1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 1. Апрель–июнь - Мураками Харуки - Страница 19

– Сегодня большую работу закончил, вот решил пропустить стаканчик,- продолжил мужчина.- Завтра с утра еще одна встреча, а потом назад в Осаку.

– Я тоже сегодня закончила одну очень важную работу,- сказала Аомамэ.

– Вот как? И чем же вы занимаетесь?

– О работе не очень хочется говорить. В общем, узкопрофильная специальность.

– Узкопрофильная специальность,- повторил мужчина.- Работа, доступная далеко не каждому, поскольку требует высокопрофессиональных навыков и тренировки.

«Тоже мне, ходячая энциклопедия!» – подумала Аомамэ, но, выдавив улыбку, ответила:

– Да, что-то вроде.

Мужчина глотнул еще скотча, закусил орешками из блюдца.

– Мне, конечно, любопытно, кем вы работаете, но раз вам не хочется об этом говорить…

Аомамэ кивнула:

– Прямо сейчас – неохота.

– А может, ваша работа связана с большим количеством слов? Допустим, редактор? Или ученый в институте?

– Почему вы так решили?

Он взялся за галстук, без особой нужды поправил узел.

– Да так… Уж больно внимательно читаете такие толстые книги.

Аомамэ легонько постучала ногтями по краю стакана.

– Книги читаю, потому что нравится. С работой это не связано.

– Ну, тогда сдаюсь. Даже представить себе не могу.

– Это уж точно,- сказала Аомамэ. «И наверно, не сможешь до самой смерти»,- добавила она про себя.

Ненавязчиво, словно бы невзначай, он ощупывал взглядом ее тело. Аомамэ сделала вид, будто уронила какую-то безделицу, и нагнулась за ней, позволив мужчине заглянуть в вырез блузки как можно глубже. Насколько она знала, грудь в таком случае открывалась неплохо.

Не говоря уже о комбинации с кружевами. А затем выпрямилась на табурете и залпом допила «Катти Сарк». Здоровенный ледяной шар в стакане испустил интригующий треск.

– Заказать вам еще? Я точно буду,- предложил мужчина.

– Будьте любезны,- согласилась Аомамэ.

– Я смотрю, вы совсем не хмелеете…

Она загадочно улыбнулась. Но тут же и посерьезнела:

– Ах да! Совсем забыла. Я же хотела у вас кое-что спросить.

– Что именно?

– Вы не заметили, у полицейских в последнее время не менялась форма одежды? Или модель пистолета в кобуре?

– В последнее время? – задумался он.- Это когда?

– На этой неделе.

Лицо мужчины озадаченно вытянулось.

– Да, и форма, и оружие у полиции действительно поменялись. Но это случилось несколько лет назад. До того ходили подтянутые, а потом их мундиры начали превращаться в одежду для выхода в магазин. И пистолеты стали автоматическими. С тех пор никаких особых изменений я не заметил.

– Погодите. Еще неделю назад все японские полисмены носили револьверы, нет?

Мужчина покачал головой:

– Нет. Пистолеты у них автоматические.

– Вы абсолютно в этом уверены?

От такого вопроса собеседник завис. Сдвинул брови, всерьез напряг память.

– Ну, всего не упомнишь, но насчет модернизации полицейских пистолетов тогда много шумели в газетах. Дескать, их новое оружие слишком… э-э… чувствительно для решения повседневных проблем. Куча организаций тогда заявили правительству серьезный протест.

– Несколько лет назад? – уточнила Аомамэ. Мужчина подозвал бармена, человека лет на пять

старше. И повторил ему вопрос: когда именно поменялись оружие и форма сегодняшних полицейских?

– Два года назад, по осени,- ответил бармен, не задумываясь.

– Вот видишь? – рассмеялся мужчина,- Даже бармену в отеле об этом известно!

Бармен также усмехнулся.

– Да нет, что вы! – пояснил он.- Просто мой младший брат в полиции служит, вот я и помню… Он еще жаловался, что никак не привыкнет к новой форме. И что пистолет слишком тяжелый. До сих пор еще ворчит. Новая «беретта» у них автоматическая, переключил рычажок – и превращается в полуавтомат. А выпускает ее «Мицубиси» по эксклюзивной лицензии, только для полицейских всей страны. Но японцы слишком редко стреляют друг в друга. И по большому счету в настолько чувствительном оружии, да еще в таких количествах никакой нужды нет. Только больше головной боли, если такие игрушки крадут. Но что делать, если правительство решило повысить боеспособность полиции?

