Майами, 69 - Кин Дей - Страница 16

Кара взяла бинокль, купленный ею еще в Западном Берлине, и, поднеся к глазам, направила его на привлекшую ее внимание группу людей. Да, зрение ее не подвело — четверо стоявших мужчин действительно были в белых тюрбанах, какие носят мусульмане. Она даже сумела разглядеть кусочек красного головного убора, выглядывавшего из-под намотанной поверх него белой ткани.

Пока она пристально разглядывала живописную группу, из воды вылезла девушка с необыкновенно красивой фигурой, поправила бикини и подошла к компании мусульман. В ее левой ноздре Кара заметила серьгу с бриллиантом каратов этак четырех-пяти. На вид купальщице было столько же лет, сколько Каре, а может быть, даже и того меньше. Неожиданно из-за дерева вышла амаха или аяха средних лет и обтерла ее большим махровым полотенцем.

Кара, затаив дыхание, продолжала наблюдать. После того как женщина, нянька или служанка, — это зависело от того, из какой части мусульманского мира она приехала, — удалилась, девушка села в кресло рядом с сидевшим мужчиной. Перебросившись с восточной красавицей несколькими фразами, мужчина передал ей спящего ребенка.

Кара перевела окуляры бинокля на мужчину. По первому впечатлению она дала бы ему лет пятьдесят пять, не больше. Волосы на его висках уже серебрила седина, а под глазами появились припухлости. Он выглядел человеком много повидавшим и очень уверенным в себе. Такого красивого, мужественного лица, как у него, Кара еще никогда не встречала.

Девушка продолжала изучать незнакомца. Несомненно, он принадлежал к элитным слоям общества и наверняка в своей стране занимал высокий пост. Немного похожий на него мужчина Каре встретился всего лишь раз. Это произошло давно, когда ее родная мать была еще жива, а отца перевели на службу в консульский отдел американского посольства, располагавшегося в буферном государстве, затерянном где-то в Пенджабе: однажды мать отвела ее на прием, который местный магараджа устраивал для детей сотрудников дипломатических миссий.

В то время Каре было не больше лет, чем той малышке, которая сначала спала на руках мужчины, а потом у красивой девушки; она помнила все подробности того незабываемого вечера, словно это произошло только вчера. И на это у Кары были свои причины. Ничего подобного она не видела в своей жизни ни до того, ни после. То, что происходило тогда на территории вокруг огромного дворца магараджи, было похоже на сказку. Розовый лимонад и другие разноцветные напитки, приготовленные из всевозможных экзотических фруктов и ягод, лились рекой. Одетые в белоснежные костюмы и такого же цвета тюрбаны на голове слуги, все исключительно мужчины, сновали между детьми с огромными и ломившимися от всевозможных яств серебряными подносами и предлагали мороженое, ломтики дыни и вкусные маленькие пирожные, от которых пахло анисом.

Играла музыка, выступали акробаты, один из фокусников глотал саблю, а второй пожирал огонь. Сам же устроитель детского праздника появился перед детьми час спустя. Он подъехал к своему дворцу, а это, скорее всего, был его замысел, чтобы поразить воображение детей, восседая под балдахином палантина, установленного на спине огромного слона, увешанного золочеными украшениями.

Как ни странно, но после появления хозяина дворца радостная атмосфера праздника начала угасать, а самому магарадже быстро надоели шум и возня детей. Когда Кара и игравшие с ней ребятишки залились громким смехом, он приказал одному из своих помощников объявить, что праздник окончен, а сам на прощанье так неприязненно махнул руками, словно перед ним были не дети, а туча москитов.

Кара явственно представила себе лицо того восточного сановника, и руки ее задрожали. Она опустила бинокль и, пройдя в гостиную, положила его на журнальный столик. Затем девушка взяла свою дамскую сумочку, атташе-кейс и, выйдя с ними в коридор, направилась к лифту. Трудно поверить, но на земном шаре еще остались страны, этакие удаленные от мировой цивилизации государства-карлики, в которых один человек обладал настолько неограниченной властью, что любая его прихоть становилась для подданных непререкаемым законом.

