Карнавал страха - Кинг Джордж Роберт - Страница 18

– Остановите мясника! Остановите убийцу Доминика! – Люди бросались прочь, освобождая фокуснику дорогу. – Помогите мне! – взывал он к испуганным горожанам, задыхаясь. – Остановите этого человека – он убийца!

Ему отвечали пустые глаза и испуганные гримасы.

Где – то впереди мясник уже почти достиг конца Карнавала – палаточного городка, где размещались новоприбывшие артисты. Отличное место, чтобы спрятаться. Отличное место для нового убийства.

Указывая на мясника, Моркасл отчаянно выкрикнул:

– Остановите его! Неужели никому нет дела?

Он бежал все медленнее и медленнее, ноги болели, наконец фокусник остановился и, наклонившись вперед, начал глубоко втягивать воздух в ноющие легкие.

Кто – то тронул его за плечо. Это был Арку – мальчик-леопард, руки и ноги у него были покрыты пятнистой шкурой, а юное стройное тело поросло рыже-черным мехом.

– Что случилось? – спросил он взволнованно.

Болезненная улыбка осветила лицо Моркасла.

– Ты можешь бежать, малыш?

– Быстрее, чем лань, – гордо ответил Арку, потягиваясь на изящных лапах.

– Беги! Беги и поймай вон того человека в разорванной рубашке, – сказал Моркасл, показывая на удаляющегося мясника.

Арку взволнованно кивнул, издав зубами странный клацающий звук, а потом, опустившись на четыре лапы, кинулся по аллее. Когтистые ступни едва касались земли, когда он ловко лавировал между зрителями, те расступались, а Арку коротко посмеивался, наблюдая их испуг и отвращение.

Где – то впереди мясник обогнул изгородь и скрылся между вагончиками и домиками артистов. Арку замедлил бег и зарычал. Его животный рык заставил посетителей Карнавала содрогнуться, рыжая с черным шкура вспыхивала, как пламя. В четыре прыжка он оказался у изгороди, отделявшей артистический квартал, оска-лясь, мальчик принюхался, а потом, встав на задние, лапы вскарабкался на белый забор и спрыгнул сверху на песочную дорожку.

Аллея была пуста. Глаза Арку сузились, он снова принюхался, вдыхая в себя букет обычных карнавальных запахов – дыма, песка, рыбы, холста, но среди них ясно выделялся необычный – пот, кровь и тревога.

Именно по этому следу и пошел мальчик-леопард, и запах становился все ближе и ближе. Встав на задние лапы, Арку замер на аллее, прислушиваясь к ветру. Крики толпы утихли, оставляя позади него лишь испуганный шепот и отдаленный рокот Карнавала. Но был и еще один звук, отличающийся от остальных – звук быстрых, но тяжелых шагов. Шагов большого человека.

Арку снова опустился на четыре лапы и кинулся вниз по аллее к ее дальнему концу, к заброшенной палатке. Два легких прыжка, и он оказался на крыше. Теперь перед Арку расстилался весь Карнавал, но взгляд был направлен на серо-белый полосатый шатер шагах в пятидесяти от заброшенной палатки. Из него на мгновение показалась мускулистая рука, а потом снова исчезла внутри.

Арку бесшумно спрыгнул на землю и начал красться к полосатому шатру, как кошка. Лапы двигались с неслышным ритмом, еще несколько прыжков, и он оказался у полосатой стены. Полотняная крыша прогнулась, а остов хрустнул, когда леопард взобрался на верхушку шатра. Полотно стало медленно опускаться, а внутри раздался человеческий крик.

Леопард наблюдал за тем, как бьется в холщовых сетях чье-то мощное тело, а потом, прорезая когтями ткань, вцепился в него. Мясник страшно сопротивлялся, стараясь вырваться из сильных лап животного, но Арку без труда прижал Доминика к земле.

– Спокойно, – прорычал он.

– Сюда, – показал Кукольник, махнув черным рукавом плаща двум жандармам, которые переминались в воротах палаточного городка, а потом первым ступил внутрь. Большие ботинки оставляли на песке отчетливые следы.

Капитан Молду – жандарм, который был выше и старше напарника, несколько раз оглянулся перед тем, как последовать за владельцем Карнавала. Палаточный городок затопила толпа, факелы горели над всеми палатками и вагончиками. Капитан тронул своего коллегу за плечо и указал на сборище:

– Не слишком приятное зрелище.

