Случайная свадьба - Грейси Анна - Страница 8

Тем не менее, когда она увидела свои руки рядом с длинными, сильными, элегантными пальцами спящего незнакомца, ей стало стыдно.

Да, смешивать реальность с утренними мечтами было чрезвычайно глупо.

– Генри, вы с Джоном, кажется, собирались мастерить кораблики из ореховых скорлупок, которые мы специально для этого хранили. А вы, девочки, я думаю, должны сделать новую книгу для Люси, – предложила Мэдди. – Люси расскажет историю, Джейн ее запишет, а Сьюзен нарисует картинки…

В глухую зимнюю пору Мэдди пришла в голову хорошая мысль: заставить девочек писать и иллюстрировать собственные книги. Они с удовольствием этим занимались, а книжки эти очень любили и по многу раз перечитывали.

Даже книжки Джона, хотя они были посвящены исключительно лошадям. И хотя Люси еще не умела читать, свои три книжки она знала наизусть.

– История о спящем принце, – сразу же сказала Люси.

– Почему бы не о принце-лягушке? – усмехнулся Джон. – Если бы я окатил его водой, незнакомец мог бы превратиться в принца-лягушку. Лягушки любят воду.

– Как тебе не… – начала было Джейн, но Мэдди ее остановила:

– Не заводи его, Джейн. Конечно же, Джон не станет окатывать нашего гостя водой.

– Но я могу это сделать, если они не прекратят разговоры о принцах и красавицах, – сказал Джон. – Тем более что незнакомец весь горит, так что ему это было бы приятно.

– Что ты сказал? – встрепенулась Мэдди. – У него жар?

– Да, – кивнул Джон. – Прикоснулся к его руке, и она была очень горячая. Но, Мэдди, я не буду обливать…

Однако Мэдди уже не слушала его. Она бросилась к кровати и приложила ладонь ко лбу незнакомца. Он весь горел.

Схватив салфетку, она обмакнула ее в холодную воду и начала обтирать его тело. От жара его кожи вода почти сразу же испарялась.

– Он заболел? – спросила стоявшая за ее спиной Джейн.

Мэдди торопливо натянула простыню на те места, которые не следует видеть.

– У него началась лихорадка. Принеси мне уксус и побольше тряпок.

Дети с любопытством сгрудились вокруг.

– Держитесь подальше от кровати – это касается всех. Вы можете помочь мне, если не будете путаться под ногами, а будете тихо играть.

Шум едва ли обеспокоил бы его, когда он в таком состоянии, но ей самой не хотелось, чтобы ее отвлекали.

Она обтерла его уксусом, обернула тряпками, смоченными в холодной воде, и наблюдала, как они высыхали. Занимаясь всем этим, она слышала, как играют дети.

– У нас много скорлупок. Можно построить целый флот.

– Жила-была девочка, которую звали… звали Люсиэлла…

– Два флота. Тогда можно устроить морское сражение.

– Люсиэлла? Такого имени нет.

– Это моя сказка, и я назову ее так, как мне нравится.

– Битва на Ниле. Чур, я буду Нельсоном.

– Нет. Я старше, и Нельсоном буду я. А ты можешь быть Наполеоном.

– Это несправедливо! Почему я всегда должен быть Наполеоном?

– Потому что…

Мальчики торопливо ушли, продолжая спорить, кто будет командовать еще не построенным флотом.

– Оставьте несколько скорлупок для колыбелек! – крикнула им вслед Сьюзен.

Все на нее зашикали. Потом наступила тишина, и чей-то голосок виновато спросил:

– Мы его не разбудили, Мэдди?

– Нет.

Она выжала еще одну тряпку и расстелила на его твердой груди.

– Я говорила вам, – громким шепотом сказала Люси, – что он не проснется, пока его не поцелует принцесса!

Мэдди не могла удержаться от улыбки, поразившись упорству маленькой девочки. Такая бы тоже не сдалась, если бы лечила незнакомца.

Разбинтовав рану, Мэдди тщательно осмотрела ее. Там, кажется, было все в порядке: рана не была воспалена и не опухла. Никакого нагноения она не обнаружила.

На всякий случай она еще раз припудрила рану порошком, который дал доктор, и сменила повязку. Забинтовывая голову, она заметила под пальцами что-то мокрое и скользкое.

На голове была еще одна рана, которую ни она, ни доктор не заметили. Оставшись необработанной после несчастного случая, она загноилась. На вид рана была небольшая, но покраснела, опухла и кровоточила. Что, если начнется заражение крови?

