Первая ночь - Леви Марк - Страница 47

— Не хочу показаться занудой, но средняя высота этих каменных столбов доходит до пятидесяти метров, диаметр — метров десять, то есть ??10?50, Получается, исследовать придется поверхность в 1571 квадратный метр, не считая углублений и трещин, а еще нужно растопить снег и придумать, как вскарабкаться на столб, иначе этот головокружительный проект не осуществить.

Кейра бросила на меня странный взгляд.

— В чем дело, что я такого сказал?

— Ты зануда!

— Он прав, — сказал Егоров. — Мы не сумеем очистить статуи от льда, пришлось бы строить грандиозные леса, да и людей понадобилось бы раз в десять больше. Это нереально.

— Подождите, — вмешалась Кейра. — Давайте еще подумаем.

Она принялась ходить вдоль раскопа.

— Я тот, кто несет фрагмент, — громким голосом произнесла она. — Мы со спутниками застряли на этом плато, куда имели неосторожность взобраться, чтобы определить, куда идти дальше. Склоны горы обледенели, и спуститься мы не можем. Здесь нет ни дичи, ни растительности, никакой пищи, и я понимаю, что мы обречены на голодную смерть. Умерших замело снегом, скоро настанет мой черед, и я решаю забраться на один из тотемов и закрепить на нем доверенный мне маленький предмет. Я надеюсь, что однажды кто-нибудь найдет его и продолжит миссию.

— Рассказ живой и очень яркий, я полон сочувствия к безымянному герою, я восхищаюсь его самопожертвованием, но это не поможет нам угадать, какой камень он выбрал и с какой стороны на него забрался.

— Нужно бросить копать в центре плато и сосредоточиться на участках у подножия статуй; если найдем тело, значит, мы на правильном пути.

— Что заставляет вас так думать? — спросил Егоров.

— Я тоже восхищаюсь этим человеком, — сказала Кейра. — Он исполнил предназначение — спрятал фрагмент, сил не осталось, друзья и соплеменники умерли. Думаю, он бросился в пропасть, чтобы не длить страданий.

Егоров доверился инстинкту Кейры и созвал рабочих, чтобы дать новые указания.

— Где начнем? — нетерпеливо спросил он.

— Вам известен миф о семи мудрецах?

— Об Абгалах?[18] Семь мудрецов, полулюди-полузвери, несущие знания боги. Семерка хранителей Неба и Земли. Хотели меня проверить?

— Нет, но, следуя вашей логике, если шумеры приняли этих идолов за семерых Абгалов…

— …то они обязательно выбрали бы первого среди равных, того, кто вел их, — пере бил Кейру Егоров.

— Это тот, что стоит лицом к остальным шести? — спросил я.

— Да, они называли его Аданой, — ответил Егоров.

Он приказал своим людям перейти к подножию истукана и начать копать. А я подумал, что героический шумер-самоубийца мог прыгнуть с каменного исполина, зажав вожделенный фрагмент в кулаке. В этой гипотезе напрочь отсутствовала научная основа, но если бы она оправдалась, это сэкономило бы нам массу времени, и потом, чем черт не шутит! Я подозревал, что Кейре пришла в голову та же идея: она умоляющим тоном попросила людей Егорова не торопиться и осматривать землю самым тщательным образом.

Погода ухудшалась час от часа, снег усилился, и нам пришлось остановить работы. Я чувствовал себя совершенно разбитым и мечтал лишь о горячей ванне и мягкой постели. Егоров приказал всем отдыхать и сказал, что, как только пурга утихнет, он всех поднимет на ноги, даже среди ночи. Возбуждение Кейры достигло предела, она на чем свет стоит кляла бурю, помешавшую продолжить раскопки. Она сказала, что пойдет в лабораторию и начнет изучать первые образцы, и мне пришлось сильно постараться, чтобы переубедить ее. Видимость была практически нулевая, искать палатку в такую пургу представлялось мне чистым безумием. Она послушалась, хоть и не сразу, и легла рядом со мной.

— Наверное, я проклята, — пожаловалась она.

— Это всего лишь зимняя снежная буря на Севере, а вовсе не проклятие. Я уверен, завтра погода улучшится.

— А Егоров сказал, что пурга может продлиться несколько дней! — рявкнула на меня Кейра.

