Саламандра - Никитина Елена Викторовна - Страница 46

Быстренько накатав требуемый документ, который я тщательно проверила, и собрав дрожащими пальцами алмазы, судебные исполнители поспешили откланяться. В дверях они столкнулись, с трудом решая вопрос, кто же первый покинет это «гостеприимное» жилище, да так и вывалились вдвоем на улицу. Корн даже не потрудился посторониться. Мне очень захотелось приложить немного усилий, чтобы придать нахалам скорость, но они и так удалялись с потрясающей для обычного человека быстротой. Вот интересно, они нехилый приработок пропьют или на что полезное пустят? Скорее всего, первое. Никогда не думала, что благотворительность может доставить столько удовольствия. Хорошо, что я сейчас всего лишь простая путешественница, мне и о себе думать надо, а то ведь так и царство по ветру пустить недолго.

— Сатия, я… — медленно приблизилась ко мне Сцинна, и я обернулась к потрясенной всем происходящим знахарке. Она по-прежнему была бледной и передвигалась на ватных подгибающихся ногах, словно пришибленная муха, но в глазах появился жизненный блеск и предательская влага. — У меня нет слов… Я перед тобой в неоплатном долгу…

— Ничего ты мне не должна, — смущенно проворчала я, совершенно не представляя, как себя вести дальше. — Все нормально, твой дом с тобой, а все остальное неважно.

Почему-то очень сильно захотелось сбежать.

— Спасибо, — еле слышно прошептала Сцинна. — Если бы не ты… я не знаю, что бы со мной было…

И она все-таки разревелась у меня на плече. Я тоже, от избытка чувств. Никогда не замечала за собой такой жуткой сентиментальности, и вот нате вам, пожалуйста. А самое главное — потраченных алмазов мне было совершенно не жалко.

На притулившегося у порога мрачного Корна мы внимания не обращали, не до него как-то было, и он, посидев еще немного, тихо удалился восвояси, дабы не мешать нашей женской счастливой слезоточивости. Понимающий человек попался.

— Сатия, вставай, — меня кто-то настойчиво тряс за плечо, но мой организм категорически отказывался реагировать на внешние раздражители.

— У, — вслух ответило, наверное, мое подсознание, потому что сознание продолжало спать.

— Сатия, скоро солнце встанет!

— Угу…

— Подъем, говорю!

— Э…

Меня снова жестоко потрясли, но я притворилась чуть ли не мертвой. А с мертвых какой спрос? Правильно, их не трогают! Меня поняли правильно. Я перевернулась на другой бок, обняла подушку и снова начала проваливаться в объятия варварски прерванного сна. Какое блаженство!

— Сатия, если ты сейчас же не встанешь, я тебя полью колодезной водой, а она леденющая!

Сначала мне было все равно, я даже смысла сказанного не поняла, главное, чтобы не трясли больше. Но вот когда мне за шиворот полилась эта самая обещанная вода, мой визг слышала, наверное, вся деревня.

— Обалдела, что ли?! — Я скатилась с кровати, как бешеный заяц с крутой горы, и застыла злобно сопящим изваянием напротив довольной Сцинны.

— Проснулась? Вот и славно, — ласково промурлыкала знахарка, глядя на взлохмаченную и мокрую меня смеющимися глазами. — Умывайся, завтрак уже на столе.

И с чувством выполненного зловредного долга выплыла из моей комнатушки. Вот противная! И что я ей такого плохого сделала? Вчера казалось, наоборот…

Я повернулась к маленькому умывальнику и тут же жалобно застонала. Голова на любое движение отзывалась тупой ноющей болью. Как она еще при моем окончательном пробуждении не отвалилась? Ну конечно, мы же со Сцинной вчера далеко за полночь засиделись, все отмечали счастливый выкуп ее дома. Наотмечались. И выпили-то вроде не так уж много, всего пару бутылок вина какого-то, крепковатого, но пилось оно уж больно хорошо. М-да… У знахарки, правда, хватило ума особо не лезть ко мне со всякими щепетильными расспросами о том, откуда у меня с собой такие деньжищи, да еще в драгоценных камнях, но заболтались мы изрядно, и я же теперь страдаю больше всех. За что, спрашивается?