Мэдди дочиста промыла рану горячей соленой водой и положила компресс, который должен был вытянуть гной. Компресс был настолько горячий, насколько могли терпеть руки. Она развела в чайнике содержимое флакона, оставленного доктором, и поила раненого этим лекарством из носика, а также приготовила отвар ивовой коры.

Снаружи ветер гнул деревья, бросая пригоршни дождя в оконные стекла.

Мальчики сидели на циновке возле огня, разбирая ореховые скорлупки.

Девочки были увлечены литературным творчеством.

Мэдди обтирала кожу незнакомца уксусом с водой, меняла горячие компрессы на инфицированной ране и поила его отваром ивовой коры с имбирем, подслащенным медом. И молилась.

Днем Мэдди наскоро покормила детей простой едой: супом, сыром на поджаренных кусочках хлеба и яичницей, – успевая при этом позаботиться и о раненом. Настала ночь. Она уложила детей спать и медленно спустилась по лестнице. Она очень устала.

Она проверила, как там незнакомец. Он снова сбросил с себя одеяло и простыни и голый, ничего не сознающий, раскинулся на кровати, заняв ее почти целиком. Она приложила ладонь к его груди. Сердце его билось учащенно, а кожа, кажется, стала, еще горячее. Неужели все ее усилия пропали даром?

Мэдди снова обтерла его. Она привыкла видеть его обнаженное тело и знала теперь каждый его дюйм. Она дала ему ивового отвара и сменила компресс на ране. Он успокоился под ее руками, и она смогла снова укрыть его одеялом.

Измученная, она принялась готовить для себя постель на полу. Утром она твердо решила не рисковать больше, чтобы снова не проснуться рядом с прижавшимся к ней незнакомым мужчиной, ноги которого интимно переплелись с ее ногами, а рука лежала на ее груди. Это выбивало ее из колеи.

Она разложила постель перед огнем.

Доктор сказал, что он может очнуться в любой момент. А когда наступит этот момент, было трудно сказать. Конечно, не раньше, чем спадет жар…

Занавески, отделяющие кровать, были задернуты, и оттуда не доносилось ни звука. Она переоделась в ночную сорочку и села к огню согреть пальцы ног.

А что, если лихорадка усилится? Как она узнает, что ему нужна помощь, если будет спать на полу?

Что, если он снова сбросит одеяло, а лихорадка прекратится и он будет лежать холодной ночью голый, обливающийся потом и беспомощный? Он может простудиться и умереть!

У нее не было выбора. Она снова скользнула на постель.

Ночью она проснулась: незнакомец метался и что-то бормотал в лихорадочном бреду.

– Нет-нет, – твердил он. Его сжатые кулаки мелькали в воздухе, как будто били невидимого врага. – Нет… ты не можешь…

Стараясь не попасть под мелькающие кулаки, Мэдди пощупала его кожу. Она горела сильнее, чем накануне. Мэдди снова обтерла его тело.

– Тсс, – успокаивала она, – я уже здесь. Теперь с тобой все будет в порядке. Никто не причинит тебе зла.

Он повернул лицо на звук ее голоса и, открыв глаза, удивленно посмотрел на нее. Его кулаки разжались и руки медленно опустились.

Она подсунула руку ему под голову.

– Выпей это, и сразу почувствуешь себя лучше, – сказала она, просовывая носик чайника между его губами.

Он стиснул зубы в беззвучном отказе. Она попыталась снова, но он отдернул голову, разбрызгав жидкость.

– Ты должен это выпить, – сказала она. – Это поможет сбить жар.

Он снова посмотрел на нее страдальческим, взглядом.

Ее голос. Он реагировал на ее голос. Она не знала, за кого он ее принимает, но на ее голос он реагировал… Говоря какие-то успокаивающие слова, она снова попыталась заставить его выпить лекарство. Он стиснул зубы и оттолкнул ее руку.

Ей пришел в голову единственный способ заставить его выпить лекарство. Набрав в рот горьковато-сладкой жидкости, она нежно погладила его лицо и прижалась губами к его губам. Он немедленно раскрыл губы, и она перелила лекарство ему в рот. Он сразу же проглотил жидкость и, схватив ее за запястье, пристально поглядел на нее. Она набрала в рот следующую порцию и проделала то же самое, потом еще и еще, пока не решила, что этого достаточно.