Кара почувствовала вдруг, что сильно проголодалась. Последний раз она ела прошлой ночью еще на борту самолета, когда тот летел над Атлантикой. Поэтому все блюда, указанные в меню ресторана, показались ей весьма аппетитными. После недолгих колебаний она решила взять себе натуральный апельсиновый сок, два яйца с окороком, корзиночку с горячими рогаликами и большой кофейник с кофе. Все это девушка съела и выпила, испытывая при этом огромное удовольствие.

Позавтракав, Кара сдала конверт с деньгами на хранение в гостиничный сейф и попросила дежурного передать мистеру Андерсону и мистеру Флетчеру, что с сегодняшнего дня она приступает к работе. Затем, пройдя холл, она поднялась по широкой лестнице на этаж, где должно было находиться ее рабочее помещение. Элегантный дежурный по этажу, вежливо улыбаясь, сообщил ей, что ее офис полностью подготовлен к работе.

Если по прибытии в “Отель Интернэшнл” Кару все удивляло, то, толкнув дверь, на которой уже висела полированная деревянная табличка с надписью, выполненной сверкающими латунными буквами: “Мисс О'Хара”, а чуть ниже — “Секретарь-машинистка”, она была просто поражена. Мистер Флетчер говорил ей, что у нее будет современный офис, но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания.

Офис был оборудован внутренней и внешней телефонной связью, в нем стояло кожаное кресло с высокой спинкой для ее будущих клиентов, на журнальном столике — стаканы с графином, наполненным свежей питьевой водой, на ее рабочем столе — откидной календарь, пара подставок из металлической сетки для входящей и выходящей корреспонденции, пластмассовая коробочка с ручками, карандашами и прочими канцелярскими принадлежностями, несколько пачек копировальной бумаги и телеграммных бланков, вазочка из резного стекла с нераспустившимся бутоном розы, а рядом со столом — корзинка для мусора.

Секретарское кресло, обтянутое зеленой кожей, располагавшееся за дорогим U-образным столом, и пишущая электрическая машинка “IBM” последней модели были настолько новыми, что от них в комнате все еще веяло заводскими запахами.

Кара села в секретарское кресло, покрутилась на нем, и тут на ее столе зазвонил телефон внутренней связи. Она подняла трубку. Звонившим оказался один из помощников мистера Флетчера. Он попросил девушку зайти к нему и забрать ее суточную работу — иностранную корреспонденцию, требовавшую перевода и ответа на нее.

"Судя по всему, писем для меня накопилось немало”, — подумала Кара. Ей очень не хотелось, едва появившись в новом офисе, сразу же окунаться в работу. Девушка надела очки, открыла атташе-кейс и стала просматривать список своих бывших клиентов из нескольких стран мира, которые не менее пятидесяти раз привлекали ее к работе. Не зная некоторых специфических особенностей страны, с бизнесменами которой они хотели установить деловые связи, клиенты Кары, всецело полагаясь на ее знания и опыт, хорошо ей платили.

Девушка была настолько компетентна в ведении их дел, что, выполняя работу, почти не обращалась к ним за разрешением напечатать то или иное письмо и отослать его по назначению.

Собственно говоря, такой стиль работы был не нов. Довольно часто бизнесмены прибегали к услугам не числящихся в их штате свободных секретарей-машинисток, которые даже из других стран могли эффективно исполнять возложенные на них обязанности. Главным же преимуществом Кары было то, что у нее в мире бизнеса уже сложились довольно обширные связи.

За определенную сумму — как правило, контракт заключался на год плюс расходы на транспорт и телеграммы — она с удовольствием связывалась с известными фирмами по продаже цветов, кондитерских изделий, ювелирными и меховыми магазинами и делала им заказ: в такой-то день и час вручить определенному лицу, мадам, сеньоре или фрау, две дюжины красных роз, пятифунтовую коробку сладостей, платиновый браслет или норковую шубку. К такому подарку должна была прилагаться красочная поздравительная карточка со словами “С днем рождения!” или “Поздравляю с юбилеем!” за подписью “Роберто”, “Антонио”, “Франциско” или “Конрад”.