Время твари. Том 1 - Корнилов Антон - Страница 32

Быть может, пришел час снова говорить с болотником?

Слушая горячие и путаные доводы северного рыцаря, принцесса обдумывала свою речь. Ведь действительно: сэр Кай ни за что не будет сражаться с чернолицыми в полную силу; потому что они — люди, а болотники не убивают людей. И действительно: если долго маленьким молоточком стучать по одному месту, в конце концов пророешь насквозь самую большую скалу… Кто знает, какими коварными приемами владеют Дети Ибаса? Несмотря на то что они всего лишь люди, кто знает, может быть, им удастся рано или поздно перехитрить болотника. Поразить изворотливым отравленным ножом простодушного вояку сэра Оттара. И добраться до принцессы.

— Сэр Кай! — начала принцесса, когда у северянина в очередной раз иссяк запас доводов. — Я хочу задать вам вопрос.

— Да, ваше высочество, — немедленно и почтительно откликнулся юноша. — Если таково ваше желание, я отвечу на любой ваш вопрос, подробно и честно.

Лития придержала коня, чтобы поравняться с болотником.

— Когда в Дарбионский дворец явились эльфы, чтобы забрать меня в свои Чертоги, — заговорила она, — почему вы не дали им сделать это?

— Потому что они — Твари, пришедшие губить людей, — не колеблясь и не раздумывая, ответил Кай.

— Во как! — изумился Оттар. — Значит, этих мерзопакостных созданий, которых называют чернолицыми, ты Тварями не считаешь? А в эльфах Тварей увидел? Я, конечно, в мужской красоте мало что смыслю, но все-таки… никогда не встречал существ прекрасней, чем трое из Высокого Народа, что появились тогда во дворце. Нет, конечно, потом-то я допер, что добра они ее высочеству не хотели, но поначалу… Они ведь как… как… ну… вроде как свиной окорок увидеть, когда с голодухи помираешь, — сформулировал северянин. — Вроде как ничего хорошего тебе этот эльф не сделал, а посмотришь — и сразу он тебе отца родного дороже становится. У меня и сейчас, как вспомню, в голове малость того… мутится, — закончил он.

— Это действие любовной магии Высокого Народа, — ровно объяснил Кай. — Или, если хочешь, магии обаяния. Насколько я могу судить, эльфы источают эту магию непроизвольно. Словно цветок — аромат.

— Насчет аромата — не помню, — честно признался Оттар. — Я к ним не принюхивался.

— Но ведь эльфы ничем не выказывали намерений навредить мне, — сказала принцесса Лития. — Напротив, они пришли предложить мне высший дар: вечную жизнь, полную удовольствий и лишенную всяческих забот.

— Вы довольно умны, ваше высочество, — проговорил болотник. — Я уверен, что вы понимаете: жить, не зная забот и печалей, может лишь животное, лишенное разума. Такая жизнь неестественна для человека. Ее даже жизнью назвать трудно. Тот, кто способен думать и чувствовать, попросту не способен к такой… к такому существованию. К тому же никому доподлинно не известно, что на самом деле бывает с теми, кого эльфы уводят в свои Чертоги. Возможно, там они теряют разум. По крайней мере, к этому выводу пришел я, читая в Болотной Крепости Порога записки одного из древних Магистров нашего Ордена. Тогда меня вовсе не эльфы интересовали, но написанное о них запало в память. Высокий Народ совсем не таков, каким его привыкли считать люди. И, ваше высочество, спросите у брата Оттара, что он имел в виду, когда сказал: «Я понял, что эльфы не желали добра принцессе…»

Лития вопросительно посмотрела на северянина. Тот крякнул и наградил болотника взглядом, в котором легко можно было прочесть: «Ну удружил, брат Кай…»

— Значит, это… ну, так, — принялся натужно выстраивать свою речь Оттар. — Когда они… Когда брат Кай преградил им дорогу, они словно… на мгновение приподняли маски. А под масками я увидел… злобу и ненависть. Я ведь тогда тоже едва не кинулся на них. Но… не смог. И главное: наверное, никто, кроме меня, этого не заметил.

— Я не заметила, — вздохнула принцесса. — Только потом я поняла, чего лишилась бы, уйдя с эльфами. Всего, к чему привыкла, и всего, что любила. Друзей, дома… Папеньки… — дрогнувшим голосом закончила она.

