Странный свидетель - Кин Дей - Страница 21

— В твоем бюро?

— Нет. Тащите его вниз.

Джексон из последних сил попытался ухватиться за спасительную кабину, но в этот миг девушка, которая ранее бросилась в его объятия, ловко ударила его тонким каблуком между ног.

— Старый козел! — закричала она так громко, что ее голос перекрыл гром оркестра. — Я не из таких! Ты это брось!

Теперь Джексон не мог даже кричать, так парализовала его боль от этого подлого удара. К тому же Брей прижал руку к его рту.

— Что случилось, мистер Эванс? — поинтересовался один из гостей.

— Пьяный, — презрительно буркнул Флип. — Начал, приставить к малышке, вероятно, принял ее за другую.

— Да, да, я слышал, — подтвердил какой-то подвыпивший посетитель.

— О'кей, мальчики, — Флип направился дальше по коридору. — Посадите мистера Джонса в его машину. Пусть он там очухается, а один из вас отвезет его домой. Передайте ему завтра утром, чтобы он больше у нас не появлялся, а вы, Пьер…

— Слушаю, хозяин.

— Не пускайте его больше сюда. Он не умеет себя вести.

— Будет исполнено, мистер Эванс.

«Ловкий ход, — подумал Джексон, — типичный прием Эванса. Если я выйду отсюда живым, то поставлю свечку в церкви. Каким же я был дураком, когда решил, что смогу положить на лопатки этого бандита!»

Он снова было открыл рот, чтобы позвать на помощь, но опять получил жестокий удар. В животе у него что-то ёкнуло.

«Конец чревовещателю», — подумал он.

А потом темная волна подхватила его и понесла все дальше и дальше в бездну…

Глава 13

Когда он пришел в себя, то ощутил запах сырой земли. Над ним, словно луна в полнолуние, склонилась злая физиономия Эванса. Он попытался не показать, что очнулся, так как отлично понимал, что его ожидает.

Эванс приподнял ему веко своими жирными пальцами.

— Только без фокусов, Харт, если можно. Я ведь знаю, что ты уже очухался.

Боль прояснила мысли Джексона. Куда они его затащили? Тут он заметил мешки с картофелем, значит, они находились в подвале, где хранились съестные припасы клуба.

Эванс грязно выругался.

— Никак не ожидал, что тебя выпустят с испытательным сроком. Я ведь со своей стороны предпринял все, чтобы обезвредить тебя на веки вечные.

— Мне остается только посочувствовать тебе, — с трудом проговорил Джексон. Язык у него еле ворочался.

— Дерьмо собачье! Он еще шутит! — вставил Брей.

«А что, собственно, он знает об Эвансе, — подумал Джексон. — Раньше толстяк был владельцем кинотеатра, предугадал спад кинорынка и, как только позволили обстоятельства, бросил это дело. Потом он переметнулся на более выгодное дело. И если бы нашлась хоть одна заповедь из десяти, которую бы не нарушил этот жирный клоп, это можно было бы считать просто недоразумением. Он пробивал себе путь лживыми улыбками, добродушными похлопываниями по плечу, и за всем этим стояло бессовестное позерство и взяточничество. Его излюбленным методом было подсунуть кому-нибудь куколку, а потом оказывалось, что она была несовершеннолетней, и дальше следовал шантаж. А кого он не мог шантажировать, того просто подкупал. И тот, кто хоть раз брал у Флппа деньги, оказывался у него на крючке. С другой стороны, Джексон помнил только три случая, когда толстяк применял насилие. И первый такой случай произошел с Элен Адель, за которую ему пришлось отсидеть семь лет из двадцати. Прекрасная певичка влюбилась в его брата Джерри. Флип, который охранял свой гарем, как султан, забил девушку насмерть, а дело подстроил так, что козлом отпущения оказался Джерри, и Харт взял на себя вину брата, мнимую вину. Потом последовало покушение на его жизнь и на Тельму. И третий случай — тот, о котором рассказала Ольга — с седовласым господином».

Джексон с трудом приподнялся и прислонился к мешку с картошкой.

— Ну вот, наш герой, кажется, уже пришел в себя, — иронически заметил Эванс.

— Хотел бы я знать, как ты выберешься на этот раз, — хмыкнул Монах.

Джексон ощупал затылок.

— Что, небольшая шишечка? — поинтересовался Эванс. — Боюсь, что она сильно подрастет к тому времени, как мы с тобой покончим. — Он закурил турецкую сигару с монограммой, изготовленной специально для него. — Ты что же, думал, что вот так придешь ко мне и застрелишь? Совершенно спокойно и без всяких затруднений?

