Дэймия - Маккефри Энн - Страница 71

Она с ужасом подумала, как долго на ощупь искала превосходящее ее сознание – сознание, которое потребовало бы ее уважения и восхищения, которое могло вести ее за собой и поддерживать ее с пониманием и симпатией. А это сознание всегда было рядом! Каждый раз, когда она нуждалась в нем – на Денебе, на Каллисто, везде, где бы она ни была. Только она не искала его.

– Дэймия! Потеряла дар речи? – поддразнил ее Афра своим нежным тенором. Она кивнула и почувствовала, как его теплые пальцы сомкнулись на ее

нервно комкающей одеяло руке. И тут же ощутила сильное чувственное влечение.

– Так ты желал меня даже тогда, на Каллисто, когда пренебрег мной? Ведь так? Так ведь? Ты просто ждал… и ждал… Чего? Ты всегда был нужен мне, Афра! Всегда! Почему ты думал, я была так одинока? – Слова сами рвались из нее.

С тихим триумфальным смехом Афра притянул к себе девушку и положил ее голову себе на плечо.

– Близость рождает презрение? – спросил он, нежно поддразнивая ее тем, что повторил ее собственные слова.

– Как же ты сумел?.. Т-3… и смог скрыть… – продолжала она, кипя от негодования.

– Близость также рождает определенные навыки, Дэймия. – Он хмыкнул и легко удержал ее в своих объятиях, несмотря на притворные попытки высвободиться. Но и физически он был сильнее, чем она себе представляла, и это тоже восхитило ее.

– Ты и это твое отстраненное отношение. Когда ты отверг меня на Каллисто, я была уверена, что это из-за мамы…

– Твоя мать для меня – то же, чем был для тебя Содан, – сурово сказал Афра, когда она посмотрела на него, пораженная его резким тоном.

Затем выражение его лица снова изменилось, а руки конвульсивно сжались, когда он наклонился, чтобы страстно поцеловать ее.

– Возможно, Содан и любил тебя по-своему, Дэймия, – прошептал ей на ухо Афра, – но моя любовь понравится тебе гораздо больше.

Дрожа от возбуждения, Дэймия полностью открыла все свое сознание навстречу Афре. Их губы снова встретились, а объятия вскоре превратились в нечто большее, чем просто контакт двух сознаний.

9

Проснувшись на следующее утро, Дэймия прежде всего поняла, что спала она очень крепко. Затем она ощутила необычную свежесть, расслабленность и удовлетворение. Оценив свое состояние, она внезапно осознала и то, что произошло прошедшей ночью. И села на кровати.

Справа от нее, свернувшись клубком, лежал Афра, длинные руки которого свисали с края кровати. Она не видела его лица, но на какое-то мгновение прикоснулась к его сознанию и вздохнула с облегчением: за ночь его ментальный тон заметно окреп.

«Это может быть побочным следствием любви, моя дорогая», – ментальным шепотом сообщила ей Истия.

«Бабушка!»

Еще пытаясь сдержать свое негодование по поводу замечания Истии, Дэймия все же успела подумать о том, что прием этого предельно смягченного ментального послания не причинил ей боли.

«Я должна была быть глухой или мертвой, чтобы не услышать, как вы оба горели страстью». – Истия приглушила свой «голос», но Дэймия не могла не уловить в нем ноток удовольствия.

«Мы оба? Значит, Афра тоже может телепатировать?»

«Ну, скажем так, существуют определенные эмоции, которые прорываются наружу независимо от сознания. Ему только нужно дать время, чтобы он мог восстановить состояние равновесия».

Держа в каждой руке по чашке, Истия появилась на пороге. Тихо войдя в комнату, она вручила Дэймии одну чашку, а потом подошла к другой стороне кровати, чтобы внимательно изучить лицо спящего Афры. Воинственно нахохлившись, Дэймия бросила на него собственнический взгляд.

«Успокойся, девочка, – иронично улыбаясь, передала Истия, – я на твоей стороне. Афра много значит и для меня тоже, но совершенно по другим причинам».

Дэймия попыталась было выяснить поподробнее, но Истия, как только почувствовала давление Дэймии, пригрозила ей пальцем:

«Не стоит, Дэймия. Тебе достаточно знать, что я на твоей стороне».

Дэймия решила испробовать другую тактику:

«Тогда что ты хотела сказать, когда говорила, что мы должны предоставить ему возможность самому найти равновесие?»

Лицо Истии стало очень печальным.

