Девятый - Каменистый Артем - Страница 26

— Пусть побегают со страхом в штанах. Их главная шайка сюда вряд ли могла поспеть — ночь ведь только началась, а у них логово где-то возле Напы: думаю, в сторону от нее. Охотники это — сумеречные охотники. Но веселиться все равно не следует — от них тоже великих пакостей можно дождаться. Сэр страж, вы как? Оружие удержать сможете?

— Смотря какое, — неуверенно ответил я. — Потрепали меня в последнее время изрядно — сила уже не та.

— Ну тогда, раз вы без доспеха, дам вам копье огневое, простецкое, и поставлю с ватагой Тука — они у нас второй заслон: на случай, если бурдюк пожалует. У простых охотников бурдюка быть не может, так что не придется вам надрываться — просто постоите немного для порядка. Вам на стене делать нечего, пока в себя не придете, — вас сейчас оберегать надо.

Из скороговорки Арисата я понял лишь то, что меня определили на тыловую позицию. Возражать, конечно, не стал — художественных пособий для слабоумных героев перед запуском прочитал немало, но на идиотские подвиги не тянуло.

Возле сарая на заднем дворе «замка» уже толпился народ — быстро здесь по тревоге собираются. При свете поднимающейся луны издали по горбу разглядел Тука, а когда приблизился, опознал еще пару ребят из тех, что в его избе жили.

Арисат, не останавливаясь, скомандовал:

— На позицию, бегом! Факелов пока не зажигать — держите просто фитиль наготове. Увидят ваш огонь — и не полезут, так и станут не давать ночами спать спокойно. Не шумите и не показывайтесь им — со стороны все тихо должно быть. Пусть думают, что мы про них не знаем. И дайте огневое копье сэру стражу — он с вами побудет, посмотрит, как у нас боевое дело налажено.

Арисат растворился во мраке, а горбун молча протянул мне странное оружие: длинное копье с коротким игольно-острым наконечником гарпуна и странной штукой на древке через полметра от него — обернутый холстиной длинный горшок с торчащим из горловины тонким деревянным стержнем. Объяснений я от Тука не дождался (чему не удивился) и, пристроившись в хвост маленького отряда, на ходу изучил приобретение.

В горшке, судя по звукам, плещется какая-то жидкость, холст на совесть промаслен. Принцип действия загадочного оружия оставался непонятным.

Впереди показались ворота. Тук, остановив отряд, хрипло пояснил:

— Здесь будем ждать, как дело обернется. Далин, держи свой лук наготове: если это просто охотники, то могут выйти на нас, как заберутся. Пуляй в середину по-простому — пока погань будет корежиться от раны, надо успеть ее на копья взять. Если не успеем — не поймаем их уже: неудобные у нас копья для такого шустрого дела. Сэр страж, вы с оружием мужицким вряд ли знакомы, так что не гневайтесь — расскажу. Наше дело — встречать бурдюка, если он снесет ворота или стену. Двигается тварь рывками, и когда на скорости прет, лучше его не огорчать — в блин превращает все, что ему не нравится. Как приостановится для разворота, тогда надо бить со всей силы в бочину или в зад. Сильно бить — чтобы копье глубоко ушло, зубцом завязнув, а чопик[12] в шкуру уперся, раздавив горловину. Зелье горючее сразу пыхнет — тогда убегайте: свое дело сделали. Но перед тем не забудьте холст зажечь — для того у нас факелы припасены. Сам факел ваш пока пусть лежит — его зажжем, если бурдюк и впрямь прорвется. Так Арисат сказал.

Переспрашивать Тука не стал — и так благодарен за океан информации. Он столько слов, похоже, за год не выдает — расщедрился.

Итак, с оружием разобрались: примитивная зажигательная мина на шесте. Вот только с «бурдюком» этим ничего не понятно — это что же за тварь такая, способная сносить стены и ворота? Да и длина копий поражает — на таких «шампурах» можно матерых слонов целиком жарить. Неужели здесь воюют с применением дрессированных динозавров?!

Ладно, Арисат почти поклялся, что это некие загадочные охотники-одиночки, у которых стенобитных бурдюков никогда не бывает. Так что посижу в тылу, посмотрю, как здесь ведутся боевые действия. Точнее, послушаю — темень вокруг кромешная. Луна не помогает — стоит низко, тени от домов и стен длинные, скрывают землю надежно. Окна избушек тоже темны — не принято здесь по ночам телевизоры смотреть или хотя бы свечи жечь: солнце село — все уснули. Единственное яркое пятно во мраке — одинокий факел возле ворот: хитро освещает створки, но при этом помост наверху остается скрытым.