— Да, именно так я себе это и представлял.

— Парень, просто сошел с ума, — вмешался Дэйв Брей. — Просидеть семь лет, хотя мог и не сидеть вовсе. Как там в Стейтвплле, Харт?

Джексон принял более удобное положение.

— Ничего, тебе привет от знакомых.

Толстяк разыграл роль внимательного хозяина.

— Ребятки, дайте ему что-нибудь выпить. Он просто умирает от жажды.

Один из гангстеров, которого Джексон совершенно не знал, протянул ему бутылку бурбона. Джексон отвинтил пробку и поднес фляжку ко рту. В тот же момент Монах выбил ее у него из рук. И она разбилась о стенку подвала.

— Прости, — дружелюбно произнес Монах. — Я поскользнулся. Собственно, я хотел врезать тебе в морду.

— Ну, выкладывай, — прошипел Эванс. — Куда ты дел Ольгу?

— Ольгу?

— Этот парень так быстро не расколется, — предупредил Брей.

— А другого я и не ожидал, — спокойно сказал Эванс. — Как-никак Харт крупная фигура в своем деле. Но если он не запоет до полицейского часа, мы заберем его в мою студию. И когда ты его там хорошенько прижмешь, он зачирикает, как канарейка. Можешь быть уверен, клянусь мамой!

— А почему бы нам не попробовать прямо здесь? — кровожадно спросил Монах.

Толстяк качнул головой.

— После того, что произошло за последнюю неделю? Подумай сам, Джек, парень опасен, как пороховой погреб. Представь своей тупой башкой, что посреди спектакля заявился кто-то из наших полицейских друзей? Я не доверяю Мак-Крини. Ты читал, что он сказал в газете?

— Все это так, — удрученно вздохнул Монах. — Харт обвинил нас в нападении на него и на Тельму, и в свете некоторых фактов, всплывших позже, Мак-Крини склоняется к тому, чтобы поверить нашему лучшему другу.

— Но в газетах они ничего не говорят о вас, мистер Эванс, — заметил один из гангстеров.

— Это читается между строк, — уточнил Эванс. — Этот коп давно меня ненавидит.

— Почему же ты его не подмажешь? — спросил Брей. Эванс сокрушенно махнул рукой.

— Ты думаешь, я не пытался этого сделать? Но он отличается от других копов. Он тратит ровно столько, сколько может себе позволить. И живет в счастливом браке… Хоть завидуй. Что ж тут можно предпринять? Еще когда он служил в полиции нравов, я свел его с чудесной куколкой. И как ты думаешь, что сделал этот идиот? Вместо того чтобы развлечься с ней, как это сделал бы любой нормальный человек, он внес ее в черный список и оформил в дом для несовершеннолетних. Теперь он каждую неделю навещает эту девушку вместе со своей женой.

— Действительно, печальная история, — отозвался Джексон.

Эванс без особого энтузиазма смазал ему по лицу ладонью.

— Давай раскалывайся, Харт. Что ты сделал с Ольгой?

Джексон постарался оттянуть время и увильнуть от ударов, которые, он знал, его еще ожидают.

— Тебе это очень хочется знать?

— Очень, — признался Флип. — Послушай, ты просто болван! Ты выкрал машину у моих людей из-под носа у Логан-отеля. До утра ты с ней где-то скрывался. Но от Кларк-стрит и до больницы за тобой велась непрерывная слежка. Мы знали, что ты попытаешься навестить Тельму. Мы видели, как ты пересел в такси из хлебного фургона. Мы знаем, что ты останавливался у цветочного магазина, чтобы послать новоиспеченной миссис Джексон три орхидеи. — Толстяк ухмыльнулся. — И даже с открыткой. — (Он процитировал текст). — Ольга сама нацарапала свое имя. — (Его ухмылка стала еще шире). — Цветы, разумеется, так и не дошли до адресата. Они могли бы вызвать у нее глупые мысли, что ей нет больше надобности скрывать свою сестру. И тогда она могла бы наболтать Мак-Крини много лишнего. Так что Монаху пришлось перехватить посыльного. Все сейчас находится в моем кабинете. А орхидеи действительно чудесные. Но вот что я хочу тебе сказать, Харт, ты хитер. Мои парни попались на удочку с этим плюшевым зайцем. Ну и что… — Толстяк с такой силой ударил Джексона, что у того зазвенело в ушах. — А теперь давай раскалывайся! Куда первый таксист отвез Ольгу?