Время твари. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 74

Следом за каретой ехали еще два рыцаря. И так необычен был вид этих двоих, что путники, изредка попадавшиеся на дороге, еще долго стояли на обочине по колено в бурой жиже и, раскрыв рты, провожали их взглядом.

Первому рыцарю было около двадцати лет, но в черных волосах его, развевавшихся по ветру, струились две совершенно седые пряди. Его доспехи диковинной конструкции были изготовлены точно не из металла. Юный рыцарь был словно обернут длинными полосами тусклых черных зеркал. О правое бедро его постукивал черный шлем, на котором вместо плюмажа имелся пучок длинных гибких игл, на левом бедре висел меч в ножнах. Набалдашник на рукояти меча был выполнен в виде головы виверны.

Лицо второго рыцаря, наискось пересеченное черной повязкой, скрывавшей, должно быть, пустую глазницу, было сухим и морщинистым. Ровно подстриженная белая борода аккуратной лопаткой спускалась на грудь. Доспехи этого рыцаря выглядели более странно, чем доспехи его спутника. Похоже, что делали их из защитных пластин какого-то невиданного гигантского насекомого. Броня седобородого была ядовито-лилового цвета, ее сплошь покрывали шипы — на груди и спине короткие, тонкие и прямые; на суставных сочленениях рук и ног крупные и опасно зазубренные; а на плечах — длинные и изогнутые, точно когти хищника. Шлем, висевший на правом бедре, представлял собой выдолбленную голову неизвестного зверя с подвижными клыкастыми челюстями, заменявшими забрало. На навершии тяжелого и длинного меча, укрепленного за спиной, также скалилась виверна.

Имя юноши было — сэр Кай. Имя старика — сэр Герб. Оба они являлись рыцарями Ордена Крепости Болотного Порога.

Сэр Кай и сэр Герб некоторое время с интересом прислушивались к беседе мужиков на запятках; причем по выражению их лиц можно было понять, что подобное они слышали уже не раз. А потом завели свой разговор.

— На Туманных Болотах привыкли к тому, что Твари не имеют разума, — сказал сэр Кай, — по крайней мере, в человеческом его понимании. Эльфы же, несомненно, разумны. Разумные существа способны отделять хорошее от плохого. Твари — за гранью хорошего и плохого. Они есть воплощенное зло. Если зло понимать как нечто бесконечно враждебное людям.

— Эльфы способны мыслить, и эльфам доступны категории человеческого добра и человеческого зла, — отвечал Герб.

— Но разве они действуют с оглядкой на эти категории?

— Конечно, — качнул головой Герб. — Действуй они иначе, разве люди преклонялись бы перед ними?

— Ты прекрасно понял, что я хочу сказать тебе, брат Герб.

— Прости, брат Кай. Это была неуместная шутка… Да, я понимаю тебя.

— Хороших коней подарил нам сэр Ипаким, — сказал вдруг Кай, похлопав по шее своего скакуна. — Ухоженные, сильные… Они будут служить нам, покуда в них есть толк. Когда они обессилеют, их сведут на бойню. И после смерти они еще послужат людям. Шкура их станет кому-то плащом, мясо — пищей.

— Кони — неразумные животные, — возразил Герб, который явно понял, куда гнет собеседник. — Или ты хочешь сказать, что разум человека настолько уступает разуму эльфа, что Высокому Народу впору считать людей неразумными животными?

— Да, — кивнул Кай. — Я думаю, что нельзя пытаться понять Высокий Народ силой человеческого разума.

Герб странно усмехнулся и хлопнул своего коня рукой, облаченной в шипастую латную перчатку, довольно сильно хлопнул. Кай машинально проследил за его движением.