«Я не могла не услышать прошлой ночью твоего весьма похвального предложения помочь ему. Но это не понадобится. Так же, как и твое намерение пожертвовать собой, чтобы спасти и восстановить его. Ну-ну, не надо лезть со мной в драку. Как профессионал, я имею все основания полагать, что он выздоровеет полностью, если ему предоставить достаточно времени и покоя. Это было одной из причин, по которым я убедила твоих родителей позволить мне переправить вас обоих на Денеб. Каллисто – слишком беспокойное место для тех, кто восстанавливается после ментального шока».

«Как и любая прочая Башня, – подумала Дэймия и отхлебнула бульон из чашки, задумчиво рассматривая свою бабушку. – Тогда что же ты хочешь сказать, говоря, что ты на моей стороне?»

Истия посмотрела на нее с выражением преувеличенного недоверия в глазах.

«Ты серьезно думаешь, что можешь легко переметнуться от мечтаний о Содане к интрижке с Афрой и не ожидать, что это как-то отразится на твоей жизни?»

«Это не интрижка. Это настоящая связь! – без обиняков заявила Дэймия. – Ты должна знать, что…»

Призывая ее замолчать, Истия вытянула вперед руку.

«Я закрыла свое сознание, когда поняла, в каком направлении развивается ваша… э-э… внезапно обнаружившаяся близость».

«Мама будет против». – Дэймия скрипнула зубами. Вчерашней страстной ночью у нее конечно же не было времени обдумать последствия.

«Само собой, она пользовалась поддержкой и помощью Афры в течение многих лет, и она естественно будет раздражена, когда выяснится, что ей необходимо заменить его кем-то другим, но подозреваю, что у твоего отца могут быть более убедительные возражения».

«Папа? А почему он должен быть против? Гораздо вероятнее, что он скажет, что Афра – это как раз то стабилизирующее влияние, которое мне и было нужно!»

«Возможно!»

Дэймия нахмурилась и, предчувствуя что-то недоброе, посмотрела на свою бабушку. Обычно Истия безошибочно предугадывала реакции людей на какие-либо события.

«Почему они должны возражать против Афры? Они оба очень хорошо его знают. И он Т-3».

«И кроме того, он почти на четверть века старше тебя».

«Не пугай, Истия. Возраст не имеет такого большого значения для Талантов, – откровенно презрительно бросила Дэймия. – Просто я знаю, что маме это не понравится».

Истия присела на низкий сундук и отхлебнула из своей чашки.

«Это все ерунда, хотя тебе, возможно, придется услышать слова „удар“, „мученичество“, „самопожертвование“, „компенсация“. Ты улучшишь свое положение, если в твоем отношении к нему не будет чувствоваться вины или малейшего оттенка возмещения за увечье, нанесенное ему этой катастрофой с Соданом».

Дэймия вздрогнула и вся съежилась от боли.

«Ох, прости, дорогая моя», – искренне извинилась перед ней Истия.

«Они ненавидят меня? За то, что я не спасла Ларака?»

Соскользнув с сундука, Истия нежно обняла любимую внучку.

«Нет, дорогая моя. Никто не ненавидит тебя и не обвиняет в этом. Ничто не могло спасти Ларака. К нашему общему горю!»

«Я никогда, никогда, НИКОГДА больше не позволю никому другому стать фокусом!» – решительно заявила Дэймия.

«Фокусирующее сознание всегда находится при слиянии в самом уязвимом положении, Дэймия, а „никогда“ – это очень долго. Не надо копить чувство вины в сердце, чтобы использовать его в дальнейшем».

Афра шевельнулся, и Истия встала.

«Вытащи-ка его из постели и отправь на кухню к столу. Он еще ни разу не ел как следует с тех пор, как вас доставили сюда. И вы оба уже должны начать самостоятельно гулять по окрестностям. Учти, никаких ментальных игр, пока я не дам на это разрешения! – Пронзительный взгляд и суровое выражение лица Истии подчеркивали строгость запрета. А тон, которым она говорила, – уже не шепот, – снова вызвал у Дэймии пульсирующую боль в голове – и это было самым лучшим доказательством правоты запрета. Затем Истия снова перешла на шепот: – Я вообще не должна была бы разговаривать с тобой ментально, но ты уже вполне справляешься с короткими расстояниями, а я хотела выяснить некоторые вопросы так, чтобы нас с тобой никто не мог услышать», – добавила она и вышла из комнаты.