Время твари. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 51

А потом там, где стоял Равв, забурлила кровавая каша, в которой ничего понять было нельзя. Ополченцы заорали все разом. Они бросались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга, бросая оружие, давя упавших. Движения же демонов были размеренны и молниеносны. Мечи и топоры свистели в воздухе, все плотнее затягивавшемся кровавой дымкой, сталь врезалась в податливую плоть, круша скверные доспехи, расшибая головы, расшвыривая вокруг мясные лохмотья, куски черепов с длинными прядями волос, высекая из человеческих тел — только что еще живых и подвижных — рваные струи горячей крови.

Существо, убившее Ната и верзилу, рванулось влево, сильным ударом разрубив голову оказавшемуся у него на пути ополченцу; потом метнулось вправо, вонзив один клинок в грудь еще какому-то рыжему мужичку, бестолково размахивавшему обломком копейного древка, а второй — в спину попытавшемуся было удрать долговязому типу безо всякого признака оружия в руках. Три тела упали на землю практически одновременно. Вокруг забрызганного с ног до головы кровью демона на какой-то момент образовалось пустое пространство.

И пылающие глаза демона остановились на Равве.

Вот тогда-то Равв и завизжал — так, что у него самого болезненно завибрировали барабанные перепонки, а волосы на загривке встали дыбом. Время будто превратилось в кисель. Равв расширенными от ужаса глазами видел, как демон приседает, чтобы прыгнуть, — и прыгает: отрывается от земли, вращая над головой мечи, с клинков которых срываются и разлетаются в разные стороны крупные кровяные капли. Ужасная харя демона медленно-медленно приближается к Равву, и он понимает, что никакой это не демон. Это человек в легких кожаных доспехах, запорошенных скальной пылью. Заплетенные в тугие косицы волосы этого человека серы от пыли, и зрачки сверкают жестокой яростью, и чернеет прямоугольная дыра распахнутого рта…

Только Равв сделал это открытие — и время помчалось с обычной скоростью. Ужас никуда не делся из груди ополченца, только теперь действие его на Равва изменилось. Ужас больше не сковывал его — ужас развернулся обжигающей змеей, вздернул Равва с земли и швырнул прочь. Удирая от настигающего его убийцы, ополченец со всего маха влепился в кого-то и вместе с ним рухнул и покатился.

Равв пытался встать еще дважды, но каждый раз его сбивали с ног. Тогда, оставив попытки выпрямиться, ополченец припустил на четвереньках, словно перепуганная ящерица, ища хоть какого-то убежища. Таковое нашлось: темная дыра под одним из валунов, довольно большая и глубокая, способная вместить девять-десять рослых мужчин. Упав на дно дыры, где остро пахло пылью, мочой и застоявшимся потом, Равв мгновенно подумал о том, как, должно быть, тяжко пришлось ратникам Серых Камней, просидевшим здесь впритирку друг к другу долгие часы. Забиваясь поглубже под валун, Равв случайно наткнулся рукой на что-то… оказавшееся скомканной рогожей, перепачканной пылью и усеянной пробитыми ножом дырами, через которые, должно быть, воины могли дышать и слушать, что происходит на поверхности. Потом ополченцу попались несколько недавно обглоданных костей и полупустая кожаная фляга, вонявшая вином. Всхлипнув, Равв впился губами в горловину фляги — вино оказалось кислым и сильно разбавленным водой.

Снаружи все гремела жуткая бойня. Крики и предсмертный вой метались меж валунами, раз в дыру свалился труп лысого мужика с разрубленной наискось грудной клеткой. Равв отпихнул его ногами подальше от себя — и тут же к нему слетела отсеченная голова. Глянув в перекошенное, залитое кровью лицо, Равв узнал того самого сердитого капитана, который пинками, тычками и подзатыльниками пытался восстановить постоянно расползавшиеся ряды ополченцев.

После этого в голове Равва окончательно прояснилось. Андар Громобой, даровавший ему путь к спасению, оказался настолько любезен, что просветил разум гончара мыслью о том, как и в последующие часы не лишиться жизни.

