Первый Сталкер - Грошев Николай Геннадьевич - Страница 63

Велес стал дёргаться усиленнее и всем телом. Вспомнил даже наставления китайца, когда-то обучавшего сопливого гангстера Малого рукопашному бою. Малой вырос, стал боссом, а потом сталкером. И теперь спустя столько лет, учение старого китайца…, нифига не помогло. Велес слишком нервничал. Обрести необходимый покой и кратковременно усилить свои физические способности до заоблачных высот, не получилось. А паук, здоровенный, не меньше маленькой лошадки габаритами, полз прямо к его руке. Правой. У Велеса правая рука была очень чувствительна, особенно к пережёвыванию жвалами, так что он орал и рвался, и рвался и орал, пока не охрип.

— А-а-а! Велес! — Зарычал он, отвернувшись от мохнатой скотины, мечтавшей его сожрать, без соли и закуски. — Возьми себя в руки!

Самое удивительное — у него получилось. Он почти успокоился и сосредоточился на том, что бы оторвать левую руку от паутины и взять пистолет. Осложнялось сие тем, что прилипла рубашка у плеча, рукав плаща, в котором находилась рука и ладонь этой руки. А ещё, что-то сдавило и стало мять запястье правой руки. Велес повернулся и едва не заорал снова: это существо жевало его запястье! Жвала двигались, напрягались, трещали и скрипели, разорвали в лоскуты плащ бедняги Рэкса, но рукав рубашки прокусить не смогли.

— Ха! — Воскликнул Велес, значительно осмелев. — Получил тело! Зубки слабоваты, да? Ха-ха! Иди мух лови чудище…, эй! Ты куда пошёл? Ты чего задумал, скотина!?

Существо оставило в покое руку Велеса. Глянуло на него своими чёрными глазёнками и спрыгнуло наземь. Паутина спружинила и стала раскачиваться. Велес завертел головой, стараясь найти паука и подёргиваясь в своих неразрываемых путах.

— Ту куда делся чмо? Иди сюда, побазарим как пацаны! — Насмешливо и немного испуганно кричал существу Велес, из-за сильнейшего нервного потрясения временно забыв, что он уже давно не босс Велес, а сталкер и к тому же, не простой, а очень интеллигентный, вежливый и добрый. — Я те скотина жвала по одному выдерну! Иди сюда-а-а-аа-а-а-а-а-аа…

Истошно завопил он, поняв, наконец, куда намылился паучок. Дело в том, что эта невоспитанная скотина, не сумев отведать крылышко (очень вкусно, особенно на завтрак), решила перейти сразу ко второй вкусной и сочной части всех своих жертв подобных этой конкретной, весьма крикливой добыче. Да. Увы. Велес понял, что ему только что откусили левое полуж…, в общем, частично обкусали седалище. Он ощутил, как по ногам хлещет кровь, понял, что ему кранты и ощутил необыкновенный прилив сил. Кстати, не малую роль тут сыграла и просто дикая боль. Он сумел оторвать от паутины левую руку и плечо. Провернув корпус, отклеил правую и приклеился к паутине левым боком. Провернулся ещё и приклеился спиной. Пистолеты тут же очутились в его руках и он, злобно щерясь, изрешетил пулями, грязную скотину мохнатую, укусившую его в такое интимное место…

Собирался, и даже думал расстрелять не спеша, начав с лап. Но, передумал. Паук лежал на земле. Лежал, задрав тонкие лапки к верху, и весь трясся, будто случился у него приступ эпилепсии. Жвала громко щёлкали, толстое брюшко судорожно вздрагивало, а чёрные глазки лихорадочно блестели. Велес, добрый и отзывчивый человек, просто не мог смотреть на ужасные муки паука без содрогания в сердце и всепоглощающего сострадания, что от природы было ему свойственно. Так что он немедленно стёр с лица злорадную ухмылку, опустил оружие и скорбно опустил глаза. Обнаружил, что его почти новые штаны теперь все светятся. Их пропитало его кровью. Ахнув, Велес глянул на паука. Бедняга больше не шевелился. Вся его башка была вымазана светящейся кровью Велеса, жвала сжались, а ножки скукожились и переплелись узлом. Паук умер.

— Надо же. — Изумился по этому поводу Велес. — Я оказывается ядовитый!.. Какой ужас…

Не удержавшись, он всё же прострелил мохнатому поганцу голову, убедился, что паук сдох окончательно и стал выбираться из неприятной ситуации, в которую угодил по собственной неосторожности. Выбрался из плаща, плотно прилипшего к паутине и замер в неустойчивом положении — ноги и, пардон, зад, тоже прилипли. Но, почти сразу, где-то, через полчаса, ему всё же удалось отклеиться.