– А что стало со старыми револьверами? – спросила Аомамэ как можно безразличнее.

– Все изъяли на разборку и переплавку,- ответил бармен.- Помню, еще в новостях показывали, как их разбирают. Вы представляете, сколько нужно времени и сил, чтобы разобрать такую гору револьверов и утилизировать такую кучу патронов?

– Лучше б за границу продали,- вздохнул лысоватый клерк.

– Экспорт оружия запрещен Конституцией,- напомнил бармен.

– Вот видишь? Даже простой бармен в отеле…- снова начал было мужчина, но Аомамэ перебила его:

– Вы хотите сказать, что вот уже два года полиция вообще не носит револьверы?

– Насколько я знаю, нет.

Аомамэ нахмурилась. Может, у нее с головой не в порядке? Не далее как сегодня утром она встретила полицейского в старой форме и с револьвером в кобуре. Мало того: до сих пор ей ни разу не доводилось слышать о том, чтобы все револьверы в стране – все до единого!- вдруг уничтожили. Но с другой стороны, не могут же лысоватый с барменом ошибаться одновременно – или тем более морочить ей голову, сговорившись заранее! Выходит, заблуждается она сама?

– Спасибо! У меня больше вопросов нет,- сказала она бармену. Тот улыбнулся профессиональной улыбкой и вернулся к работе.

– Значит, тебе нравятся полицейские? – уточнил лысоватый.

– Глупости,- покачала она головой.- Просто память заплутала немного.

Они выпили очередной «Катти Сарк» – он с содовой, она со льдом,- и мужчина заговорил о парусниках. Дескать, в одной из бухточек Нисиномии* у него пришвартована небольшая яхта. И как только выдается свободное время, он ставит парус и выходит в Закрытое море**. Он пытался убедить ее, как это здорово – остаться с собой наедине и всем телом чувствовать морской ветер. Но Аомамэ было плевать на его море. Рассказал бы лучше об изобретении шарикоподшипников или о системе энергоснабжения на Украине – все интереснее. Она скользнула глазами по часам на руке.

* Нисиномия – западный пригород Осаки.

** Закрытое, или Внутреннее Японское море (яп. Сэто-Найкай) – море Тихого океана, со всех сторон окруженное островами Хонсю, Кюсю и Сикоку.

– Уже поздно. Можно задать откровенный вопрос?

– Конечно.

– Даже, как бы сказать… очень личный вопрос?

– Отвечу, как могу.

– У тебя крупный пенис?

Мужчина приоткрыл рот, сощурился и пристально посмотрел на нее. Словно не поверил своим ушам. Но лицо Аомамэ оставалось серьезным. По глазам было видно: она не шутила.

– Как сказать,- так же серьезно ответил он.- Я не сравнивал. Наверно, обычный. Так внезапно спросила… Не знаю, что и ответить.

– Тебе сколько лет?

– Пятьдесят один,- произнес он неуверенно.- В прошлом месяце стукнуло.

– Мужик в пятьдесят один год с мозгами, работой и яхтой не знает, большой или маленький у него пенис?

– Ну… может, крупнее среднего,- выдавил он, задумавшись на пару секунд.

– Уверен?

– Да на что тебе сдался мой пенис?

– Сдался? Кто сказал, что он мне сдался?

– Н-никто не говорил. Просто…- Мужчина заерзал на табурете.- У тебя с этим какие-то проблемы?

– У меня с этим никаких проблем нет,- отрезала Аомамэ.- Просто лично я предпочитаю крупноватые. Визуально. Это не значит, что от маленьких я не кончаю. Это также не значит «чем больше, тем лучше». Просто люблю размеры чуть больше среднего. Что тут странного? У каждого свои предпочтения. Вот, скажем, совсем огромные уже не по мне. Только больно и ничего больше. Понимаешь, о чем я?

– Ну тогда, может, тебе и понравится, не знаю. У меня не то чтобы очень огромный, но чуток побольше обычного. Вроде бы в твоем вкусе.

– Не врешь?

– Да зачем мне врать-то?

– Хмм… А показать можешь?

– Здесь?!

Стараясь совладать с собой, Аомамэ снова скорчила мину.