Дневник порнографа - Кинг Дэнни - Страница 8

Я уставился на пропуск после "мне" и, захихикав, напечатал "в карман". Потом вместо "кармана" поставил (по очереди): "сумочку", "волосы", "глаза", "обед", "бабушкину шуньку-муньку" и напоследок – "домашнее задание". Я перестал хихикать и стер последний вариант, так и оставив читателя заинтригованным. В конце концов я выбрал просто-напросто "сиськи", потому что выдумывать что-либо уже не мог.

Господи, как же все надоело... Я работал в "Блинге" два месяца и все это время сочинял читательские письма и писал девичьи аннотации. Вы, наверное, думаете, что писать на работе сальности очень даже весело. Один день – да, весело. Но заниматься этим восемь часов в день и пять дней в неделю (ладно, четыре: по пятницам мы уходим в паб чуть не с утра, а иногда и по четвергам тоже) – изматывающе тяжело. Нет-нет, ничего сложного в этом не было. Наоборот, скучно до слез, однако кто-то должен этим заниматься, и этот кто-то – я.

Вопрос о читательских письмах, настоящие ли они, встречается чаще всех, так что я отвечу на него поподробнее. Извините, если что.

В "Блинг", как и в любой другой журнал, каждый день приходило писем по шесть-семь. Они распадались на четыре группы: "запросы", когда читатель требовал сообщить адрес модели, чтобы написать ей (или, например, ее убить); "редакторские заметки", когда читатель хвалил или ругал качество девушек в последнем номере, а также учил нас уму-разуму; "заявка о приеме на работу" – читатели спрашивали насчет вакансий; "откровенные признания", в которых читатель рассказывал, что недавно трахался с одной, двумя, тремя красотками, и хотел увидеть свой текст напечатанным.

На "запросы" достаточно лишь взглянуть. Вот вам первое попавшееся:

Дорогая Таня!

Мне под сорок, и я ни разу не был женат. Я из года в год покупаю некоторое количество журналов, но, если честно, ты – самая сексуальная. Одно время у меня была девушка, которая тянула из меня деньги, а трахалась с кем-то еще.

Я довольно симпатичный (не совсем урод).

Возможно, ты меня пожалеешь и как-нибудь вечерком позвонишь. Телефон: ХХХХ XXX ХХХХ.

В данный момент я смотрю на твое прекрасное смуглое тело, и взгляд у меня – влажный и неотразимый. С нетерпением жду твоего звонка. Я знаю, что обязательно полюблю тебя.

С любовью, ХХХХХХ, Донкастер.

Я, конечно, не стану сообщать его имя и домашний телефон, а то вы завалите несчастного парня просьбами о женитьбе. Примечательно это письмо только одним: в нем нет ни одной ошибки – орфографической или пунктуационной. Чудеса, да и только! Надо было бы взять его на работу, чтобы читал письма, так как от меня толку не было никакого. Но главное – другое. Вот вы скажите, может ли Таня – порнобогиня – заинтересоваться автором такого письма? Этого я никогда не мог понять, не понимаю и теперь. Как парни, у которых по той или иной причине явно не ладится с женщинами, могли ждать взаимности от наших супердевушек, и чтобы те откликнулись на их отчаянные письма. Я не такой уж большой знаток женщин, но уверен: большинству моделей "Блинга" и "Эйса" не стоит появляться в пабе, баре или клубе где-либо на земном шаре без большой дубинки в руке. Разве придет в голову женщинам, которые снимают сливки со всего мужского поголовья, отвечать на письмо донкастерского страдальца? Такой оптимизм вызывает у меня головокружение.

Впрочем, не стоит переоценивать силу нашего воздействия на мужские умы. Можно не сомневаться, что, встреть парень красотку вроде Тани у себя в баре, он не отважился бы к ней даже подойти. А вот напечатайте ее фотографию (со спущенными трусами) в журнале, и он уже не сомневается, что ее стандартам вполне соответствуют бородатые мужчины, состоящие в местном обществе любителей игрушечных железных дорог.

