Форд Генри: Важнейшая проблема мира. том 2 - Форд Генри - Страница 9

По получении этих сообщений руководители Чикаг­ского клуба спешно созвали конференцию. Они позвали Гроувера Кливленда Александера, объяснили ему ситуа­цию и сказали ему, что спасение игры зависит от него. Подавать мяч была не очередь Александера, в тот день для этого был выбран Клод Р. Хендрикс; в тот день Алек-сандер и не тренировал подачу мяча. Однако он не по­шел в бокс, и хотя он всем сердцем хотел победить Фила­дельфию и наказать участников пари, ему это не удалось.

Разгорелся крупный скандал. Большое жюри граф­ства Кук собралось на свою сессию в Чикаго и потребо­вало расследования. Когда это большое жюри заверши­ло свою работу, то восемь членов Чикагской Американ­ской Лиги были обвинены в проигрыше Мировой Серии 1919 года, прошлого года, «красным» из Цинциннати. И повсюду во время этого расследования пестрели много­численные имена иудеев.

Было установлено, что обвинения, выдвинутые пер­вым большим жюри, были ошибочными; было созвано второе жюри, и именно по второй группе обвинений со­стоялся известный суд в Чикаго.

Одним отличием в работе этих двух больших жюри было то, что второе осудило пятерых иудеев, которые избежали наказания в первом случае. Двумя из них были Карл Зорки Бенни Франклин, которые упоминались как в первом, так и во втором, однако организация обвинителя не предприняла попытку добиться их обвинения. Почему? Поскольку Бен-Лодж, адвокат, пред­ставляющий обвинение, заявил, что достаточно много людей обвинены и без Зорка и Франклина.

Этих двух иудеев из Сент-Луиса представлял Альф­ред С. Остриан, адвокат-иудей из Чикаго. Это второе большое жюри осудило также Бена и Луиса Леви и их двоюродного брата Д.А.Цейзера, шулеров из Де-Мойнса. Их обвинение не было поддержано в первом большом жюри, когда расследование вел г-н Рэплогл, помощник Хойна, который тогда выступал от штата Иллинойс. Между первым и вторым большим жюри произошло не­которое политическое изменение, и интересы общества во втором большом жюри защищал новый обвинитель Роберт Кроуи, бывший судья.

В этот момент повествования оказывается необхо­димым дать краткие сведения о том, «кто есть кто» в скан­дале с бейсболом, опуская имена игроков-бейсболистов, которые достаточно хорошо известны публике. Этот спи­сок будет включать имена только тех, кто был на заднем плане бейсбола и кого необходимо знать, чтобы понять, что происходило за сценой в недавние годы.

В качестве первого имени возьмем Альберта Д. Лас-кера. Он член Американского Еврейского Комитета, не­давно был назначен президентом Хардингом предсе­дателем Управления Перевозки Грузов Соединенных Штатов и известен как автор «Плана Ласкера», широко разрекламированного плана реорганизации бейсбола, который практически вывел спорт из-под контроля не­иудеев. Он считался вторым самым богатым иудеем в Чикаго и был главой рекламного агентства, которое при­обрело известность под неиудейскими именами «Лор и Томас». Более того, он был крупным акционером чикагс­кой компании «Чикаго Нэшионалз».

Так называемый «План Ласкера» имел отношение к г-ну Ласкеру, хотя и не утверждается специально, что он был его создателем. Именное название не дано по той причине, что это могло бы поставить г-на Ласкера в по­ложение, когда утверждается то, что несправедливо. До того как выставить такое требование, термин «План Ласкера» должен оставаться просто обозначением, а не опи­санием его происхождения.

Эта проблема приводит нас к имени Альфреда С. Остриана, иудея-адвоката из Чикаго, который является близким другом г-на Ласкера и г-на Рэплогла, упомяну­того выше. Говорят, что г-н Остриан действительно явля­ется создателем «Плана Ласкера», который по некоторым причинам был вручен г-ну Ласкеру, который не был про­тив гласности и имел представление об искусстве саморекламы. Таким образом, представляется, что г-н Остриан был также официальным представителем г-на Чарльза А. Комиски, владельца команды «Чикагские аме­риканцы», а так же и то, что он был и является юридичес­ким советником Уильяма Вика, президента Клуба Чикаг­ской Национальной Лиги, крупным акционером которо­го, как говорят, являлся г-н Ласкер. Это именно тот клуб, которого касалась спорная игра в августе 1920 года и ко­торый уволил после этого игрока Хендрикса, удаленного с поля в той игре. Клуб Чикагской Национальной Лиги никогда не объяснил, почему он уволил Хендрикса и по­чему последний не потребовал возврата в клуб.

Последующая деятельность г-на Остриана станет известной, когда появятся сведения о его допросах и суде.

