Пайола - Кин Дей - Страница 26

Я прошел по плитам песчаника ко входу. Если тут и полагалось быть ночному портье, то его не было. Видимо, взял отгул. А лифтер, наверное, сделал перекур. Но лифт имел автоматическое устройство. Я нажал на нужную кнопку и поехал на верхний этаж.

Двери в апартаменты были открыты. Из них неслись оглушительные звуки музыки. Огромная гостиная была заполнена людьми.

Я сунул свой револьвер в карман куртки и вошел. Никто меня не остановил. Никто не обратил на меня внимания.

Среди танцующих было много молодых пар. Почти всех я встречал в ресторанах на бульваре. Некоторые пили. Некоторые уже напились.

Я огляделся. Миленькая темноволосая девушка из одного крупного ресторана – она там разносила сигареты – взобралась на стол и под бурные аплодисменты публики исполняла нечто вроде французского канкана. Никто из присутствующих не мог сомневаться, что ноги ее недостаточно длинны.

На открытой террасе вокруг бассейна толпились молодые люди в нижнем белье. Некоторые из них уже с визгом барахтались в воде.

Я даже и сам толком не знал, что я ожидал здесь увидеть. Но уж определенно не такой балаган. Я стал искать какое-нибудь знакомое лицо и наткнулся на Вирджила, который обходил гостей, неся поднос с напитками.

Когда он увидел меня, удивление его было столь велико, что поднос выпал у него из рук.

Обретя дар речи, он выдавил:

– Значит, Амато все-таки сдержал свое слово! Где девушка, Алоха? С мисс Сен-Жан ничего не случилось?

– С ней все в порядке. А где Тод?

Вирджил показал головой на закрытую дверь.

– Там... Будет очень рад вас видеть.

В этом я совсем не был уверен. Тем не менее я последовал за Вирджилом в большую, облицованную панелями комнату. Рядом с дверью, в которую я входил, справлялась какая-то оргия. В кабинете, наоборот, царила деловая обстановка. Мне даже почему-то показалось, что я попал на собрание бывших каторжников.

Это было сборище гангстеров всех возрастов и мастей – высоких, низких и среднего роста. Одни из них сидели в кожаных креслах, другие стояли, прислонясь к дорогой облицовке стен. При моем появлении все замолчали. И ни у кого на лице не дрогнул ни один мускул.

В центре собрания, за огромным письменным столом, сидел Тод Хаммер, подпирая голову руками. Он постарел, кажется, лет на десять. В обвисшие складки на его щеках можно было бы всунуть карандаш. Серые волосы почти не выделялись на его землистого цвета лице.

Вирджил рискнул нарушить молчание:

– Это – мистер Алоха, мистер Хаммер. И он говорит, что с Ивонной все в порядке.

Хаммер снял руки с лица и посмотрел на меня.

– Это верно, Алоха?

– Она чувствует себя отлично, – сказал я, и на мгновение мне показалось, что его нервы разобьются сейчас на мелкие кусочки.

– Слава богу, – сказал он спокойно. – Слава богу. Значит, он все-таки сдержал свое слово. – Он посмотрел на присутствующих. – Если бы он этого не сделал, я обрушился бы на него как лавина. – Он кивнул своим наемникам. – На сегодня хватит. Идите и смешайтесь с другими гостями. Я хотел бы поговорить с мистером Алоха наедине.

Все, включая и Вирджила, молча, гуськом потянулись к дверям, оставив нас с директором фирмы "Стартайм" наедине.

– Где она, Джонни? – спросил меня Хаммер.

Я замялся.

– Пока я не выясню ситуацию, я могу только сказать, что она находится в безопасности, и я моту доставить ее к вам в любое время за пять минут.

Как ни странно, но он удовлетворился моим ответом.

– Делайте так, как считаете нужным, Алоха. У вас и так уже достаточно неприятностей по моей вине. Поэтому я не корю вас за вашу осторожность. – Все это он проговорил очень серьезным тоном. – Но вы можете снять руку с револьвера, который находится в вашем кармане. Поверьте мне, здесь он вам не понадобится.

Я поверил ему и вынул руку из кармана.

– Итак, что вы хотите знать? – спросил он.

– Присутствие ваших людей я понять могу, но к чему эта вечеринка? – спросил я.