— На тебе лица нет, ты должна отдохнуть. Даже если непогода продлится двое суток, это еще не конец света. Твоим утренним находкам цены нет.

— Почему ты все время самоустраняешься. Без тебя мы бы никогда сюда не добрались и не пережили всего того, что пережили.

Я припомнил безумие последних педель, и великодушное замечание Кейры показалось мне двусмысленным. Она прижалась ко мне, и я мысленно благословил шквалистый ветер и пургу, подарившие нам эти мгновения передышки, позволив побыть вместе.

Назавтра погода только ухудшилась, буря усилилась, было темно, как ночью, и выходить из палатки без страховки и мощного фонари не следовало, даже в столовую. Ближе к вечеру Егоров сообщил, что худшее позади и ветры с севера прогонят циклон с плато. Он надеялся возобновить работу уже на следующий день, и мы с Кейрой попытались определить, сколько снега придется отгрести, прежде чем можно будет начать копать. Чтобы убить время, мы сели играть в карты. Кейра то и дело отходила проверить, не стихла ли буря, и всякий раз возвращалась разочарованная.

В шесть утра меня разбудил звук шагов рядом с палаткой. Я бесшумно поднялся, рас стегнул молнию и высунул голову наружу.

С серого неба сыпался мелкий снежок, в тусклой предрассветной мгле вырисовывались очертания семи истуканов. И тут мое внимание привлекло нечто, чего я предпочел бы не видеть. У подножия каменного исполина, ставшего, по нашему предположению, усыпальницей древнего шамана, в луже крови валялось тело моего современника.

Появившись из-за горы, десятка три коммандос в белых комбинезонах бесшумно продвигались вперед, готовясь окружить лагерь. Один из наших телохранителей получил пулю в грудь, когда выходил из палатки, но успел выстрелить и поднял тревогу.

Нападавшие расстреливали людей Егорова в упор из автоматов, началась настоящая бойня. Двое нападавших были ранены из помповых ружей, но преимущество было на их стороне.

Стрельба разбудила Кейру, она рывком села на кровати, заметила, что я побледнел от ужаса, и вопросительно взглянула на меня. Я велел ей одеваться, а сам попытался оценить ситуацию: выползти сзади невозможно, ткань слишком прочная. Поддавшись панике, я схватил лопатку и принялся судорожно копать. Кейра осторожно подошла ко входу, я обернулся и дернул ее за ногу, оттаскивая внутрь.

— Они расстреливают все, что движется, держись подальше от стенок и помоги мне!

— Ты впустую тратишь силы и время, Эдриен, лед твердый, как дерево. Кто они?

— Понятия не имею. Они начали палить, не представившись!

На улице теперь стреляли очередями, я не выдержал и выглянул наружу, о чем немедленно пожалел: люди в белых комбинезонах подобрались к одной из палаток, посветили внутрь и перебили всех ее обитателей, после чего занялись следующей.

Я застегнул молнию на входе, вернулся к Кейре и прикрыл ее своим телом в тщетной попытке защитить.

Она подняла голову, печально улыбнулась и поцеловала в губы.

— Боюсь, это бесполезно, мой возлюбленный рыцарь. Я люблю тебя и ни о чем не жалею.

Нам оставалось одно — ждать развязки. Я обнял Кейру и прошептал, что тоже ни о чем не жалею. Наши любовные признания были прерваны ворвавшимися в палатку автоматчиками. Я еще теснее прижал к себе любимую женщину и закрыл глаза.

Малый Каменный мост

Гладь Водоотводного канала сковал прочный лед. Человек, носивший кодовое имя Москва, шел на работу пешком. Его персональный черный «мерседес» ехал следом на небольшом отдалении. Он достал мобильный телефон и набрал номер Лондона.

— Операция завершена, — сообщил он.

— У вас странный голос. Что-то пошло не так?

— Не совсем так, были сложности.

Эштон затаил дыхание, ожидая подробностей.

— Боюсь, отчет от меня потребуют скорее, чем я предполагал, — продолжал его собеседник. — Люди Егорова отчаянно защищались, у нас есть потери.

— Мне нет дела до ваших людей, — перебил его Эштон. — Говорите, что с учеными!