Сладкоречивый незнакомец - Клейпас Лиза - Страница 23

— Пора есть и менять подгузник, — сказала я, подходя к люльке.

— Почему бы вам не остаться здесь с Люком и не расслабиться, пока я съезжу в гостиницу и заберу ваши сумки? Я выпишу вас из гостиницы сейчас, чтобы вам не пришлось платить еще за один день.

— Но моя машина…

— Я отвезу вас за ней позже. Сейчас отдых.

Это звучало неплохо. Последним делом, которым я хотела бы заняться, было вернуться в машину с Люком и ехать куда-нибудь, особенно в такой жаркий день. Я устала, а в апартаментах было прохладно и спокойно. Я уныло поглядела на Джека.

— Я должна вам слишком много за все, что вы для меня делаете.

— Тогда еще одно дело не будет иметь большого значения. — Он наблюдал, как я отстегиваю Люка и вытаскиваю его из люльки. — У вас есть все, что нужно?

— Да.

— Я скоро вернусь. У вас есть номер моего сотового телефона.

— Спасибо. Я… — Чувствуя признательность, я дотянулась до отдельного кармана сумки и вытащила холодную бутылочку. — Я не знаю, почему Вы делаете все это. Тем более, после всех тех проблем, в которые я вас втянула. Но я ценю это.

Джек задержался у двери и оглянулся на меня.

— Вы нравитесь мне, Элла. Я уважаю то, что вы делаете для сестры. Большинство людей в такой ситуации отступились бы, не желая рисковать. Я не возражаю помочь кому-нибудь, кто, как проклятый, пытается совершить хороший поступок.

Когда Джек ушел, я позаботилась о Люке, а затем пронесла его по апартаментам. Мы зашли в спальню, в которой стояла медная кровать, застеленная старинным белым кружевом, со стволом ротанговой пальмы, использовавшийся как ночной столик, и стеклянной лампой с круглым абажуром в викторианском стиле. Я посадила Люка на кровать и села рядом с ним, держа свой телефон в руке.

Я набрала номер Тары, прослушала ее автоответчик и оставила свое сообщение.

— Привет, родная… Люк и я чувствуем себя отлично. Мы останемся в Хьюстоне в течение следующих трех месяцев. Я думала о тебе. Изумлялась, каково тебе было… И, Тара… — мое горло сдавило от сострадания и нежности — Я представляю, через что ты прошла. Как это тяжело говорить о… ну хорошо, о маме, прошлом, и обо всех тех вещах. Я горжусь тобой. Ты делаешь правильные вещи. Ты будешь в порядке.

Когда я повесила трубку, то почувствовала горячее давление в глазах. Но собравшиеся слезы исчезли, когда я увидела, что Люк повернул голову и смотрит на меня пристальным невинно-вопрошающим взглядом. Я медленно придвинулась ближе и уткнулась ему в голову, в темные волосики, тонкие и шелковистые, как птичьи перья.

— С тобой тоже все будет в порядке, — сказала я ему.

Согретые теплом наших тел, мы вместе задремали: Люк скользнул в свои невинные сны, я — в свои непокорные.

Я проспала дольше, чем ожидала, проснувшись, когда в комнате уже было темно. Удивленная тем, что Люк не издал ни звука, я потянулась к нему и ощутила острый приступ паники, когда мои руки не нашли ничего, кроме пустоты.

— Люк! — задыхаясь, прохрипела я, вскакивая.

— Эй… — Джек вошел в комнату и включил свет. — Полегче. Все хорошо, Элла. — Его голос был успокаивающим и мягким. — Ребенок проснулся раньше вас. Я забрал его в другую комнату, чтобы дать вам поспать подольше. Мы смотрели игру.

— Он плакал? — сипло спросила я, протирая глаза.

— Только когда понял, что Асторс потерпели еще одно поражение в первом раунде плей-офф. Но я сказал ему, что нет ничего позорного в оплакивании Асторс. Это то, что нас, мальчиков из Хьюстона, тесно связывает.

Я попыталась улыбнуться, но была опустошена и еще не до конца проснулась. И к моему ужасу, когда Джек приблизился к кровати, у меня появилось ужасное инстинктивное побуждение протянуть к нему руки. Но он был не Дэйном, и было неуместно, почти ужасно думать о нем в таком плане. Понадобилось четыре года с трудом завоеванной уверенности и эмоционального риска для того, чтобы я и Дэйн достигли той близости, которую сейчас разделяли. Я не могла представить себе этого ни с каким другим человеком.

Прежде, чем я пошевелилась, Джек встал перед кроватью и посмотрел на меня мягкими темными глазами. Я немного отклонилась, мой живот сжался от удовольствия, когда я на долю секунды вообразила, как он опускается на меня и его тяжесть будет такой твердой и волнующей…

— Ваша машина будет в гараже для жильцов дома через несколько часов, — пробормотал он. — Я заплатил парню из отеля, чтобы он пригнал ее сюда.

— Спасибо вам, я… Я верну деньги…

— В этом нет необходимости.

— Я не хочу быть должна вам больше, чем уже должна.

Он покачал головой, выглядя удивленным.

— Иногда, Элла, Вы можете расслабляться и позволять кому-нибудь сделать что-нибудь приятное для вас.

Я моргнула, когда услышала камерную музыку, доносившуюся из соседней комнаты.

— Что Вы слушаешь?

— Я поставил DVD для Люка, пока меня нет. Запись какого-то балета Моцарта.

На моих губах появилась усмешка.

— Я не думаю, что Люк в этом возрасте может увидеть что-то дальше, чем в десяти дюймах от его лица.

— Это объясняет отсутствие интереса с его стороны. Я думал, может, он предпочитает Бетховена.

Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться с кровати. Я поколебалась прежде, чем принять ее.

Конечно, я могла встать с постели самостоятельно. Но было невежливо игнорировать этот жест.

Моя рука отлично устроилась в его руке, его большой палец скрестился с моим, и наши ладони мягко соприкоснулись. Я отдернула руку, как только встала. Я попыталась вспомнить, было ли мое влечение к Дэйну таким прямым и откровенным. Нет… оно развивалось постепенно, распускалось медленно и терпеливо. У меня была стойкая неприязнь к стремительным вещам.

— Ваш чемодан в соседней комнате, — сообщил мне Джек. — Если вы голодны, можете заказать что-нибудь в ресторане на седьмом этаже. Если будет нужно что-нибудь еще, позвоните Хэвен. Я оставлю ее номер рядом с телефоном. Я не увижу вас в течение нескольких дней — меня не будет в городе.

Я хотела спросить, куда он собирается, но вместо этого кивнула.

— Благополучного путешествия.

Его глаза сверкнули юмором.

— Спасибо.

Он ушел, по-дружески отмахнувшись, и от его обыденного ухода я почувствовала одновременно облегчение и странное разочарование. Я прошла в гостиную, обнаружила свой чемодан и заметила лежащую сверху квитанцию из гостиницы, вложенную в белый конверт. Открыв конверт, я увидела итоговый счет и съежилась. Но, просмотрев список услуг, я заметила, что кое-то отсутствует: обед в номер.

Должно быть, он заплатил за это, подумала я. Почему он изменил свое решение? Это была жалость? Может, он подумал, что я не могу себе этого позволить? Или может он никогда и не собирался позволять мне платить? Озадаченная и раздраженная, я отложила гостиничный счет и пошла, чтобы взять Люка на руки. Я вместе с ребенком смотрела балетное представление и пыталась не думать о Джеке Тревисе. Больше всего я старалась не задаваться вопросом, когда он вернется.