Время твари. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 67

— Пришло время великой битвы! — зазвенело восклицание эльфа, и Эрл узнал голос Рубинового Мечника Аллиария, Призывающего Серебряных Волков. — Пришло время великой битвы, рыцарь!

— Что происходит, Аллиарий?! — крикнул Эрл, бросаясь к эльфу. — Почему воины Высокого Народа покидают нас?!

Рубиновый Мечник расхохотался:

— Неужели ты еще не понял, рыцарь? Воины Высокого Народа стремятся на место битвы! Наше место там, где затаился истинный враг! Что толку рубиться со слугами, гораздо умнее схватиться с их господином! В моем седле есть еще место, рыцарь. Я явился за тобой — поспеши!

У Эрла потемнело в глазах.

— Ты ведь обещал… — прохрипел он.

— Я дал тебе обещание от всего Высокого Народа — сокрушить Константина. А значит, так оно и будет. Еще раз говорю тебе: поспеши, рыцарь!

Сэр Боргард с рычанием бросился на эльфа. Но его движения вдруг замедлились настолько, что граф почти застыл на месте. Нужно было присмотреться, чтобы увидеть, как крохотными толчками тело его изменяет свое положение в пространстве. Мельком оглянувшись, Эрл заметил, что окружающая действительность подернулась мутной дымкой, словно всего реального осталось в этом мире — только он и эльф со своей горгульей.

Глазные прорези в алой маске Аллиария замерцали — будто заплясали круги на темной поверхности воды в глубоком колодце. И колодец этот потянул в себя Эрла. Рыцарь и сам не понял, как оказался у горгульи, услужливо опустившей крыло к его ногам. Холодный солнечный луч сверкнул на стальных перьях, и этот свет, ударив Эрла по глазам, отрезвил его.

Он поспешно отступил на шаг.

— Прекрати это, Аллиарий, — выговорил он. — Мое место здесь. И место Высокого Народа — здесь! Ты обещал мне. Ты обещал всем нам…

Овладев собой, он уже мог контролировать свой разум. Мерцание в глазах эльфа померкло.

— Я говорил только с тобой, рыцарь, — услышал голос Рубинового Мечника Эрл. — С тем, кто принимает решения. И ты принял решение — довериться нам. Разве я в чем-то обманул тебя? Пришло время великой битвы, в которой Константин будет повержен.

— А люди? — спросил Эрл. — Рыцари Серых Камней и их воины? Рыцари, пришедшие с равнин? Ты предлагаешь спасение — мне одному?

— Все они встали под твои знамена, чтобы сражаться и умереть, — ответил на это Аллиарий. — Их место здесь, рыцарь. В любом сражении — важнее всего уловить момент, когда нужно нанести решающий удар. Если воины Высокого Народа вместе с людьми примут бой на скалах Предгорья, этот момент будет упущен. И тогда — кто остановит того, кого вы знали под именем Константина? Я беру тебя с собой, потому что ты — важен. К тому же не ты один удостоишься чести оседлать горгулью. Еще один человек важен для нас, и он безо всяких колебаний принял предложение разделить седло с одним из Высокого Народа. Кажется, этот человек — твой родственник. Его имя — Гавэн.

— Мое войско… мы… Высокий Народ использует нас только для того, чтобы оттянуть и задержать основные силы королевского войска?

— Это единственный шанс на победу, рыцарь, — холодно проговорил Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков.

— А как же гномы? Ты обещал, что войско Маленького Народа придет к нам на помощь!

— Я уже слышал сигнал, который подал Бхурзум. Войско Маленького Народа здесь.

— Где? Я не вижу его, Аллиарий!

— Послушай голос своего рассудка: раздели со мною седло. Ты — не такой, как они все. Твое предназначение — взойти на престол королевства, а не погибнуть в битве. А жертвы неизбежны на любой войне. Почему я должен каждый раз объяснять тебе очевидные вещи?

