Дневник налетчика - Кинг Дэнни - Страница 29

– Кстати, это могут быть наркотики.

– Насколько я знаю, это могут быть старинные ножные протезы! Но что бы там ни было, товар стоит пятнадцать штук, и больше меня ничего не волнует!

– Насколько надежна его информация?

– По-моему, абсолютно надежна. Брайан в этом не сомневался.

– А ты откуда знаешь?

– Он же рассказал нам про ювелира, верно? А значит, его информация не подлежит сомнению.

– С какой стати он тебе рассказал? Ведь от этого дела ему ничего не перепадет. Так зачем?

– По-твоему, минута без целлофанового мешка на голове ничего не стоит? Я бы на его месте выложил все, что знаю. Для него это была выгодная сделка! Тебе так не кажется?

Винсу надо было стать продавцом. Он обладал природным талантом убедить вас, что, покупая кота в мешке, вы совершаете лучшую сделку в жизни. Хотя, боюсь, в случае бедняги Брайана так оно и было.

– Слушай! Давай сначала уведем товар, а потом сыграем в вопросы и ответы! – прорычал он.

– Без проблем! Я просто хотел узнать, что почем.

Мы немного посидели молча. Винс определенно затаил на меня злобу, поскольку закурил, даже не предложив мне сигарету. Ребячество, да и только! Ну подумайте: что я такого сделал? Задал пару вопросов о деле, которое в случае неудачи грозило мне отсидкой до седых волос. Неужели это так непростительно? Я искоса глянул на Винса и увидел на его лице хмурую сосредоточенную гримасу, которая была мне очень хорошо знакома. Он еще не достиг стадии бормотания себе под нос, однако до нее было недалеко. А там уже только один шаг до: "Ты у меня получишь, подонок!" Но не сегодня. Игра продолжается.

– Без Сида? – спросил я.

– Без Сида. Это работа для двоих, поэтому не стоит отдавать лишнюю долю ни за что, ни про что, – сказал он. – Причем не просто долю, а еще с прибавкой.

Под "прибавкой", насколько я понял, он имел в виду расходы Сида. Наш водитель всегда получал чуть больше, чтобы покрыть затраты, хотя это было совершенно справедливо. Во всяком случае, с моей точки зрения. Видите ли, я, Гевин и Винс пользовались одними и теми же пушками и прочими инструментами для каждой операции, в то время как Сиду приходилось подготавливать все заново. Машины, которые он угонял, не становились перекрашенными, отремонтированными и пуленепробиваемыми с трех сторон сами по себе, верно? Их делал такими Сид. Я заметил, с какой завистью Винс смотрел на небольшую кучку денег, покрывающих расходы Сида, каждый раз, когда мы делили добычу. Но он впервые заговорил об этом вслух.

– Знаешь что? – сказал он так, будто собирался открыть мне секрет. – Мой предок всегда говорил мне: не доверяй рыболовам.

Почему? Если человек любит удить рыбу, он что – линь какой-нибудь?

– Сид надежный парень, – сказал я Винсу. – Свой в доску.

– Думаешь? – фыркнул он.

При всем моем желании я не мог придумать, в чем упрекнуть Сида. Конечно, он всегда держался особняком, но в нашем деле это скорее плюс, чем минус. Мне кажется, Сид сохранял дистанцию именно по той причине, что с такими психами, как Винс, опасно сближаться, поскольку они часто нападают на тех, кто ближе всего. В конце концов я просто спросил:

– А что Сид, по-твоему, сделал не так?

Винс повернулся, бросив на меня неприязненный взгляд.

– Он ни разу никого не пристрелил.

– Это плохо?

– Послушай! Если нас когда-нибудь прищучат, кто, по-твоему, расколется первым? Ты убивал людей, я тоже, а потому мы будем молчать. Мы с тобой – два сапога пара.

Мне очень не понравилась мысль о том, что в глазах закона два-три человека, которых я лишил жизни, будут приравнены к толпам (ну, может, не совсем толпам) невинных, убиенных Винсом без малейшего зазрения совести.

– А Сид никого не грохнул, так что он – слабое звено.

– Естественно, он никого не грохнул! Он же сидит за рулем!

– Это не важно. У него всегда с собой пушка, а работу делаем мы.

