Большой прощальный поцелуй - Кин Дей - Страница 17

Продажа старого дома представлялась Джанис совершенно разумным делом. Главным для нее всегда были деньги. Теперь он это понял отчетливо. Джанис была способна продать все, включая и себя, если находился выгодный покупатель. Но землю она продала Калавичу, тогда при чем здесь Моран и почему они строят кемпинг на земле, которая больше не является ее собственностью?

Мими убрала свою руку.

– Сколько лет вы прожили с Джанис?

– Около пяти.

– Она хорошенькая?

– Очень.

– У нее красивая фигура?

– Превосходная.

– Как у меня?

Он попытался окинуть ее равнодушным взглядом.

– Что касается округлостей и изгибов, вы довольно похожи.

– Вы были полковником, когда женились?

– Да. Мне дали звание майора, когда я служил в Южно-Тихоокеанской авиации до того, как я стал летать на реактивных истребителях.

– Вы были счастливы с ней?

Он не понимал, куда она клонит.

– Во всяком случае, мне так казалось. Да, конечно. Мы с ней прекрасно ладили, пока меня не послали в Корею.

– Где вас сбили?

У него посуровели глаза, он припомнил, как насмешничал над ним Джо Лейвел.

Какое право он имел так говорить! Этому наглому шерифу досталось не зря. Подонок. Жалкий прихвостень, разве он знал, что такое война. Собственно, все летчики герои, только одним везет больше, другим меньше. Имена многих настоящих героев остаются неизвестными. Но если уж быть справедливым до конца, то ему, Кейду, тяжелее всего пришлось в лагере. Два года настоящего ада.

– Над Ялу, – коротко ответил он.

– Она считала, что вы погибли?

– Во всяком случае, пропал без вести во время боевого вылета.

– И пока вы были в плену, она получила развод?

– Да.

Мими энергично затрясла головой:

– Нет!

– Что "нет"?

Она наклонилась вперед:

– Нет, эта женщина не любит вас! Все то время, когда вам казалось, что вы счастливы, она просто спала с вами... Да и, пожалуй, не с вами, а с серебряными кленовыми листочками у вас на плечах.

Он взглянул на Мими и сразу же отвел глаза. На него пахнуло ее телом. Оно выглядело мягким, теплым и манящим. Он не знал женщин два года.

– Возможно, – сказал он со вздохом.

Головная боль у Кейда усилилась, от солнечных бликов на воде щипало глаза.

Он резко поднялся. Постоял, глядя через борт судна на безбрежное пространство вокруг. Зеленая вода манила к себе.

– Ты хорошо плаваешь? – спросил он у нее.

Она улыбнулась.

– Очень хорошо. Мама обычно называла меня "дитя воды".

Дурное настроение Кейда не проходило. Ему было безразлично, как мать называла Мими. Безразлично, почему Джанис вышла за него замуж. Ему требовалось заключить эту женщину в объятия. Он закурил сигарету, два раза затянулся и швырнул ее за борт, затем прошел на нос, где у него в шкафчике лежали две пары плавок, которые он купил в Корпус-Кристи. Одни были красные, вторые желтые. Он протянул Мими желтые.

– О'кей, давай искупаемся, а потом двинем дальше.

Она заколебалась.

– Мне бы очень хотелось, но... Но я не могу.

– Почему?

Она без ложного смущения дотронулась до груди.

– Потому что здесь я буду голая. Мне нечего надеть на себя сверху.

– Надень бюстгальтер или замотайся в полотенце.

Все еще сомневаясь, она взяла желтые плавки. Ее большие глаза не отрывались от лица Кейда.

– Это будет ол-райт?

– Конечно.

Она похлопала его по руке.

– Конечно. Простите за ненужный вопрос.

Она ушла в каюту.

Он убедился, что судно крепко стоит на якоре и что канат надежно свешивается с борта. Затем, переодевшись в красные плавки, нырнул в воду.

Вода была прохладной, почти холодной. Он нырнул так глубоко, как только мог, а когда вновь оказался на поверхности, и непреодолимое желание, и головная боль исчезли. Он поплыл вокруг вельбота быстрым кролем. Холодная вода и физическая нагрузка прояснили мысли. Он чувствовал себя хорошо. Просто прекрасно.

