Сын архидемона - Рудазов Александр - Страница 45

Кроме того я ловлю рыбу и собираю фрукты. Вчера, например, нашел на морском берегу несколько кокосовых пальм — почти таких же, как на Земле. Жаль, орехи в основном еще зеленые — спелых удалось собрать всего четырнадцать штук. Восемь из них я съел прямо на месте, а еще шесть прихватил с собой. Вон они, в траве валяются.

Кстати, съем-ка парочку, восстановлю силы. Притомился я что-то погреб копать.

Кокосовое молоко — вкусная штука. Мякоть мне тоже нравится. Так что я незаметно для себя съел не два ореха, а пять. Съел бы и шестой, но он откатился далеко от остальных и не попал под горячую руку. Повезло ему — останется на завтра.

А там и другие орехи поспеют.

Ближе к полудню я отправился в очередную экспедицию. Сегодня исследовал побережье северного материка. Ничего интересного — горы, пустыни. Видел стадо здоровенных зверюг — похожи на двадцатиметровых муми-троллей. Белые, как снег, видны издалека, но им явно и незачем маскироваться. Хищников соответствующих размеров я в этом мире еще не встречал.

Мне до смерти хотелось прирезать одного такого муми-троллюшку — узнать, каков он на вкус. Но в этих великанах явно тонн двадцать — даже с аппетитом яцхена столько не осилить. Значит, большая часть мяса пропадет зря — а это не очень-то хозяйственно. Надо сначала увеличить погреб, а там уж и устраивать сафари.

— Так будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты… — спел я, провожая взглядом удаляющихся гигантов. — Пока уезжаем, но скоро вернемся, и вот уж тогда-то за вас мы возьмемся…

Возвращаясь домой, я встретил громадную черную тучу, каждые несколько секунд бьющую по земле молнией. Очередное месторождение кераинита. Это такой минерал — чрезвычайно редкий в других мирах, но очень распространенный в этом. Именно за ним Волдрес с Рабаном сюда и ездили.

У кераинита есть уникальное свойство — он притягивает молнии. Там, где его жилы выходят на поверхность, постоянно висят тучи и колотят, колотят, колотят электроразрядами… до бесконечности, наверное. В своих полетах я нашел уже шесть таких мест — и стараюсь держаться от них подальше.

Однажды, помнится, меня занесло в мир, где вся атмосфера состоит из чего-то наподобие. Там молнии ударили в меня двадцать семь раз подряд — и я лишь каким-то чудом не подох. Так что теперь осторожничаю — не приближаюсь ни к грозовым тучам, ни к кераиниту. Особенно к кераиниту.

— Как вы его добывали-то? — из любопытства спросил я у Рабана. — Туда же все время молнии шарахают.

— Есть способ, патрон, — охотно ответил мозговой паразит. — Разыскиваешь кусок помельче, дожидаешься паузы между молниями — и быстро накрываешь его чем-нибудь. Мы с Волдресом просто швыряли кусок полотна. Оно кераинит накрывает — и молнии уже не притягиваются. После этого возводишь над месторождением навес, и уже спокойно раскалываешь на куски.

На обратном пути я заготовил несколько длинных лиан — собираюсь сделать из них веревки. Пока не знаю, зачем они мне, но зачем-нибудь да пригодятся. Веревочную лестницу сделаю или оградку сплету вокруг землянки…

Конечно, я легко могу без всего этого обойтись. Если на то пошло, я вообще запросто могу вести жизнь дикого зверя. Где устал, там и спи, что поймал, то и ешь. Яцхен идеально приспособлен для выживания в любых условиях.

Но мне не хочется скатываться до уровня животных, поэтому я всеми силами цепляюсь за культуру и цивилизацию. К примеру, вчера начертил на земле доску, нарезал плоских камешков и деревяшек, и мы с Рабаном часа два играли в шашки. А завтра, может, в домино поиграем — все разнообразие.

Хотя нет, в домино не получится. В шашки еще ладно, но в карты или домино никак — Рабан же видит моими глазами. Я и в шашки-то все время проигрываю — этот гад наверняка подслушивает мои мысли.

— Не подслушиваю я ничего, — обиделся Рабан.

— Тогда почему же я все время проигрываю?

— Потому что играешь плохо.

Угу, как же. Будет он мне горбатого лепить. Да я на нашем корабле лучше всех в шашки играл. Меня только старпом обыгрывал, и то не всегда — а тут какой-то мозговой глист?..