— Мы кормим своих коней, чистим им шкуру, расчесываем гриву, — медленно заговорил юноша. — Мы порой способны совершенно искренне полюбить их. Но мы придумали для них узду, седла и шпоры. Мы рвем им рот удилами, кровавим бока шпорами — просто ради того, чтобы поспеть куда-либо к определенному времени. Влюбленный юноша гонит верного своего скакуна, чтобы застать свою возлюбленную в назначенный час. И застает, но загоняет насмерть своего коня. Впоследствии он, конечно, жалеет его. Но разве конь способен осмыслить причину, ради которой он должен пожертвовать жизнью? Ты спросил меня, брат Герб: если эльфы несут людям добро, возможно ли считать их Тварями? Я отвечаю тебе: люди не в состоянии понять истинные мотивы действий Высокого Народа, потому что человеческий разум имеет свои границы. Как и Твари Болотного Порога, Твари Тайных Чертогов — за границей понимания. Но мы можем, брат Герб, анализировать всю историю взаимоотношений людей и Высокого Народа. Ты знаешь о Великой Войне, когда эльфы почти полностью истребили человеческий род. Допустимо ли забывать об этом сейчас, когда они вновь принялись чистить нашу шкуру и расчесывать нам гривы?

— Когда ты впервые обнажил свой меч против эльфов, брат Кай, ты принял решение, руководствуясь мыслями, которые только что мне изложил? — спросил Герб.

— Н-нет, — ответил болотник. — Эльфы вознамерились увести ее высочество в свои Чертоги. Я видел, что она очарована, а значит, родной дворец покидает не по своей воле. А значит, над ней совершается насилие. И существа, совершающие насилие над теми, кого я обязан защищать, безусловно, враги. Поэтому я сражался с эльфами… И вынужден был сражаться с людьми, которые встали на сторону этих Тварей. После того как эльфы ушли из Дарбиона ни с чем, я много размышлял: верно поступил или нет…

— И создал целую теорию, — в тон ему проговорил Герб, — оправдывающую твои действия. Твои слова — как побеги плюща. А уже совершенное тобой — застыло камнем. Если бы не этот камень, как удержаться плющу?

— Оправдание?! — воскликнул Кай. Сжав зубы, он сверкнул глазами на старика-болотника. Но тут же опустил голову. — Да… — едва слышно произнес он. — Но… разве я неправ? Разве я неправ, брат Герб?

Седой рыцарь ответил не сразу.

— Послушать тебя, брат Кай, так все уж очень просто получается, — сказал он, помедлив несколько мгновений. — Высокий Народ — воплощенное зло.

— Они не люди, — сказал Кай. — И они убивали людей. Для человечества — многие века тому назад, для них самих — совсем недавно. Они — Твари, брат Герб. И они подлежат уничтожению.

— Скажи мне, брат Кай, — проговорил Герб, — насколько могущественен Высокий Народ?

— Исключительно могущественен, — ответил юноша.

— Если бы они хотели, они могли бы уничтожить род человеческий?

— Предполагаю, что да. По крайней мере, в этой страшной войне погибли бы многие и многие тысячи людей.

— Тогда почему же они не делают это? — спросил Герб и тут же опередил ответ Кая: — Ты скажешь сейчас, что истинные мотивы действий Высокого Народа люди понять не в состоянии. Но если это так, на основании чего ты делаешь вывод, что эльфы подталкивают людей к погибели, а не к благу?

— Они убивали людей, — упрямо повторил юноша. — И они сделают это снова. Когда посчитают нужным.

— Мы не можем знать этого наверняка. Как бы то ни было, — продолжал Герб, — но из всего того, что нам известно о Высоком Народе, можно понять: цель эльфов — вовсе не уничтожение человеческого рода.

Кай замолчал и молчал довольно долго.

— Что же получается? — заговорил он наконец. — Эльфы — не Твари? И, сражаясь с ними, сражаясь с людьми, которые встали на их сторону, я был неправ? Я отступил от своего Долга, который велит мне биться только с Тварями?

— Ты защищал ее высочество, неся ту службу, на которую послала тебя воля короля Ганелона Милостивого и приказание Магистра. Больше ничего я пока сказать не могу. Мы слишком мало знаем о Высоком Народе, брат Кай. И мы не можем руководствоваться одними домыслами. Эльфы — не друзья нам. Но говорить о том, что они враги, я бы сейчас не стал… С ними нужно быть настороже. Если мы не можем понять истинные мотивы действий эльфов, значит, мы не должны верить им.

Прошло около четверти часа. И Кай заговорил снова:

— Мне хотелось бы знать, почему же все вокруг словно одурманенные ходят? Ведь о Великой Войне знает каждый в Шести Королевствах. Правду ли, неправду; но о том, что в те давние времена Высокий Народ уничтожил тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей, известно всем…

Герб провел ладонью по своей белой бороде.