Первый Сталкер - Грошев Николай Геннадьевич - Страница 71

Велес несколько раз стукнул себя кулаком в грудь, поджал ноги и громко сказал:

— У-у-у-у-у-у-у! — Почти как у мартышки получилось. Потом взял ещё одну шишку и запустил ею в ту же мишень.

Но, видимо, монстру играть надоело. Он стоял вытянувшись во весь свой рост и смотрел на Велеса. Шишка попало ему точно в лоб. Но обезьян никак не отреагировал. Постоял ещё полминуты и резко повернувшись пошёл прочь.

Велес хмыкнул. Макака. Что от неё ещё ждать? Он смотрел в опустевший лес и размышлял о своём странном поведении, совсем забыв, что висит на вершине дерева, на одной руке. Обезьянье уканье, вроде бы не считалось нормальным явлением среди людей. Может, он начинает сходить с ума? Но как же так? Разве может совершенно нормальный, психически здоровый, даже здоровенный человек, такой как он, ни с того ни с сего взять и сойти с ума? Глупости! Не может, конечно. Наверное, это реакция на стресс. В этот миг подозрительно громко затрещала ветка, на которой он повис. Велес посмотрел вверх. Ветка треснула и скоро отвалится. Зачем ждать? Он отпустил её и в падении ухватился за другую. Таким манером и спустился наземь. Волосатый пропал, бесследно. Неудивительно. Йети хорошо умеют прятаться. Найти его не сможет даже собака. Вот он или Рут с Кутом смогут — если специально его искать станут. А оно им надо?

— Забавный мохнатик. — Сказал Велес, когда из леса к нему скользнули две чёрные тени. — Правда, парни? Такой милашка! Я бы никогда не стал, его есть.

Ты сильный… Нет… Существ, тебе опасных…

— Есть Рут. — Уныло сказал Велес. — Или это ты говоришь Кут?.. Есть. И не мало. — Тут же радостно улыбнулся. — А если бы не было сильных противников, как же тогда развлекаться?

Псы заворчали, кажется, намекая на что-то. Возможно, связанное с ним. Нечто, не совсем нормальное.

— Воспитанные псы, дорогие мои, промолчали бы. — Резонно заметил Велес. — Кстати, я голоден. Поохотиться не хотите, господа невоспитанные?

Оба разом стали принюхиваться. Велес последовал их примеру и был немного разочарован, когда Рут тявкнул и кинулся в лес. Сегодня Рут первый учуял добычу…

Почти месяц, они болтались в Зоне, по самым её окраинам. Охотились, играли друг с другом, издева…, в смысле, играли с зомби и мутантами. Велес иногда пытался искать артефакты, не забывая, что он всё-таки в какой-то степени настоящий бывалый сталкер. Но ему почему-то не везло. Толи год не удачный на артефакты — неурожай, ага, толи ещё что, непонятно. Нашёл два простеньких артефакта и всё. Это его немного расстраивало. Вот, когда Оля оставила его на своей базе, он прожил там месяц и иногда искал артефакты поблизости, так ему их много попадалось! Он их приносил на базу аккуратно складировал их где попало и чувствовал себя именно сталкером. А сейчас совсем что-то не везло по энтому делу…

Однажды он забрёл в ту часть Зоны, где два года назад уже проходил во главе своей группы. Поддавшись ностальгии, он прошёл почти до самой Карусели Смерти. Увидел её издалека — это мрачное ржавое колесо, с кабинками и повернул обратно. Воспоминания, связанные с Каруселью, приятными назвать было нельзя. Там жили на редкость злобные и некультурные зомби. А когда он отключил прибор, так они вообще взбесились и чуть его не съели. Кто ж знал, что они такие голодные? Впрочем, он от них убежал, а потом всей группой они отбились от особенно настырных. Кажется, пацаны тогда заикаться начали…, впрочем, он плохо помнил тот поход, может, и ошибается, и заикался только Дог…

