Время твари. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 61

Несколько ударов сердца никто не двигался и не говорил ни слова.

Потом тишину, пронизанную потрескиванием пламени, накрыл густой и хриплый голос барона Траггана, хозяина замка Полночная Звезда.

— Мы рады видеть вас здесь, сэр Эрл, — сказал барон с поклоном.

Приветствия остальных слились в короткий и негромкий лязгающий шум.

— Я думал, все, что происходит в этом лагере, требует моего разрешения, — ответив на приветствия, произнес Эрл.

Боргард выпрямился. И опрокинул кувшин на вершину мертвых тел.

— Живые подчиняются тебе, сэр Эрл, — сказал барон Трагган. — Потому что, ведомые тобой, они идут по дороге Долга. А павшие уже пополнили ряды Андара Громобоя. Он — их вождь.

Черная смола тягуче ползла из кувшина, который держал в руках Боргард.

— Мои люди и люди сэра Боргарда предприняли вылазку, чтобы забрать тела наших братьев, — продолжал барон. — И ты, сэр Эрл, утвердил приказ на вылазку… Сэра Дужана мы нашли у подступов к тропе, которую ты велел засыпать. Он шел последним, прикрывая отступление. Тело герцога мы стащили с кучи сраженных им врагов. Не составило особого труда прочесть следы его топора и кинжала на плоти королевских воинов… Но узнать сэра Дужана — вот что было непросто. Настолько его доспехи и лицо были иссечены и покрыты кровью. Ты знаешь, как и все мы знаем, сэр Эрл, что герцог Дужан, хозяин замка Железного Грифона, был и есть легенда Серых Камней. Мы сосчитали раны на его теле, сэр Эрл, потому что у великой легенды всегда бывает достойное завершение. В двадцати двух местах вражеские клинки пронзили тело герцога, сэр Эрл. И после этого он был еще жив и сражался. Вражеские клинки не смогли взять его. Его убили стрелы, одна из которых вошла в ухо. Серые Камни вряд ли дадут миру еще одного такого воина, как сэр Дужан. Рассказы о хозяине Железного Грифона будут передаваться в Серых Камнях Огров от поколения к поколению. И твое имя, сэр Эрл, навсегда вписано в эти рассказы.

Барон Трагган замолчал.

А Эрл вдруг почувствовал, как внутри его рождается мучительный стон. Он не дал ему прорваться наружу. Но словно тугой фонтан крови ударил наконец из черной пропасти, означенной обрывком мысли: «но все же…» И Эрл увидел дно пропасти. Оно кишело ядовитыми змеями и мерзкими сороконожками.

— Ты считаешь, что я поступил неправильно? — хрипло выговорил Эрл.

Рыцарь Ордена Горной Крепости Порога, наследник замка Львиный Дом, задавая этот вопрос, не видел, не слышал и не воспринимал никого, кроме стоявшего прямо против него барона Траггана. Он знал, что не должен говорить эти слова. Но все равно сказал.

Хозяин замка Полночная Звезда взглянул горному рыцарю прямо в глаза.

— Мы все поклялись служить тебе, — сказал он. — Потому что ты — последняя цитадель порядка и законной власти. Мы признали тебя главным над собой — потому что ты заслужил это. И мы пойдем за тобой до конца — потому что этого требует наш Долг и наша Честь. Почему ты задаешь этот вопрос мне? На него никто не сможет ответить. Только ты сам.

Упала последняя вязкая капля из кувшина Боргарда. Граф отшвырнул в сторону пустой кувшин. И принял от своего ратника факел. Но прежде чем поднести его, посмотрел на Эрла.

— Я горжусь тем, что мое имя войдет в легенду о великом воине Серых Камней — герцоге Дужане, хозяине Железного Грифона, — голосом, показавшимся ему каким-то чужим, проговорил Эрл.

Боргард зажег погребальный костер. Пламя вспыхнуло на вершине костра и молниеносными струйками побежало вниз. Политые смолой сучья у основания взорвались трескучим огнем. Тотчас вокруг костра стало светло как днем.

Эрл повернулся и пошел вниз по тропе. Бранад, как и прежде, следовал за ним. Спустившись, Эрл рывком обернулся к Бранаду.

— Ты давно хочешь что-то сказать, — произнес он. — Так говори.

— Невыносимо тяжел груз, который вы взвалили на свои плечи, милорд, — сказал Бранад. — Как бы ни был силен человек, но одному этакую тяжесть не вынести. Нипочем не вынести, милорд.