Во мраке звенело оружие, неподалеку кто-то выругался, мимо нас прошмыгнуло несколько мужиков: кто с луками; кто со щитами и топорами на длинных рукоятях. Городок готовился к бою, но я готов был поклясться, что невидимые противники, засевшие снаружи, об этом не догадываются, — шума и впрямь почти нет.

Суета резко прекратилась — все «военнообязанные» заняли свои места. Тишина, лишь петли дверные скрипят во мраке — бабы и дети небось любопытные носы выставляют, пытаясь разглядеть, чем это мы здесь занимаемся. Лично я ничем не занимаюсь: стою, как дурак, начиная потихоньку проклинать попугая, — похоже, он из-за вредного характера этот переполох устроил и теперь мысленно хохочет над дураками, ему поверившими.

Зеленый, будто догадавшись, что я думаю о нем плохое, зловеще пробормотал:

— Сейчас здесь начнутся страдания.

— Заткнись, Нострадамус пернатый! — шикнул я.

Вокруг зашуршало-зазвенело — наверняка все бойцы отряда обернулись в нашу сторону. Неинтересно им просто так стоять — вот и тянутся на любой шум, надеясь скрасить скучное ожидание.

В следующий миг скука нас покинула, причем очень надолго. Я еще этого не понимал и просто удивился странному звуку — будто издали приближается гибрид разогнавшегося поезда, резвящегося великана в грохочущих деревянных башмаках и жабы, мутировавшей до габаритов грузовика. Гул, мокрые шлепки, частый гулкий стук. Неведомое науке создание к тому же страдало одышкой или легочным заболеванием — периодические нездоровые вздохи на это очень намекали.

Зеленый, заслышав эти звуки, ухитрился раздуться вдвое прежнего — вот-вот лопнет. А уж шипел так, что я начал понимать, почему этих птиц так опасаются: даже глухому сейчас должно быть страшно. У ворот закричали, тут же в небо, рассыпая искры, улетел огненный росчерк. Сперва удивился — за ракету принял, но потом понял, что это всего лишь горящая стрела. Сигналят? Кому? Кому еще, как не сэру Флорису: он ведь ушел в ночной рейд и понятия не имеет, что его городок сейчас готовится встречать проблемы. Почему раньше не пуляли в небо? Тоже легко догадаться — Арисат старался раньше времени не показать врагу, что тот обнаружен: выгадывал минуты для подготовки к обороне.

Кстати об опасности: будь здесь те самые охотники, сигналить отряду Флориса смысла нет — своих сил хватит для победы. Да и звук нехороший — что-то очень уж серьезное к нам в гости идет. Вот смеху будет, если это та самая банда при своем бурдюке пожаловала. Снесут нам стены, сожгут все избы, а меня… Иван найдет способ рядом повеситься от досады — его единственный успешно запущенный доброволец ухитрился выбыть из проекта по очень экзотической причине: на четвертый день его приколотили колышками к воротам разоренного туземного поселения.

Горбун решил, что раз уж сегодня разговорился, то надо не останавливаться на достигнутом:

— Никакие это не охотники — бурдюк идет.

— Велик ли? — испуганно уточнил кто-то из молодых бойцов.

— А ты сам поразмысли — будет ли от малой погани шума столько? Если на кольях и рогатках не застрянет, то ворота вынесет да и стену порушит. Как услышим это, сразу к месту надо подаваться или караулить на пути. От пролома он обычно вперед рвется, но недолго — разворачивается, чтобы западню впереди не подстроили. А нам как раз и надо западню подстраивать. Если отстали в суматохе, слушайте, куда он помчался, и за ним стороной следуйте. Как развернется на вас, подстерегайте за углом. Если видите, что скоро мимо проскочит, зажигайте копье — и в бок ему суйте или в зад. В голову и рядом с ней даже не думайте — не выйдет ничего. И сильно надо бить — он хоть и рыхлый, но надо, чтобы горшок чопиком в кожу уперся. Сама кожа упругая — без резвости не проколется. И бегите оттуда сразу — если на вас попрет, то на погребальный костер замыкавшихся будут свернутыми в рулон нести. Тварь быстра, но не сильно поворотлива — если не проспать, то отскочить можно. Главное, не давать ему разгуляться, а то проломов наделает и проходы завалит бревнами от домов порушенных. Лишь бы ребятки Арисата мелочь задержали, что его прикрыть от нас постарается, иначе здесь совсем худо будет. О! Ишь, подвывает! Видать, на шипы тайные ступил, что в траве понизу укрыты!