Ничего, вот завтра выберу время, выточу игральные кости — сыграем в покер. Там-то уж мысли читать бесполезно, все от удачи зависит.

Срезая очередную лиану, я услышал за спиной шорох. Я повернулся и встретился взглядом со здоровенной зверюгой, похожей на шестиногого варана. При виде меня он страшно зарычал и забил по земле хвостом. А у меня при виде него… потекли слюнки.

Обожаю я этих ящеров. Удивительно нежное и вкусное мясо. А этот еще и жутко агрессивный — значит, самка. Охраняет кладку яиц.

Пошарив Направлением, я действительно нашел неподалеку нору с пятью крупными желтоватыми яйцами. Значит, обед сегодня будет из двух блюд.

Яйца я выпил прямо на месте. Примерно половину ящера ухомячил здесь же. Остальное отнес домой и спрятал в погребе. Завтра доем.

До вечера я копался в саду. Хотя называть этот газончик «садом» будет слишком самонадеянным. Я просто посадил вокруг дома всяких-разных семян. Не знаю, вырастет ли хоть что-нибудь. Я ведь их даже не поливаю — да и как? У меня ни лейки, ни ведра — не в горстях же мне воду таскать.

Минуточку. А не приспособить ли мне для этого кокосовую скорлупу? Некоторые орехи я расколол пополам — получатся вполне сносные чашки. В других проковырял дырки и выскреб нутро — их можно использовать вместо банок. А позавчера я видел в лесу нечто вроде огромной тыквы — вкус более чем посредственный, но если эту штуку выдолбить, получится отличный бочонок. Типа калебаса.

Так я и сделал — слетал за тыквой, выковырял все нутро и оставил эту штуку сушиться. А пока она сушится — сгонял к роднику и наполнил водой несколько кокосовых орехов. Теперь не придется каждый раз летать два километра просто чтобы попить. И вообще жизнь понемногу налаживается.

Вечером я забрался на самое высокое дерево и любовался закатом. Сколь богат ты, Господи, до чего же много красоты у тебя на земле и на небе…

Хотя местное небо порядком отличается от земного. Например, солнце почти вдвое больше нашего и не желтое, а зеленоватое. На самом деле это просто обман зрения — в здешней атмосфере свет преломляется немного иначе, поэтому на закате солнце кажется зеленым.

На небо высыпали звезды. Среди них одна необычайно яркая и крупная — это соседняя планета. Если приглядеться, возле нее можно заметить и другую звездочку — спутник. А если очень приглядеться, да желательно еще и обзавестить телескопом, можно различить очертания континентов. Я сначала даже заподозрил, что это наши Земля с Луной, но нет, континенты совершенно другие.

И созвездия здесь совсем другие. Сколько я ни старался, ни одного знакомого не нашел. Ни ковшей Медведиц, ни песочных часов Ориона, ни Кассиопеи в виде буквы М… Но все равно чертовски красиво — я вот в юности тоже частенько выходил по ночам на палубу, полюбоваться звездным небом.

Да, было время… Мне стали вспоминаться яркие моменты из моей жизни — особенно их было много после «перерождения». Я вспомнил, как спасал принцессу из лап дракона, как подвизался при дворе императора Всея Земли, как подобрал волшебного кота Вискаса…

— А помнишь, как ты работал Ангелом Любви, патрон? — тоже вспомнил Рабан.

Я чуть не фыркнул от смеха. Да уж, историйка была та еще. Это произошло еще до того, как я убил Лаларту и на полгода переселился в Лэнг. В то время я почти безвылазно гостил в Хрустальных Чертогах — и поначалу мне там безумно нравилось. Но потом я стал лезть от скуки на стену и попросил леди Инанну чем-нибудь меня занять. Мол, давайте я вам дров нарублю или воды натаскаю… скучают руки по труду, как говорится. Ну она и предложила мне… работенку.

Дело в том, что у леди Инанны есть целый мир, населенный исключительно ее адептами — иштарианами. Всего один, но зато безраздельно ее и больше ничей — а это многого стоит. Называется этот мир Каабаром. И на этом Каабаре есть популярная легенда — об Ангеле Любви. Это вольный перевод, конечно — об ангелах каабарцы слыхом не слыхивали. Просто каабарское слово «птхутеваш» буквально означает «небесный гонец»… то есть ангел, если не буквоедствовать.