Большой прощальный поцелуй - Кин Дей - Страница 22

Он прекрасно представлял себе, что произошло. Ему очень хотелось ее утешить. Крушение мечты – тяжелая штука!

Он-то это хорошо знал.

Мими молча попыхивала сигаретой. Затем, обтерев ладонью мокрые щеки, сказала:

– Все теперь ол-райт, больше не буду плакать.

– Все вышло не так хорошо, да?

Она кивнула головой.

– Да. Я была настоящей дурой. Наивной глупышкой, как вы однажды сказали.

– Почему?

– Джим меня совершенно не любит.

– Не любит?

– Нет.

Подбородок у нее предательски задрожал:

– Все, что ему требовалось в Каракасе, это приятно провести неделю. Я помогла ему в этом. Но я ему не жена.

– Он это признал?

Она покачала головой:

– Нет.

Она прижала руку к своей груди.

– Такое у меня чувство. Я это сразу поняла, как только мы остались одни.

Волнение мешало ей говорить.

– Никакой любви ко мне у него нет. Я для него всего лишь женщина. Вы понимаете, чего он немедленно потребовал от меня? А когда я заупрямилась, он свалил меня на кровать ударом кулака.

Горечь в ее голосе тронула Кейда.

– Почему же ты не воспользовалась своим ножом?

Признаться, его собственное настроение было очень похожим.

– Он отнял его.

Она внимательно разглядывала свои босые ноги.

– Но кроме ножа и нарядных босоножек он ничего не получил. – Она беззвучно расплакалась. – Забавно, как можно сильно желать встречи с человеком, а потом вдруг почувствовать, что ты его совершенно не любишь... Вот почему порвано мое платье. И теперь я не знаю, что мне делать.

– Может, вернешься назад в Каракас?

– Нет. Моя семья не примет меня.

Кейд вздохнул.

– Я пытался предостеречь тебя. Мисс Спенс с почты в Бей-Пэрише сказала мне, что, судя по обратным адресам, по меньшей мере еще три девушки, помимо тебя, подписывались под своими письмами "миссис Моран".

– И вы говорите мне об этом только сейчас?

– А ты бы поверила, если бы я рассказал тебе раньше?

Она немного подумала.

– Нет. – И продолжала беззвучно плакать.

– Где сейчас Моран?

– Не знаю. Он обзывал меня всякими бранными словами, пытался удержать, но я убежала.

Он посмотрел на коттедж. Окно в комнате Джанис было освещено. Она проснулась и увидела, что он ушел. Может быть, они с Мораном сейчас делятся впечатлениями.

Недавний ветер полностью улегся. Залив стал совершенно неподвижным, вода даже не плескалась у берега. Белые гребешки исчезли.

Кейд снова вспотел. Горло саднило, небо пересохло.

"Отдых и покой, полковник, – заявил ему врач в Токио. – Когда вернетесь в Штаты, приобретите себе лодку. Никаких волнений и неприятностей. Заберитесь в каюту вместе с женой и бутылкой рома и два месяца ни о чем не думайте".

Вот тогда он и приобрел "Си Берд". Выпил несколько бутылок рома. Даже переспал с собственной женой. То есть с бывшей женой. Отдых получился по меньшей мере оригинальным: обвинение в убийстве, Мими, словом, все атрибуты ночного кошмара.

Он боялся открыть рот, боялся, что отчаяние прорвется наружу.

Он продолжал сидеть на корточках возле Мими, у него затекли ноги, он поднялся и снова закурил.

Мими встала рядом с ним.

– Но вы-то что здесь делаете?

Он невесело улыбнулся.

– Я в той же лодке, что и ты, детка. Джанис продолжает спать с моими кленовыми листочками. У меня все еще есть что-то такое, что ей нужно.

– Что?

– Не знаю. Но любит она меня не больше, чем Моран тебя.

Характер латиноамериканки заставил ее забыть о слезах. Она упрямо вздернула подбородок:

– Тогда зачем они лгут? Почему просто не сказать нам, чтобы мы уезжали?

– Не знаю.

К нему снова вернулось ощущение, что он взбирается на стеклянную стену. Он испытывал неестественную усталость. Все утратило смысл. Что же это за возвращение домой?

