Гости незваные - Величко Андрей Феликсович - Страница 9

Саша в некотором обалдении пригляделся к гостю. Точно, канцлер, только не в черном мундире под Штирлица, а в джинсах и водолазке, и очки не зеркальные. Зато кот имелся и здесь. Правда, не рыжий великан, как на журнальной фотографии, а весьма мелкий, неопределенного цвета, почти без шерсти и с огромными для такого маленького существа ушами. В данный момент он путался под ногами у канцлера, время от времени недовольно взмякивая.

– Садитесь, что ли, – предложил Найденов, – вам скоро принесут обед, а я только что из-за стола, так что обойдусь чаем.

С этими словами он первым сел за стол, и мелкий кошак тут же запрыгнул ему на колени.

– Это что же, я настолько важная фигура, что ради меня из Питера сюда прилетает второе лицо в государстве? – поинтересовался лаборант, осторожно присаживаясь на край стула.

Кот на коленях у Найденова возмущенно мяукнул.

– Молодой человек, от мании величия очень хорошо помогает слабительное в лошадиных дозах, – усмехнулся канцлер. – Могу распорядиться, принесут вместе с обедом. Вам его в первое, второе или десерт? А насчет меня – просто я в этом году из-за вас не смог толком отгулять свой отпуск на даче. Ну и на выходные вырвался к семье, у меня тут в Нескучном саду дом, и жена с детьми сейчас там. Ехать здесь всего ничего, так что, услышав про ваше желание пообщаться с кем-нибудь из начальства, я и двинул сюда. Тем более, мне супруга все уши прожужжала о том, что раз уж я на отдыхе, то должен свято блюсти послеобеденный сон. Вот я и сбежал. И давайте начнем нашу беседу несколько необычно. Сейчас я расскажу вам, что случилось в вашем мире за двадцать лет, прошедших там с исчезновения подвала с установкой. Итак…

Глава 5

Надо сказать, что лаборант все же смог меня удивить. Услышав мое вступление, он предложил:

– А не сделать ли нам наоборот? То есть сначала я изложу вам, как мне представляется дальнейшее развитее событий. Вы-то это уже знаете, а я пока нет, и мне просто интересно, насколько и в какую сторону я заврусь в своих прогнозах.

Рекс повернулся ко мне и торжествующе фыркнул – мол, а я тебе о чем сразу промяукал? Нормальный парень!

Александр тем временем начал:

– Значит, на момент нашего отбытия обстановка в стране представлялось мне такой. Народ в большинстве своем просто ждал перемен, считая, что они всяко будут к лучшему, ибо хуже, чем сейчас, жить все равно нельзя. Но, по-моему, тут он проявлял неумеренный пессимизм и неверие в возможности человеческого разума. Можно жить хуже, еще как можно! И в самое ближайшее время ему предстояло в этом убедиться.

Тут моему гостю принесли обед, но он решил не отвлекаться и продолжил:

– Поначалу партноменклатура просто брала все, что плохо лежит, и загоняла за рубеж. Но хоть в Союзе плохо лежащее имелось в неимоверных количествах, оно должно было скоро кончиться, потому как желающих тоже хватало и, главное, их число постоянно росло. В конце концов те, кому элементарно не хватило, при поддержке незначительной части упертых идейных коммунистов могли попробовать устроить реставрацию. Если такая попытка и была, то она скорее всего кончилась неудачей, ибо в подковерных играх эта группа наверняка была слабее перестройщиков, а народной поддержки у нее быть не могло. Потому как никакой идеологии, кроме возврата в самый застой развитого социализма, никто придумать не удосужился. Наконец, это противоречило интересам номенклатуры национальных республик, которая тоже хотела свой кусок пирога.

– Да, – с интересом глядя на лаборанта, подтвердил я. – Такая попытка была, и кончилась она именно провалом, после которого Союз развалился на пятнадцать республик. А что, по-вашему, было дальше?