Его улыбка была почти естественной.

– Чтобы встретить Ивонну, если бы она вернулась. И чтобы у мальчиков было алиби, если бы она не вернулась. У меня на вечере пятьдесят человек, которые видели, как эти парни входили в кабинет, и которые готовы поклясться, что они не покидали его.

– Значит, Амато был здесь?

– Да, был.

– И вы видели признание, которое он заставил нас подписать?

– Да.

– И вы продали ему свою фирму?

– Точно.

– Вы продали "Стартайм" Марти Амато? – недовольно спросил я.

– Продал, – повторил Хаммер. – За один доллар и за несколько любезностей с его стороны, самой важной из которых было возвращение Ивонны. Мои адвокаты заняты сейчас составлением купчей.

– Но я думал, что вы ненавидите этого парня, как чуму.

– Я действительно его ненавижу.

– Так к чему тогда все это?

Хаммер попытался мне все объяснить.

– Дело в том, что единственное, что для меня дорого, – это Ивонна. – Он поднял руку, чтобы пресечь возражения. – Я знаю, знаю, что вы хотите сказать. Но она принадлежит мне. И это все решает.

Я задумался. Что я мог сказать в ответ? Мне ничего не пришло в голову. В конце концов, фирма была его, а не моя.

– Когда Амато вас отпустил? – спросил Хаммер.

Я покачал головой.

– Он этого не делал.

– Что вы имеете в виду?

– Я не знаю, что он тут порассказал вам, но он и не думал отпускать нас. Я знал это, и вы должны были бы об этом догадаться. Ведь для того, чтобы наше признание имело значение, он должен был заткнуть нам рты. Когда он уехал, чтобы переговорить с вами, я хитростью заманил его людей, которые нас охраняли, в нашу комнату. Одного из них я прибил деревянным бруском от кровати, другого, по имени Епископ, застрелил из револьвера, взятого у первого гангстера, а третий дал тягу.

Хаммер какое-то время молчал. Потом глухо проговорил:

– Спасибо. Большое спасибо, Алоха... Ивонна поручила дело именно такому человеку, которому и нужно было поручить. И если у вас будут неприятности из-за этого Епископа, то я поручу лучшей адвокатской фирме Лос-Анджелеса защищать вас.

– Они похитили нас, и я вынужден был обороняться. Поэтому вряд ли у меня будут неприятности, – сказал я. Тем не менее мне все еще были неясны мотивы поступка Хаммера.

– Что вы, собственно, знаете об Ивонне? – спросил я его в лоб.

Хаммер слабо улыбнулся.

– Что вы хотите выяснить, Алоха? Знаю ли я, что она вышла замуж за Томми-Тигра, когда они были еще совсем детьми, и что она имела от него ребенка? Или то, что она ездила с танцором в турне, которое бесславно окончилось в Танжере? Или что она работала с одним англичанином в Париже в "Фоли Бержер"? Или что она вообще не француженка, а Глэдис Магвайр из Манхеттена?

– Она все это вам рассказала?

– Нет. Чтобы узнать об этом, я потратил много сил и денег. И, прошу вас, не говорите ей, что я об этом знаю. Если ей так хочется быть француженкой, то и пусть остается француженкой. Я хочу только одного: чтобы она была счастлива. И мне хотелось бы ее удержать при себе.

Его признание было похоже на правду. В конце концов, человек он уже пожилой. И если в свое время он и бегал за многими юбками, то Ивонна наверняка была его последней любовью.

– Ну, хорошо. Судя по всему, я в вас ошибся. Какое-то время я думал, что Том Хэнсон прав... Думал, что вы узнали о связи Мулдена и Ивонны и...

Хаммер покачал головой.

– ... и что из ревности послал Мулдена в газовую камеру, свалив на него убийство Мэй Арчер?

– Да.

– ... и что я использовал вас как козла отпущения, чтобы придать всему делу необходимый колорит? И это все, вкупе с убийством миссис Коннорс, "пришил" бы Марти Амато?

Я хотел бы, чтобы мы и дальше играли с открытыми картами.

– Да, я так думал вначале... Но если бомбу подсунули не вы, то кто же тогда это сделал?

– Вот этого я не знаю.

– И кто трижды стрелял в меня в доме у Коннорсов?