— Голова болит? — сочувственно встретила меня Сцинна, когда я выползла к ней из комнаты с видом курицы на последнем издыхании. Никогда не пила так много, и соответственно состояние похмелья было для меня слишком новым ощущением, притом далеко не приятным.

— Угу, — отозвалась я, осторожно присаживаясь к столу и стараясь вообще не шевелить головой. — Сильно-о-о…

— На, выпей вот это, вмиг полегчает, я уже приняла. — Она протянула мне чашку с каким-то снадобьем, слабо пахнущим скошенным сеном.

Я храбро выпила, даже не чувствуя вкуса. Мне было абсолютно все равно, чего она туда напихала, хоть дохлых червяков, только бы помогло и не стошнило. Помогло, притом довольно быстро. Ура! Жизнь постепенно налаживалась.

Через полчаса, сытая и вполне дееспособная, я уже была готова отправиться в путь, однако Корн немного запаздывал. Знамо бы дело, еще поспала. И чего меня так рано Сцинна разбудила?

— Сатия, я хочу тебе кое-что сказать, — подошла ко мне почти вплотную молодая знахарка. — Я не знаю, кто ты такая на самом деле и, наверное, не хочу знать — думаю, ты бы рассказала, если бы сочла нужным, а лезть к тебе в душу насильно мне не хочется, — но ты сделала для меня слишком много, так много, как не делал еще никто.

— Сцинна, перестань, мы уже вчера все это обсудили, — попыталась я отмахнуться, но она жестом попросила меня не перебивать.

— Я всегда подозревала, что люди и нелюди никогда не встречаются просто так, а тебя мне, можно сказать, сам Вершитель послал. Спасибо тебе огромное! И вот возьми, это самое малое, что я могу тебе сейчас дать.

— Что это? — удивленно спросила я, разглядывая вложенный в мою ладонь маленький амулет в виде листка клевера.

— Это мой именной знак, — пояснила знахарка. — Если тебе понадобится помощь настоящего мага, даже если все вокруг будут твердить, что твое дело абсолютно безнадежно, то этот листочек поможет тебе найти одну ведьму, которая живет недалеко от нейтральных земель Царства Леса. Она тебе поможет.

— А ты откуда ее знаешь, это же так далеко?

Что-то не похоже, чтобы Сцинна предпринимала такое далекое и опасное путешествие, но в ответ она лишь загадочно улыбнулась:

— Неважно. Просто поверь мне. Только не очень удивляйся, когда увидишь ее, она тетка немного со сдвигом, но очень сильная и могущественная. И вот еще… этим амулетом можешь воспользоваться только ты и всего один раз — когда ситуация будет совсем аховая.

— Спасибо, Сцинна. — Я усиленно боролась с предательской дрожью в руках. — У меня никогда не было настоящих подруг, но ты дала мне понять, что есть те, кто ценит тебя саму, а не твой социальный статус. Уверена, что не хочешь знать, кто я?

— Скорее нет, чем да, — пожала плечами знахарка. — Пусть это так и останется твоей тайной. Есть вещи, о которых лучше не знать.

Что ж, в чем-то она права. Меньше знаешь, дольше радуешься жизни.

— Спасибо… — только и смогла выдавить я.

В утренней предрассветной тишине послышался топот копыт, а через пару минут — стук в дверь и голос Корна:

— Сцинна, надеюсь, эта соня уже встала? Если нет, то я уеду без нее.

— Встала, встала, — отозвалась несостоявшаяся ведьма и снова повернулась ко мне: — Я не умею предсказывать будущее, но что-то подсказывает мне, что на твоем пути будет много испытаний, удач и неудач, слез и радости, могущественных врагов и верных друзей, которые всегда помогут в трудную минуту, как ты помогла мне. И ты обязательно встретишь свою любовь и будешь счастлива. Главное, не вешай нос и будь всегда сама собой. А теперь иди, не люблю прощаться, тем более — навсегда.

— Может, мы еще свидимся, — не желала верить ее последним словам я.

— Может…

Я дошла до двери и обернулась.

— Сцинна, можно последнюю просьбу?

— Конечно!

— Налей мне с собой немного твоего волшебного антипохмельного снадобья, которым ты напоила меня утром. Мне кажется, такая вещь может очень пригодиться.

— Боже мой, Сатия, ты просто прелесть! Думать на пороге неизвестности о таких вещах…