– Чего ты от него хочешь? Чтобы он высунулся в окошко машины и пальнул наугад, заработав таким образом очки?

– Я не говорю, что он должен в кого-то пальнуть. Я просто сказал, что он никого не прикончил. И если нас посадят за мокруху, то его – только за превышение скорости.

Я чуть было не рассмеялся. Остановило меня то, что Винс действительно верил в эту чушь.

– Ты не хуже меня знаешь, Винс, что если во время ограбления я кого-то замочу, нас всех привлекут за убийство, независимо от того, кто сидел в машине и у кого была пушка. Даже если ты в тот момент умолял меня не стрелять!

– Да, копы так говорят. Но кто им верит?

– Это правда, Винс, – сказал я ему. – Вспомни Джона Таннера! Его посадили за убийство, а он даже не был в том здании, где оно произошло.

Я говорил чистую правду. Джон Таннер стоял на стреме, в то время как его кузен забил несчастного ночного сторожа железным прутом насмерть – и все ради нескольких фунтов из сейфа компании. Кстати, судя по репортажам, когда Таннера обвинили в убийстве, он рассмеялся, поскольку был уверен, что копы все перепутали и пытаются свалить на него чужое дело (кузен как-то запамятовал сказать ему, что прикончил беднягу сторожа). А за ограбление, как считал Джон, ему дадут не больше трех лет. Он уже отсидел двенадцать.

– Говорю тебе, его нужно кровью повязать.

– Ну что ты мелешь? Сид – настоящий профессионал, он никогда нас не выдаст.

– А я тебе повторяю, что буду доверять ему гораздо больше, если он кого-нибудь пришьет. – Не успел я ответить, как Винс продемонстрировал мне всю глубину своего безумия: – Мы можем это организовать. Заманим кого-нибудь в лес, дадим Сиду пушку – и пускай убивает.

– Что?!

– Мы оба это делали, мать твою! И я хочу, чтобы Сид тоже запачкал ручки! На следующей неделе мы кого-нибудь найдем.

– Кого?

– Не важно, все равно. Схватим любого прохожего на улице и замочим его.

– Ты с ума сошел, Винс! Людей не убивают просто так, за здорово живешь. Тогда мы уже не налетчики, а серийные убийцы.

– Всего одного человека! Я хочу, чтобы он грохнул кого-нибудь только один раз! Мы выроем ему яму, закопаем – и концы в воду.

– Нельзя убивать ни в чем не повинного человека, Винс!

– Почему? Их же миллионы!

Я прекратил этот спор, пока Винс не начал представлять в яме, засыпанной землей, меня самого. Проблема, однако, была нешуточная. Если Винс спятил настолько, что думает о такого рода страховках, он определенно придет к решению заткнуть Сиду рот более надежным способом, чтобы тот уж точно не проболтался. А когда он разделается с Сидом, придет и мой черед. Кроме того, я вдруг подумал: а может, ему это не впервой? Может, он уже заграбастал спозаранок какого-нибудь несчастного почтальона и отволок к яме в лесу?

Вполне вероятно.

Винс больше не говорил на эту тему, хотя, без сомнения, продолжал думать о том, какие еще возражения я приведу. Но он у нас такой продвинутый парень, что вряд ли был бы способен их понять. Следующие двадцать минут ползли, как черепаха, и я почти не нервничал, как обычно перед работой, поскольку не мог отделаться от размышлений о плане Винса. Странно, однако в его идее была своя логика, и я понимал ход его мыслей. Но принять его логику я не мог. Я убивал людей, но с каждым из них отчасти умирал и сам. Банально, конечно, но таковы почти все истины.

Грузовик отъехал от вокзала часов в девять. Большая машина, типа мебельного фургона, с надписью "Грузовые перевозки Кистоун" на борту. Мы стояли чуть впереди и, когда грузовик проехал мимо, последовали за ним по дороге в Лондон. Сидеть на хвосте было ни к чему, так что мы немного притормозили и затерялись в потоке утреннего транспорта.

Минут через сорок пять фургон въехал на грузовую автостоянку сразу за Эшфордом. Мы плавненько подкатили поближе, остановились сзади и, как только шофер вылез из машины, натянули на лица маски.

Последний шаг из кабины, очевидно, показался старому борову вечностью, поскольку Винс звезданул его по башке налитой свинцом дубинкой и запихнул под кузов.