Помимо этого есть еще и Арнольд Ротштейн, иудей, который заявляет о себе как о человеке, занятом в сфере недвижимости, однако он известен как богатый азар­тный игрок, владелец пользующегося дурной славой игорного дома в г. Саратора, владелец гоночной трассы и человек, финансовые интересы которого связаны с Клубом Нью-йоркской Национальной Лиги.

Во время бейсбольного скандала о Ротштейне обыч­но говорили как о «шишке». Говорили, что он как-то был приглашен на тайное дознание перед большим жюри и материалы об этом предложил одной нью-йоркской га­зете. Однако произошло следующее: материалы доз­нания большого жюри исчезли из сейфа проводившего дознание адвоката. Говорят, что когда Ротштейн обна­ружил это, то он сам, чтобы его не обвинили в преступ­лении, предложил материалы для публикации. Цена этой сделки также была указана. Дальше было заявлено, что эта нью-йоркская газета, которой были предло­жены похищенные секретные материалы дознания, в свою очередь предложила использовать их за большую сумму одной чикагской газете, что эта чикагская газета в целях самозащиты обратилась к Роберту Кроуи, ново­му прокурору, который заявил, что, напечатав это, га­зета окажется перед неприятным риском. Даже нью-йоркская газета об этом правильнее подумала и не на­печатала это.

В этой связи Ротштейн угрожал возбудить дело про­тив Бэна Джонсона из Национальной Комиссии, физи­чески крупного и разумного человека, честного дирек­тора и защитника чистого бейсбола, однако это дело, как и подобные ему, не было возбуждено.

Ротштейн известен на Бродвее как «ловкий иудей». То, что он оказывал мощное давление на власти, де­монстрировалось часто. Его операции на скачках вы­зывали предположение, что он ими руководит.

Вышеупомянутый Альфред С. Остриан был юриди­ческим советником Ротштейна во время бейсбольного скандалаю. Г.С.Фуллертон, способный спортивный корреспондент газеты «Нью-Йорк Ивнинг Мэйл», в сво­ей заметке от 28 июля 1921 г. высказал предложение о том, что «человек, виновный в нечестной борьбе на го­ночной трассе, должен быть исключен не только из го­нок, но и со стадионов, теннисных кортов, футбольных полей, с каждой площадки, предназначенной для спорта. Такие разрушители спорта не должны допускать­ся в любой вид спорта».

И в той же газете, ссылаясь специально на Ротш­тейна, г-н Фуллертон пишет: «В Нью-Йорке есть азарт­ный игрок по имени Ротштейн, которого очень боятся и очень обвиняют. Его имя упоминается в связи с почти каждым воровством и обманом на гоночной трассе, и он открыто упомянут в этом бейсбольном скандале. Против него не было выдвинуто никакого официального дока­зательства за исключением того факта, что он был един­ственным человеком среди всей толпы, у которого было достаточно денег для выполнения такой операции. По меньшей мере, были использованы 200000 долларов наличными, и никто из заинтересованных лиц не рас­полагал такой суммой денег, за исключением Ротштей-на, который является или крупным мошенником, или самым бесчестным человеком в Америке».

«Ротштейн сидит в кабине с владельцем команды «Нью-Йорк Джайанты». У него пропуск в первоклассные клубы на гонках; он замечен во всех драках». Затем пос­ле упоминания Эйби Аттеля и Бенни Кауфа, которые также пользуются исключительными привилегиями в нью-йоркских клубах, г-н Фуллертон призывает к изгна­нию «губителей спорта» с каждой площадки, где зани­маются спортом.

Затем возникает Чарльз А. Комиски, который в се­годняшней стране являет один из наиболее впечатляю­щих примеров доброго ирландца, полностью затмевае­мого каким-то иудеем. Комиски был одним из самых вер­ных сторонников честного бейсбола в этой стране, и он оказал громадную помощь в поднятии игры основной лиги на то положение, которое она занимала до скан­дала. Он также предпринял все свои лучшие усилия, чтобы выяснить правду о «проигрыше» Мировой Серии его людьми. Однако его усилия были напрасны, и даже он, вероятно, не был автором подозрения о том, как это было осуществлено. Итак, вместо г-на Комиски мы ви­дим иудея позади него, которого зовут Гарри Грабинер. При ухудшающемся здоровье г-на Комиски Грабинер стал командовать в Парке Комиски. И более того, он фак­тически командовал самим Комиски, не давая ему де­лать публичные заявления и диктуя свою волю ему и выпячивая самого себя таким образом, что производил несмываемое и неприятное впечатление почти на каж­дого спортивного корреспондента в Америке. Чикагская поддержка Белых Носков стала падать еще даже до скан­дала, и этому способствовала непопулярность методов Грабинера, который полностью соответствовал тому, что американизированный иудей называл «кай-кес». Как секретарь клуба Грабинер захватил руководство, и если Комиски обладал достаточной властью, чтобы уволить его, он сделал бы большее, чем суды, чтобы очистить Бе­лые Носки от самого серьезного оставшегося позора.