– Украв и загнав все, что плохо лежало, перестройщики обязаны были задуматься и том, как прибрать к рукам все остальное. Значит, должны быть сняты все ограничения на частную собственность, потому как они мешали дальнейшему растаскиванию страны. Например, лучшую часть оборудования с завода можно оприходовать и в рамках кооператива, но ведь сам-то завод останется! Ну, а дальше должна была дойти очередь и до природных ресурсов. А чтобы народ со своими накопленными за жизнь деньгами не путался под ногами у серьезных людей, эти деньги следовало обесценить. Реформу какую-нибудь провести, или, еще лучше, сразу поднять все зарплаты раз в пятьдесят, а вслед за этим цены – в сто. И выдать каждому бесплатно по две бутылки водки, во избежание проявлений недовольства.

– Правильно, – согласился я, – все почти так и было. Только сначала подняли не зарплаты, а цены, и не в сто раз, а в тысячу с лишним. Потом помаленьку начали подтягивать и зарплаты, но с куда меньшим энтузиазмом. И по две бутылки выдали не просто так, а обозвав этот процесс ваучеризацией и даже наспех сочинив теорию, что это есть путь к невиданному доселе процветанию.

– Выходит, что я малость преуменьшил размах, наглость и жадность реформаторов, но на выводах и дальнейших прогнозах это все равно не отразится. Итак, деньги обесценены. Значит, теперь можно разрешать выкупать предприятия по балансовой стоимости в рублях, которая наверняка осталась строго неизменной с застойных времен.

– А вот здесь вы немножко недооценили потенциал реформаторов. Несмотря на то, что в обесценившихся рублях балансовая стоимость предприятий представляла собой смехотворно малые суммы, их и то всякими махинациями уменьшали в разы, а то и в десятки раз. Но, разумеется, все хоть сколько-нибудь ценное доставалось нужным людям, несмотря на периодически устраиваемые комедии с якобы конкурсами.

– Это понятно, – хмыкнул Саша. – Но теперь я подобрался к развилке. Дальнейшее развитие страны могло идти по двум путям, и у меня просто нет информации, чтобы выбрать из них реальный. Итак, первый путь. Продолжение той же политики – все продать и сдернуть на Запад. Ее логическим завершением должна была стать продажа самой страны, причем лучше по частям. Но тут есть одна тонкость – на том самом Западе наши скоробогачи в элиту бы все рано не попали – кому они там нужны? Высший слой среднего класса – это их максимум. Кроме того, многим могло показаться мало безбедной жизни на награбленные миллионы. А спесью-то перед кем надуваться? Унижать кого, чтобы полнее чувствовать собственную значимость? В Европе и в Штатах с этим не очень. То есть наверняка появились желающие устроить для себя подходящую жизнь и в России, причем их интересы вступили в вопиющее противоречие с устремлениями первой группы, и кто в конце концов победил, сказать не берусь.

– Вторые, – откинулся на спинку стула я.

– Раз так, то продажа всего и вся за бесценок быстро прекратилась, потому что этим нужно было сравнительно сильное государство. Несогласных от власти отстранили, причем, как я думаю, некоторых и достаточно жестко. И начали строить государство под себя, где они – соль земли и вообще хозяева всего, а население есть люди второго или третьего сорта. Причем это население должно знать свое место. Как в фильме «Кин дза дза» – увидел кого с желтой мигалкой, тут же с должным смирением говори «ку» и кланяйся в пояс. Но вот насколько далеко удалось продвинуться в создании такого государства, я судить не берусь.

– По-моему, достаточно далеко, как минимум наполовину задача уже решена. Только мигалки не желтые, а синие. Их обладателям, правда, кланяться еще не строго обязательно, но до этого уже недалеко. Зато, например, если машина с этой мигалкой, нарушив все на свете, вылетит на встречку и вмажется в стоящий с соблюдением всех правил автомобиль простого гражданина, то виноват, естественно, будет именно гражданин, и это уже никого не удивляет. Однако хоть и редко, но случается такое, что казавшийся простым гражданин тоже оказывается очень непрост. Тогда начинается цирк, вся страна с большим интересом следит за развитием событий – кто в конце концов пересилит и уроет оппонента? Потому как кто бы ни победил, проигравший все равно из них, элиты, а, значит, чем хуже будет хоть одному из «хозяев жизни», тем приятнее смотреть на это народу.