Лейтенант Рензен кивнул, поправляя саблю на поясе, а потом сделал шаг за начальником, вытирая вспотевший лоб холодной дрожащей рукой.

Три палатки были сметены толпой, одна упала на землю. Мрачные горящие глаза артистов наблюдали за жандармами, которых Кукольник вел к самому центру городка. Лейтенант Рензен пытался не замечать уродов, всех этих трехногих мужчин, бородатых женщин, безруких акробатов, детей с козьими головами…

– Вот они, – провозгласил Кукольник, указывая на небольшую группу в центре расступившихся артистов.

Слепая женщина, мальчик-леопард и фокусник в дешевом плаще держали на земле мясника Доминика.

Рензен, вынимая саблю, крикнул:

– Ну-ка пустите его, уроды!

– Подождите, – гневно ответила слепая, выступая вперед перед жандармами. – Этот человек убийца.

– Чепуха, – отозвался лейтенант, складывая руки на груди, – это Доминик – мясник.

– Конечно, мясник, – отозвался фокусник, стараясь удержать Доминика на земле. – Он совершил тут, на Карнавале, три убийства. У нас есть доказательства, чтобы обвинить его.

– Какие доказательства? Посмотрим, – потребовал лейтенант Рензен.

– Он убил шпагоглотателя Борго в моем вагончике, – начала слепая женщина, – и оставил на стенах множество кровавых отпечатков ладони. На них не было указательного пальца. Жандарм выплеснул на них ведро воды, но они все еще видны.

– Есть следы, совпадающие со следами этого человека.

– Но они могут быть, например, и моими, – отозвался лейтенант, наклоняясь и показывая свою подошву.

– И мы можем показать вам целое кладбище в лесу, неподалеку от Карнавала. Он убил сотни из нас, и никто никогда не замечал, потому что мы считали, что артисты просто уезжают, – продолжила Мария.

– Откуда известно, что это все совершили не вы сами? – со смехом спросил лейтенант.

– Мы покажем вам и следы, и кладбище…

– Они пришли ко мне, – неожиданно вмешался Кукольник. – Пришли сегодня утром и сообщили эту новость. Я поверил им, лейтенант, и лорд Одью тоже поверил. Думаю, вы сделаете то же самое.

Глаза Рензена сузились, пока он оглядывал лица артистов.

– Это серьезные обвинения. Вам придется отправиться с нами в Л'Мораи и все доказать. Я назначу слушание Совета, чтобы судить его.

Черты лица слепой окаменели.

– Когда нам надо ехать?

– Сегодня.

Глава 5

Гермос лежал на полу в палатке ведьмы, глядя на гипнотическое кружение света и тени у себя над головой. Ноги упирались в один конец вагончика, а голова – в другой. Вокруг него толпилось множество людей, и все рассматривали его полуживое тело.

Первый раз им удалось посмотреть на великана сверху вниз.

Сама ведьма возилась с какими-то растворами и порошками, и шелковые рукава ее рубашки порхали над великаном.

– Дайте-ка ему немного воздуха! – воскликнула она наконец, отодвигая рукой столпившихся артистов. – Назад, ребята. Ему нечем дышать.

Она вылила ему на грудь какую-то вязкую темную жижу и начала растирать ее костлявыми руками. Те, кто не отошел раньше, тут же отпрянули. Гермос задрожал, ноздри у него затрепетали, а в носу щекотало от отвращения. Он подозрительно посмотрел на ведьму, чьи цепкие руки, разрывая окровавленную ткань, подбирались к ране на животе.

– Не беспокойся, Гермос. Запах сейчас пройдет, этот бальзам поднимает дух, – сказала она, показывая кривые зубы.

– Так я и знал, что до этого дойдет, – раздался хриплый голос из толпы в дверях палатки.

Артисты расступились, удивленно глядя на женщину в дверях. Там стояла слепая жонглерша Мария, а рядом с ней – Моркасл. Несмотря на невидящие глаза, похожие на вареные яйца, Мария отлично поняла, что происходит. Она шагнула к великану, расталкивая артистов, нос безошибочно привел ее к Гермосу, и она тут же опустилась рядом с ним на колени.