или орла для украшения оружия, третьи – бронзовый кубок. Центурионы заказывали для себя самоварные сосуды[28] и жаровни, кровати для любовниц, люльки – для незаконных детей. А кожаные штаны или волчьи шкуры приобретали все – с наступлением холодов под одним шерстяным одеялом или плащом спать в бараках невозможно.

Все дома поселка были на одно лицо – с глухими стенами и крошечными окошечками под красной черепицей с клеймами Пятого Македонского, будто под длань легиона встали, под защиту грозного имени. И то правда: если лагеря отдельных когорт и слабые крепости вполне могли стать зимой добычей заречных волков, то лагерь Пятого Македонского и его канабу даки могли осадить, но вряд ли – разграбить.

– А мне здесь нравится! – опять выкрикнул Кука, явно не ожидавший увидеть подобие маленького городка подле легионного лагеря.

Время было не позднее – лавки открыты. Лавочники, завидев новые лица, наперебой стали зазывать мальчишек к себе – купить новую тунику, или подушку, или одеяло, матрас и прочие приятности для повседневной жизни, благо лагерь был постоянный и к особой строгости жизни не располагал.

– Доблестные воины! – надрывался торговец одеждой. – Сменная туника нужна непременно, иначе от пота ткань сгорит за три дня. Покупайте, у меня самая прочная шерсть во всей Мезии! Есть лен, за полцены отдам!

Парни лишь презрительно выпячивали губы – на новую тунику ни у кого не было денег.

– Еще зайдем! – пообещал Приск.

– Вы что, сдали деньги на хранение? – спросил торговец, и в его тоне явственно послышалось: «Вот простаки, не сумели зажать пару денариев!»

– Местная архитектура не особенно впечатляет, – громко сообщил Кука, игнорируя торговца. – Не иначе префект лагеря[29] проектировал эти шедевры.

Впрочем, один дом выделялся – украшенный по фасаду четырьмя колоннами, в два этажа, как и другие, но гораздо выше соседних. Наверняка внутри две столовые – для большого сборища и для узкого круга друзей, множество спален, просторный атрий[30], непременно где-то в глубине – перистиль[31] и своя баня.

– Прям усадьба, – восхитился Кука.

– Это наш ликса Кандид построил, – сообщил подметавший улицу городской раб. – Сразу вижу, вы люди богатые, подарили бы старому Каабу четверть асса на баню.

– В канабе есть баня?

– Целых две. Одна маленькая и ужасно грязная, а другая с большим бассейном и мозаичными полами, но там надо платить целый асс, – сообщил раб.

Приск бросил ему медяк.

– Лучше скажи, есть ли в Эске какая-нибудь харчевня, кроме той, что у входа.

– Да полно. Первая, это та, что «У стены», вы, щедрые господа, мимо нее проходили.

– А другие?

– Есть еще «Полная чаша», но вам туда лучше не соваться. Она ветеранская. Там полным-полно отставников, из тех, кто не обзавелся семьей и не взял надела. Они с утра до ночи обретаются в этой таверне, глаза продрали и мигом туда – сидят до вечера с кувшином вина. Если случайно забредет новобранец, драке быть непременно… – Старый Кааб собирал сплетни не хуже мусора.