— А и вправду, — почесал в затылке Оттар, — эльфы-то… Выходит, Твари они и есть. Только не такие, каких я у Северного Порога бил, а очень умные и очень хитрожо… в общем, очень умные. Вишь оно как!

Принцесса наконец справилась со своими чувствами.

— Как я поняла вас, сэр Кай, — сказала она, — Твари — этоне люди?

— Не люди, стремящиеся навредить человеку, — уточнил Кай. — Нелюди.

— А вы не думали о том, что и человек может стать Тварью? — спросила Лития и затаила дыхание.

Болотник остро глянул на принцессу, и Лития поняла, что он раскусил ее. Кай уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но вдруг задумался.

— Д-да… — проговорил он. — Такое бывает. Когда рыцари Ордена Крепости Болотного Порога подобрали меня и забрали с собой, по пути в Крепость нам встретилось семейство оборотней. Я помню свежесрубленный дом в лесной глуши, окруженный высоким забором, в котором не были прорезаны ворота. Видно, оборотни понимали, что не могут совладать со своей звериной сущностью, и постарались оградить окружающих от самих себя. Болотники вырезали все семейство… Там был мальчик… моих лет. Его отец молил о пощаде, клялся в том, что они никому не делают зла. Тогда я не понял рыцарей. Я считал: то, что они сделали, — бессмысленная жестокость. Но уже через час езды мы наткнулись на обглоданные человеческие кости. И еще через несколько часов — на крохотную деревеньку, в которой почти не осталось жителей… Тогда я понял: Тварь есть Тварь. И уничтожать Тварь нужно без жалости.

— Они, эти оборотни, не всегда были Тварями, — сказала принцесса.

— Так и есть, — подтвердил Кай.

— Но стали ими. Пусть не по своей воле.

Кай снова согласился. На этот раз безмолвно — просто кивнул.

— Оборотни хотя бы могли помнить время, когда были людьми, — начала Лития. — А у чернолицых нет и этого. Когда в них просыпается разум, они уже не осознают себя людьми… Они предают свою душу злобному Ибасу. Все, что они познают в детстве и юности, это искусство убивать. Вы же видели их сами, сэр Кай, они даже внешне мало походят на людей! Когда-то они были людьми, как и оборотни, о которых вы мне только что рассказали. И, как и оборотни, они никогда не смогут вернуться к своему человеческому началу! Они не люди, чернолицые! Они — Твари!

Принцесса Лития прервалась, чтобы сделать вдох.

— Вы рассказали мне об этом клане только вчера, ваше высочество, — сказал Кай, — ваш рассказ еще свеж в моей памяти. Я догадался, ваше высочество, зачем вы начали весь этого разговор. И я прошу вас замолчать.

«Нет, — упала на дно души принцессы горькая мысль. — Не получилось… О боги, берегите нас!»

— Я прошу вас замолчать, ваше высочество, — продолжал болотник, — потому что мне необходимо подумать.

От неожиданности Лития закусила губу.

— А чего думать-то? — заговорил Оттар, но без прежней горячности, а как-то даже устало. — Я тебе о том же самом толковал, брат Кай, только… такими умными словами, как ее высочество, я толковать не умею. Ты уж сам суди, брат Кай, как будешь поступать, но знай: эти твари хитры и коварны. И обучены — лучше не надо. Ты за себя постоять всегда сможешь. Для меня умереть сейчас или немного погодя — все одно. Лишь бы в бою смерть принять. Но ее высочество… Ты, брат Кай, великий воин, но и великие воины иногда промахиваются. Ежели раз за разом нападения чернолицых отражать, а самим нападать не сметь… не ровен час изловчатся они до ее высочества дотянуться. Не люди они, чернолицые, — Твари. Я так полагаю, брат Кай, ежели возможность малейшая появится чернолицых жизни лишить — упускать ее не стоит.

— Не в этом дело, брат Оттар, — отозвался болотник. — Вовсе не в этом. А в том, что верно понимать свой Долг — это тоже часть Долга. Поэтому я прошу тебя, брат Оттар, дай мне сейчас подумать.

В молчании путники проехали немногим менее часа. Наконец Кай проговорил, обращаясь словно не к своим товарищам, а к самому себе:

— В Большом мире много Тварей, — и добавил громче, уже для всех: — Мы остановимся здесь.