Он снова попытался пробиться к Полю Артефактов. Три раза, после каждого Выброса пытался, но путь к Полю так и не открылся. Жаль. Там было очень красиво, и жили маленькие мохнатые зверьки — у них было не очень вкусное мясо, но какое-то особенное на вкус и он немного соскучился, поэтому вкусу. Он посетил точку: Четыре. Там всё оставалось по-прежнему. Пещера, зацементированная тем замечательным раствором, стала ещё крепче и теперь была так же тверда, как и гранит. Так же сиротливо стоял остов бура, подорванного солдатами Долга. Так же росли те замечательные цветочки, способные пускать корни, только прикоснувшись к голой тёплой коже. Он даже погладил несколько листочков, чисто из любопытства. Они конечно, попытались тут же пустить корни в его ладонь. Белесые корешки едва коснулись его и тут же сжались, прячась обратно в лист, будто испугавшись своей наглости. Да, он теперь стал ядовит для таких вот растений. Съесть Велеса можно было, но только с целью суицида. Наверное, весь фокус в его светящейся крови. Наверное, она несла теперь некий ядовитый, а может и радиоактивный элемент, смертельно опасный для всего живого. Может быть…

У него была мысль отправиться в Тёмную Долину, приняв приглашение той интересной сталкерши. Она была немного не в себе (ну, кто в здравом уме станет называть себя Лямкой?), но он мог бы пообщаться с её друзьями. Нож, очень хороший человек — он сразу это заметил. У него был милый взгляд. Такой же добрый и ласковый как у Рута. Очень добродушный он этот Рут. Ну так! Велес его лично воспитывал. Разве мог Рут стать другим? Идея была хороша и Велес, даже отправился к Тёмной Долине, но в пути повстречал группу сталкеров, явно новичков в Зоне и провёл с ними некоторое время. Помог им отбиться от троицы совсем ополоумевших химер и рассказал им всё, что знал о мутантах. Особенно внимательно, он отнёсся к той части рассказа, где поведал о некоторых особенностях психики изломов. Рассказал им о бандитах Зоны, особенно выделив среди них банду Нищего. Эти, пояснил он сталкерам, очень вежливы, обходительны, лишнего не берут и крайне редко прибегают к матерной речи, а вот остальные просто маргинальные элементы. Сталкеры были так ему благодарны, что даже подарили ему мешочек рису, только бы он поскорее оставил их в покое и исчез туда, откуда пришёл…, в смысле, они понимали, что он занятой человек и были столь любезны, что не захотели отнимать у него его бесценное время. А покинув их, Велес обнаружил, что забыл, куда собирался двинуться и потому вернулся обратно. И ещё неделю просто отдыхал. Пока не вспомнил о тех артефактах, что давным-давно бросил на базе Каблуков.

— Что ж… — Он стоял сейчас на опушке леса и смотрел в сторону узкой полосы почти безопасной земли, между Бросом и Кордоном. Он принял решение, весьма тяжёлое для него решение. — Я слишком долго бежал от этого. Нужно, наконец, предать её тело земле…, но прежде придётся…, — он натужно прохрипел последние слова, — убить её мёртвое тело…

Он двинулся вперёд, а псы следовали за ним, тихо поскуливая. Они понимали, куда он собрался. А может, чувствовали его боль, кто знает? Разве что, Зона…

К старой базе Каблуков, он шёл почти неделю. Нет, не потому что далеко идти было. Он мог бы добраться туда и за день. Обычный человек максимум за три. Всё дело в том, что Велес шёл намеренно медленно. Использовал любой повод для остановки или отклонения от курса. И каждый вечер, решал, что вернётся обратно. Утром, он начинал чувствовать вину и продолжал путь. Она любила его, когда была жива. Он любил её и сейчас. Хоть и прошло много времени — по меркам Зоны, очень много. Почти четыре месяца — многие люди тут и месяца не живут. Ещё больше гибнет в первую неделю. Считанные единицы топчут Зону годами…, он бросил её труп там. Оставил её на съедение Зоне. И всё это время её мёртвое тело ходит там, бродит. Он не должен был так поступать. Так трусливо и эгоистично. Давно следовало вернуться…, прострелить ей голову и похоронить. Но он боялся этого мига, того самого, когда придётся посмотреть в её синее лицо, пустые белесые, а когда-то такие синие, такие волнующие глаза и нажать на курок…, боялся этого мига больше чем смерти. Велес сомневался, что в тот миг, когда её голова взорвётся от выстрела, а давно сгнившее тело упадёт на пол, сомневался, что в этот самый момент он, не пошлёт вторую пулю в голову уже себе. Не следовало идти к ней самому. Не следовало — слишком опасно для него…, но разве он мог позволить сделать это кому-то другому? Оля…, ему придётся пережить её смерть снова. Ему нет оправданий. Просто нет. Она, наверняка, предала бы его тело земле, случись с ним такое. Она не бросила бы его тело, бродить в тёмном подземелье и поедать живых. Значит, он должен, отдать ей свой последний долг…, что бы не случилось потом.