Забившись в самый дальний угол ямы, где над головой опасно и косо нависал шершавый бок валуна, Равв принялся ожесточенно разгребать землю, готовя себе норку, в которой можно спрятаться даже и в том случае, если в яму свалится не труп какого-нибудь несчастного ополченца, а вполне живой ратник Серых Камней. Топор свой Равв потерял и сам не помнил где и когда, поэтому работал сейчас руками, ломая ногти и в кровь стирая пальцы.

Ни за что на свете он и носа не высунул бы наружу, чтобы узнать, что там происходит. Но если бы Равв, гончар из города Дарбиона, все же предпринял попытку осмотреться, он бы увидел, как ополченцы улепетывают во все лопатки через равнину — прямо в лоб резервным частям королевского войска, остановившимся у валунов Предгорья. Но далеко не всем удалось сбежать с поля брани… Из семисот человек посчастливилось вырваться на равнину только тремстам. Две с лишним сотни ополченцев полегло в чудовищной бойне. А остальные в паническом ужасе смяли отряды лучников и арбалетчиков и врезались с тыла в ряды гвардейцев, создав сумятицу и неразбериху.

Генерал Гаер изо всех сил натянул узду, так что из порвавшихся губ его коня брызнула кровь. Вороной скакун, защищенный броней, хрипло ржал, высекая подковами искры из камней.

Все это было похоже на дурной сон. Так точно и ладно разработанная осадная операция рушилась на глазах. Задние ряды гвардейцев теснили передние к подъему, ведущему в скалы. В середине происходило и вовсе что-то ужасное — ратники давили друг друга, под их сапогами трупы задавленных лежали уже в два слоя.

Единственное, что понимал генерал, — его войско подверглось нападению с тыла. Но откуда, Харан его забери, взялся противник?! Не из-под земли же!

— Труби резерву! — заорал Гаер на трубача.

Тот поспешно схватился за один из рогов, висевших у него на груди. Когда к небу полетел трубный зов, генералу стало немного легче. Откуда бы ни взялся враг — сейчас резервные отряды атакуют его. Гаер еще не знал о том, что ударившиеся в бегство толпы ополченцев сильно задержат спешащую на помощь подмогу.

Место полководца — там, где сложнее всего. Поэтому генерал со своими рыцарями устремился по левому флангу в тыл. Чтобы лично разобраться в ситуации.

Это решение спасло жизнь сэру Гаеру.

Не успел он скрыться из поля зрения гвардейцев, пытавшихся под напором с тыла удержаться на позиции, как противник нанес королевскому войску еще один неожиданный удар.

Камни, закрывавшие тропы, пришли в движение — будто бы сами собой. Громадные булыжники срывались с верхушек завалов и по крутому склону, подпрыгивая, летели прямо в гвардейские ряды, нанося ужасающий урон. Врезаясь в людскую массу, камни мозжили в кровавое месиво ратников и останавливались, только увязнув в каше из изувеченных тел.

Несколькими мгновениями позже стало возможным увидеть тех, кто скатывал со склона смертоносные булыжники. Облаченные в легкие кожаные доспехи воины, обрушив большую часть завалов, с дикими воплями ринулись вниз.

Завалы оказались фальшивыми.

Воспользовавшись тем, что снизу ни за что нельзя было разглядеть тех, кто прячется на извилистых, причудливо петляющих между скалами тропах, коварные мятежники устроили подобия завалов внизу, в начале троп. Эти тропы наверняка были заперты много выше, под самыми укреплениями. А пространство от фальшивых завалов до завалов настоящих враг заполнил отрядами, выжидавшими момент, когда гвардейцы подойдут поближе, чтобы кинуться в сокрушительную атаку.

Никак не меньше трех сотен ратников, вооруженных мечами и тяжелыми топорами, смяли оборону гвардейских отрядов.

Никто из королевских солдат ранее не сталкивался с таким противником. Никто из королевских солдат и понятия не имел о том, что сражение может быть таким свирепым и жестоким. Первый ряд гвардейцев, образовавших стену из щитов, горцы сразу же оттеснили назад на несколько шагов — и во многих местах прорвали эту стену практически мгновенно.

Те гвардейцы, кому посчастливилось выжить после чудовищного камнепада, теперь, вероятно, позавидовали своим товарищам, успевшим принять быструю, неожиданную, а значит, не такую страшную смерть.