— Я знаю… — Голос Эрла звучал неожиданно мягко. — К утру приготовь мои доспехи и оружие.

Ночная темнота вокруг, утяжеленная протянувшимися сверху неподвижными струями белесого тумана, кипела шумом близкой битвы.

Кай, не отрывая взгляда от голой белой спины человека, стоявшего перед ним, снял с запястья последний амулет. Он знал, что, когда начнет произносить заклинание Тугих Жил, чары Абсолютного Молчания развеются. Нужно было активировать Тугие Жилы с первого раза.

На болотника накатил очередной приступ чудовищной слабости. В голове качнулся гулкий колокол, в колени воткнулась дрожь. Во рту стало сухо и мерзко, словно язык превратился в шершавый комок спекшейся крови. Перед тем как начать произносить тайные слова, следовало бы сделать хотя бы глоток воды. Но вода во фляге давно закончилась.

Кай заговорил строки Тугих Жил. Тайные слова драли горло и скрипели на зубах, как песок.

Голос юного рыцаря приглушенно зазвучал в темном воздухе. Но Зубастый Богомол не развернулся. Он все так же стоял, покачивая ужасными клешнями. Усики на узкой его морде, с помощью которых он ориентировался в пространстве, струились словно бы в потоке ветра.

Но дрогнул человек. Он вскинул белые руки и расслабленно растопырил пальцы. Только после этого Тварь, издав пронзительный вой, кинулась на болотника, щелкая клешнями. Струя черного дыма вырвалась из ее пасти.

Последние строчки заклинания стоили Каю таких усилий, что, не удержавшись на ногах, он упал на колени. Он вытянул руку по направлению к приближающейся к нему неминуемой смерти. Раздался звучный хлопок.

Облако черного дыма, несшееся впереди Твари, окутало болотника. Дым этот был продуктом магии Зубастого Богомола — и прогнать дым можно было, только прочитав соответствующее заклинание, обычным ветром он не развеивался. Это заклинание Каю известно было хорошо, но, если бы он решился прочесть его сейчас, истерзанный рассудок не выдержал бы. Поэтому Кай запрокинулся назад и, оттолкнувшись ногами, покатился по грязи, спасаясь от удушливых черных клубов.

Зубастый Богомол заревел, и его рев, мгновенно истончав, превратился в истошный визг. А потом Тварь замолчала.

Тело Богомола замерло, словно превратившись в жуткую статую, и он повалился мордой вперед. Смертоносные клешни, застывшие в том положении, в котором застало Тварь окаменение, глубоко вонзились в топкую почву. Усики на острой морде, ударившись о землю, разбились, словно ледяные.

Спустя мгновение раздался громкий треск. Тело Зубастого Богомола сжалось внутри защитного панциря — остроугольные пластины вздыбились, обнажив мясистое ярко-красное тело, внутри которого под действием заклинания в тугие клубки скрутились сосуды, перегонявшие черную кровь Твари. И тут же из-под пластин хлестнули кровавые фонтаны.

Кай поднялся на ноги и двинулся вперед, стремясь предупредить возможное нападение. Черный дым полз за ним, обвивая ноги, поднимаясь все выше и выше. Темнота, видимая болотником сквозь прорези забрала, дрожала и искрилась. Белое пятно голого тела плавало в этой темноте.

Сдвинув забрало, Кай поднял меч на уровень лица.

Враг, странно шевеля пальцами, медленно двигался по какой-то диковинной дуге, поворачиваясь лицом к рыцарю. Двигаясь, голый не переставлял ноги — его точно несло над земной поверхностью. И еще одну странность рассмотрел Кай: беспрестанно шевелившиеся пальцы этого человека оказались чересчур длинными: они были лишены ногтей и сильно заострялись к концу, больше напоминая не пальцы, а белые щупальца.

Струи черного дыма нагнали опять болотника. Шипя на черном зеркале его доспехов, они поднялись до лица Кая, обжигая рот и ноздри, — рыцарю пришлось рвануть вперед, чтобы снова на время освободиться от душного плена.

Враг полностью развернулся к Каю. Он продолжал плавно плыть по топкой почве, как по воде, постепенно отдаляясь. Белые пальцы-щупальца все шевелились, будто заставляя сокращаться незримые ниточки, протянувшиеся в сторону гремящего во тьме боя.