Он смотрел, как черная вода лизала борт судна. Если бы баки были полны, то он нашел бы какое-нибудь решение, в конце концов, вернулся бы через внутренние водостоки в Новый Орлеан и передал дело в руки властей. Ему одному с ними не справиться.

Он обратил внимание на скиф с навесным мотором. Маленький порт Гранд-Айлс был всего в нескольких милях отсюда. Можно без труда дойти туда на скифе, но побег ничего не решит. И потом почему он должен бежать? Он не убивал Лейвела. Все, что он сделал, это возвратился домой.

Мими проследила за его взглядом и фыркнула:

– В Каракасе у меня была такая лодка. В Ла-Гуайре.

Кейд почувствовал, что в нем нарастает раздражение. У него было достаточно своих проблем и без Мими. Хорошо бы она возвратилась домой. А может, ему самому туда отправиться?

Впервые ему всего за несколько дней так сильно понравилась девушка. Возможно, потому, что в ней было то, чего не было в Джанис.

Он поднял глаза к небу, услышав знакомое гудение. Это был характерный звук, который ни с чем не спутаешь. Сейчас вспыхнут огни на посадочной полосе. Но они не вспыхнули. Вместо этого погас свет во всех окнах коттеджа, распахнулась дверь радиорубки и оттуда выскочила группа людей.

Потом все снова погрузилось в темноту.

Мими попыталась определить звук.

– Самолет?

Кейд продолжал изучать небо.

– Вертолет, – уточнил он. – По звуку, большой.

Он вытащил пистолет из кармана.

– Подожди меня здесь!

– Нет! – решительно запротестовала она. – Куда бы вы ни пошли, я с вами.

Раздался топот босых ног по палубе катера. Люди, поднятые по тревоге, в одних шортах, схватившись за поручни, вглядывались в ночное небо.

Кейд какое-то время переводил взгляд с зевающих людей на темный коттедж, затем зашагал назад по пирсу к полоске намытого пляжа. По звуку кружившего на одном месте вертолета он понял, что ему не удается обнаружить место посадки.

"Выпусти сигнальную ракету, глупец", – подумал Кейд.

Ночной кошмар продолжался.

Откуда-то из-за коттеджа раздался зычный голос, который мог принадлежать только Токо:

– О'кей, ребята, покажите ваши огни, чтобы Чарли мог сесть.

Совсем рядом выругался Моран:

– Я застрелю первого же негодяя, который попробует это сделать. Я мог бы догадаться, что вы постараетесь провалить операцию, организовав что-то в этом роде.

Луч фонарика устремился в небо, и тут же раздался выстрел.

– Я предупреждал! – крикнул Моран.

Кейд обошел неосвещенный коттедж; Мими трусила рядом.

Вертолет теперь кружил над посадочной полосой. Второй, третий и четвертый луч прорезали темноту, пилот стал спускаться. Тут же десятки пуль зацокали по металлической обшивке, а откуда-то из-за полосы Токо заорал:

– Отыщи Морана, Сквид.

Пискливый голос верзилы ответил:

– Будет сделано!

После второго шквала выстрелов раздался хор перепуганных голосов в вертолете. Никто не обратил на них внимания. Это был бизнес, их бизнес. В вертолете были иностранцы.

Недоумевающий Кейд наблюдал за происходящим. Луч прожектора двинулся вдоль пляжа и остановился на приземлившемся вертолете. Юнец с бронзовым лицом, которого он видел у Сэла вместе с Токо и Сквидом, стоял у люка. Он заслонялся от света, слепящего глаза, скорее раздраженный, нежели взволнованный, и уговаривал обезумевших пассажиров спуститься вниз по лестнице.

Затем кто-то в дальнем конце полосы выстрелил в прожектор, и он погас.

Кейд обогнул угол коттеджа, и тут его схватила за плечо чья-то мускулистая рука.

– Вы? – произнес Моран. – Как говорят, вам положено еще лежать в кроватке.

Он уловил отблеск синеватой стали в руке Морана и поднял собственный пистолет.

– Бога ради, объясните, пожалуйста, что здесь происходит, пока я окончательно не свихнулся, – попросил Кейд.

Моран развеселился.

– Теперь этот собирается меня убить! Кто-нибудь из вас, ребята, уберет от меня этого убийцу-садиста, пока я разберусь с полковником. Коротышка не соизволил по-джентльменски подохнуть в Пхеньяне. Надо же ему было притащиться назад!