И снова горный рыцарь ощутил беспощадную правоту слов эльфа. Если он не покинет лагерь вместе с Аллиарием, он, несомненно, погибнет. А если погибнет, значит, этот долгий путь к престолу пройден зря. Вернее, не так… Значит, где-то на этом пути он свернул не туда… Эрл даже усмехнулся своей недавней глупости. Действительно, как просто…

— Ты — истинный король Гаэлона, — сказал эльф. — И твоя жизнь священна. Эти воины должны гибнуть за тебя, а не ты должен гибнуть за них. Посмотри на меня, рыцарь. Не прячь от меня своих глаз…

Если бы Аллиарий не произнес этих слов, Эрл взошел бы по крылу горгульи в спасительное седло. Но требование эльфа запустило в его голове привычный запрет, который рыцарь давно усвоил для себя: когда говоришь с Высоким Народом, не смотри в их глаза. Тогда ты сможешь себя контролировать.

Эрл встрепенулся.

— Я останусь здесь, Рубиновый Мечник, — поспешил ответить он. И положил руку на рукоять меча.

Неожиданно и страшно изменился облик эльфа в то же мгновение. Зеленые волосы вздыбились, а из-под маски плеснуло ядовитое шипение. Подчиняясь инстинкту, Эрл отшатнулся и выхватил из ножен меч. Тонкий клинок тотчас сверкнул в руке эльфа…

То, что произошло потом, как-то выскользнуло из памяти горного рыцаря. Вой и рычание идущих на приступ демонов ввалились в его уши, и только тогда Эрл сообразил, что до этого он не слышал ничего, кроме голоса эльфа.

Сам Аллиарий пропал. Исчезла и его горгулья. Граф Боргард, обалдело смаргивая, смотрел на здоровенный двуручный топор в своих руках.

Несколько ударов сердца Эрл не мог понять — говорил ли он с Призывающим Серебряных Волков или это только ему привиделось. А затем увидел вонзенный в камень меч с рубиновой рукоятью, меч, лезвие которого было тонким, точно волос из гривы единорога.

От сверкающего клинка побежали по серой земле серебряные блики. Блики запрыгали по камням, отдаляясь от клинка, но не угасая, а становясь все ярче и больше — наполняясь жизнью. Спустя мгновение они приняли вид очень крупных животных, словно вылитых из живого серебра. Сияние, которое испускали эти существа, слепило глаза.

Эрл сквозь зубы пробормотал ругательство. Лицо его пылало. Боргард попался ему на глаза.

— Как это?.. — проговорил граф, изумленно осматриваясь. — Откуда это?..

— Не время для разговоров! — крикнул ему Эрл. — Время для великой битвы!

Стая серебряных волков обрушилась вниз со скальных отрогов — прямо на орду воющих демонов.

Ох и натерпелся страху гончар из славного города Дарбиона в это утро! Сначала-то он чуть не заснул, лежа на липком от крови дощатом полу среди полуживых гвардейцев. Но не успел однорукий возница провезти телегу и половину дороги — земля задрожала так, что деревянные колеса запрыгали, словно телега понеслась вниз по щербатой лестнице. Осмелившись высунуть голову за борт, Равв едва не лишился чувств от ужаса — в мертвенном свете холодного утреннего солнца прямо на них катилась лавина чудовищ, спущенных со своих заговоренных цепей. Равв нырнул обратно на днище, закрыл голову руками и попытался молиться. Но слова молитвы путались и вязли в окостеневшем рту. Сколько продолжался весь этот кошмар, Равв точно сказать бы не смог — время для него остановилось. Он будто оказался в гулкой полости громадного барабана, по которому лупило не менее сотни палок — так сотрясала его тело дрожь ужаса. А когда вокруг стало потише, несчастный ополченец не сразу поверил в то, что и на этот раз остался в живых.

Не решаясь выглянуть и осмотреться, он почувствовал, что телега, кажется, не движется. А он сам, до того лежавший вроде бы на дне телеги между двумя стонущими ранеными, сейчас почему-то оказался прижатым к борту — и никто рядом с ним не стонал. И ветер, ранее не проникавший за тележные борта, теперь трепал его волосы и леденил конечности.

Потом наверху что-то захлопало и затрещало. Стрелы тонкого режущего свиста полетели с небес, и облака зашевелились булькающим клекотом. Равв все-таки поднял голову. И обнаружил, что лежит на обломках телеги, вокруг которых раскиданы мертвые тела. Ноги одного из мертвецов покоились на спине гончара. Поодаль валялась какая-то кровавая лепешка с уродливо вывернутыми конечностями, оканчивающимися копытами. Однорукого возницы нигде видно не было. Равв сообразил, что каким-то образом опять выжил, попавшись на пути орде демонов, но радости по этому поводу не испытал.