Повернувшись на спину, он увидел, что Мими забралась на кранец, и поплыл к судну. Выглядела она весьма живописно. Она сделала узел на полосатом полотенце, сколола его булавками, и получился прелестный бюстгальтер. Желтые плавки ей были немного тесноваты и коротковаты.

Кейд гордился собой. Если он доставит Мими до Баратории-Бей нетронутой, полковник Кейд Кэйн может представить гражданина Кейда Кэйна к медали за выдержку и стойкость в преодолении зова природы.

Она весело помахала ему рукой, прыгнула и вошла в воду безукоризненно. Она ныряла так же великолепно, как делала все остальное, причем без всякого страха.

Они плавали с полчаса, затем взобрались наверх по канату и какое-то время ныряли с борта.

Кейд давно не чувствовал себя так легко и свободно. Он отдыхал, лежа на спине, когда заметил первую темную тучу и сообразил, что поднялся ветер. Вода выглядела теперь совсем иначе. Перевернувшись на грудь, он крикнул:

– Хватит, надо поднять якорь. Похоже, погода испортилась.

Она кивнула:

– Как прикажете!

Вельбот теперь качало сильнее, канат кидало из стороны в сторону. Кейд первым взобрался на борт и перегнулся, чтобы помочь ей. Когда она показалась над бортом, узел ее импровизированного лифчика зацепился за флагшток и булавка расстегнулась.

Реакция Кейда была инстинктивной и естественной... Он притянул ее к себе, губы впились в ее рот, и на мгновение они замерли; соленая вода стекала с них на палубу.

Мими разрыдалась.

– Нет! Мы не должны. Это неправильно.

Ее пальцы вцепились в мокрые волосы Кейда, и она вернула ему его лихорадочный поцелуй, дрожа от подавляемого желания. Потом внезапно обмякла в его руках. Тело похолодело. Щеки, которые целовал Кейд, были солеными от слез. Глаза, глядевшие ему в лицо, казались огромными, темными и обиженными.

Она спросила, будет ли все ол-райт. Он сказал, что да. Мими ему верила. Она давно сняла свой нож.

Он заставил себя отпустить девушку и отцепил злополучное полотенце.

Качка теперь чувствовалась гораздо сильнее.

– Очень сожалею, – сказал он мрачным голосом, соответствующим быстро собирающимся тучам.

Она прикрыла себя полотенцем.

– Я тоже сожалею, – сказала она жалобно. – Мне хотелось бы, чтобы вы знали, как сильно я сожалею.

Величественная и даже царственная, несмотря на то что на ней были всего лишь тесные желтые плавки, она повернулась и вошла в каюту, осторожно прикрыв за собой дверь.

Кейд допил остатки портвейна, подняв бутылку, которая каталась по палубе возле одного из стульев. Затем, глядя на нагоняемые ветром черные тучи, включил мотор и поднял якорь как раз в тот момент, когда первая стена дождя обрушилась на судно.

Залив больше не выглядел зеленым, он был темно-пурпурного цвета, вспоротый струями дождя. Волнение увеличивалось с каждой минутой.

Определив курс, он посмотрел назад. В том месте, где они только что купались с Мими, из воды торчал треугольный плавник акулы.

Надо же ему было предложить такую глупость! Все могло случиться. И он не справился бы с такой бедой.

Сквозь вой ветра до него донеслись рыдания Мими.

Она плакала, потому что он зашел так далеко?

Или потому, что не пошел дальше?

Женщины.

Он включил третью скорость, чтобы скорее добраться до большой отмели, и на всякий случай привязал себя, чтобы не смыло волной.

11. Домой, к Джанис

Кейд взглянул на часы. Было двадцать минут восьмого. Через несколько минут станет совсем темно. Дождь и ветер бесновались около часа, но сильное волнение оставалось. Переход занял больше времени, чем он предполагал. Сейчас он огибал отмель.

В сгущающихся сумерках по правому борту поблескивала большая южная отмель. Кейд еще сбавил скорость и осветил отмель прожектором. Прилив был в разгаре. Была видна только часть отмели. Шесть трупов, которые он видел в прошлый раз, лакомство для рыб и крабов, исчезли.