— Кошмар. — Пробормотал он, когда освободился и узрел свои штаны. — Робинзон, блин, Крузо…, позор какой…

Да, увы, штаны были изодраны в лоскуты, вымазаны кровью и голые коленки выглядывали из вороха рванья, в которое превратились штаны. Совсем смешно, на этой рванине, смотрелся ремень с ножнами, у бедра. Радовало, что ботинки остались при нём. Но совсем не радовала перспектива извлекать рюкзак и винтовку, прилепившиеся к паутине. Был риск самому снова прилипнуть. Но как же он бросит «Вдову»? А рюкзак? Там шампунь для Кута и Рута! И множество других полезных вещей.

Он до заката пытался освободить своё имущество. К этому времени, жестоко покусанная задница успела зажить и нарастить потерянное мясо, точнее сожранное пауком-извращенцем. И, конечно, без последствий столь серьёзный процесс регенерации не обошёлся. Жутко захотелось есть! А как он пойдёт на охоту, оставив, считай всё своё имущество здесь? Сопрут ведь! Как есть — сопрут! Земли дикие, хохляцкие. Тут надо глаз да глаз. Так что он мужественно боролся с голодом и пытался освободить свои вещи. Попробовал утолить голод, зачерпнув энергию Сети. Увы, он не умел подобно Златоглазке восстанавливать силы только электрической энергией. Голод попритух, но совсем не исчез. Попробовал разрезать серебристые ниточки ножом. Лезвие скользило по ним, просто замечательно! Но только скользило. Резать нагло отказывалось. Весь пропотев и припомнив множество неприличных слов, Велес бросил это гиблое дело, перестав уродовать пока ещё острое лезвие. Потом попытался сжечь паутину молнией. Эффектный фейерверк, плюс красивое световое шоу закончилось тем, что он подпалил плащ и чуть не помер от инфаркта, пытаясь его потушить и снова не приклеиться при этом. Паутина даже не оплавилась. Он проутюжил её мощнейшими зарядами, но ничего не добился. Тогда у него появилась одна любопытная идея. Он ударил покойного паука шаровой молнией, подобной той, какая проплавив хитин мухи из леса бандитов, сожгла её внутренности. Молния попала в паука и ярко вспыхнула. А затем, растеклась по его волосатому телу сетью искр и молний помельче. Энергия вернулась в Сеть. Шерстистая тварь умела рассеивать электричество. Вот откуда такой панический ужас, который охватил его в первые мгновения встречи с этим волосатым симпатяжкой…

— Что-то не нравится мне больше этот лес… — Пробормотал он, оглядываясь по сторонам.

А что если у этих пауков тут колония? А то, как обозлятся они, что он их братка порешил, и решат отомстить? Сваливать надо, в темпе вальса — как сказал бы Дог.

На закате, Велес сообразил, как вернуть имущество. Увы, решение было трудным и далось ему не легко. Плащ Рэкса был ему очень дорог. Но что поделаешь? Он сжёг его. И стал осторожно, тщательно уперев ноги в почву, отдирать рюкзак, потом винтовку. С винтовкой возникли проблемы. Видать, понравилось ей там висеть. Всё же, уже в ночной темноте, он справился и поспешил покинуть чащу сего леса, избранную всякими нехорошими пауками, для своего проживания. Он шёл теперь очень осторожно. Медленно, внимательно глядя под ноги и сканируя пространство другими органами чувств. Слишком опасный попался ему лесок. Тут даже ему нужно глядеть в оба. Но, надо признать, ночью тут было очень красиво. Тьма скрыла деревья, превратив их в смутные тени, будто нарисованные кем-то. А паутина стала видеться очень отчётливо. И смотрелась она — закачаешься! Висит такая серебристая фиговина, будто бы просто во тьме и серебрится себе. Правда, иногда на неё наползает отвратительная мохнатая тень и портит всё наслаждение от созерцания прекрасного. Так что, Велес, эти тень немедленно отстреливал, конечно, не из чувства мести, а лишь потому, что был очень чуток ко всему прекрасному и не мог терпеть такого грубого надругательства над своими чувствами. Ещё очень красивы были ягодки. Только есть их, не стоило. Счётчик радиации рядом с ними молчал как убитый, но вот этот перламутровый свет от синих глянцевых ягод ежевики…, б-р-р-р, жуть.