Объяснить этот феномен я могу только одним: журнал старается всех своих девушек представлять одинокими. Ничто так не расстраивает вашего доброго приятеля, как бабские рассказы про секс с прежним бойфрендом, с которым она так славно трахалась, пока вы довольствовались сотней свернутых в трубу листов или смазанной маслом боксерской перчаткой. Так что мы старались сделать наши журналы более привлекательными и заставляли моделей рассказывать, как страшно им хочется потрахаться: они готовы вцепиться в первого незнакомца, утащить его к мусорным бачкам и делать ему там минет. Читатель все это читает, и вот – алле-гоп! – уже верит, что страна ломится от истосковавшихся по сексу девушек, которым нет дела ни до внешности, ни до денег, ни до запаха. Они всегда готовы перепихнуться. Конечно, фантазия придет и уйдет, но в этот момент читатель опорожняет свои закрома и забрызгивает страницу. Тогда действительность вновь к нему возвращается. Вроде бы это и есть фантазия – добровольный отказ от неверия (фраза принадлежит, если я не ошибаюсь, Блакадеру[8]). Женщины воображают себя рядом с какой-нибудь кинозвездой, а парни мечтают о покладистых симпатичных девчонках, которым неймется так сильно, что они готовы снизойти даже до них. Мужчинам нравятся потаскухи. Покладистые и развратные, доступные и на все готовые. Представляя наших моделей именно в таком свете, мы нажимали на максимальное количество мужских кнопок. Все бы хорошо, да вот беда: некоторые принимают наши слова за чистую монету. Например, рядом с фотографией очередной девушки мы размещаем такую надпись: «Просто обожаю делать минет! Могу сосать всю ночь напролет, и мне ни капельки не надоест! При этом я всегда глотаю». И вот мы получаем три десятка писем следующего содержания:

"Любишь делать минет? Я люблю, когда мне делают минет. Нам надо встретиться. Позвони мне по..."

Им даже в голову не приходит, что:

1. Стоит ей только захотеть, и в любом супермаркете найдутся толпы желающих;

2. Им предстоит выдержать конкуренцию со стороны трех десятков таких же простаков. И чуть не забыл!

3. Они еще не успели дописать свое письмо, а ему уже предстояло отправиться в корзину. Причем в корзину, с которой Таня и рядом не стояла. И уж если Тане захочется, то разве не мы первые в очереди?

Пока мы разбираем первую разновидность писем, я хочу вскользь коснуться одной их подкатегории. В "Блинге", как и во многих других журналах, есть отдел, посвященный читательским женам. Казалось бы, все ясно: сюда посылают фотографии жен для дальнейшей публикации. Так ведь нет!

Дорогие читательские жены!

Пишу вам это письмо, чтобы сказать: я очень хочу иметь жену. Пусть она придет в мою квартиру и живет там со мной. Мне нравятся блондинки вроде Джеммы, и я очень здорово умею трахаться. Будьте добры, найдите мне жену!

Благодарю за понимание и с нетерпением жду ответа.

Такой-то.

Вторая разновидность – "Редакторские заметки". Обычно это коротенькие записки вроде: "Очень понравился последний номер. Джеки была великолепна – потрясающая жопа! Побольше бы таких". Или: "Очень хочу увидеть в вашем журнале фотографию Софи Раворт, ведущей новостей Би-би-си. Пусть она будет с голой задницей и с фруктами на ней". Софи я выбрал не просто так. Почему-то именно о ней писали чаще всего. Через мои руки прошли сотни и сотни таких писем. Некоторые были снабжены простенькими рисунками, на которых она закидывала ноги за уши или делала еще что похуже. Думаю, Софи есть о чем подумать – на тот случай, если ей надоест читать новости. Каково бы ни было ее решение, я нахожу такой широкий интерес к текущим событиям весьма обнадеживающим.

Другие письма отличались большей конкретностью:

Дорогой редактор!

Ужасно хочу похвалить ваш журнал. Другим далеко. Это правда. «Блинг» – самый лучший.

Я не сразу решился вам написать. Когда письмо придет, мне будет уже двадцать один (и я буду один!), и вот я подумал... Что бы такое подарить себе на день рождения? Знаю! Я напишу и брошу вызов всем этим шикарным девушкам!