Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время - Волков Сергей Юрьевич - Страница 44

Участники совещания взволнованно зашумели.

– Что значит – выгнал с Земли? – удивился Матвей. – Любому школьнику известно, что человечество в массе своей покинуло Землю из‑за глобальных изменений климата и начавшегося нового ледникового периода. Триста лет назад на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН было принято решение не подвергать Землю воздействию терраформирующих комплексов, дабы все процессы на планете проистекали естественным путем. Человечество переселилось в колонии, на Земле осталось… не помню, что‑то около миллиона человек, да? Основная масса трудится в туристическом секторе, ну плюс ученые, деятели искусств…

– Это все так, – кивнул Степан Николаевич, – но не совсем. А точнее, совсем не так! Начнем с той пресловутой сессии ООН… Я специально поднял архивы и посмотрел, кто и как голосовал. Так вот: оказалось, что за переселение с Земли выступили представители тех стран, правительства которых активно сотрудничали с…

– С кем?

– Не догадываешься? С корпорацией «Кольцо», Матвей!

– То есть наши предки лоббировали решение о переселении?

– Да. Кстати, вполне разумный и логичный ход, учитывая, что корпорация как раз и занималась терраформированием Луны и Марса. Но это только начало интриги…

– А что, было и продолжение? – усмехнулся Боровский.

– Конечно. Кто‑то весьма искусно перессорил между собой глав основных государств, входивших в Генеральную Ассамблею.

– Ну, это когда было! – махнул рукой Николишин. – Предания старины глубокой.

– Разногласия привели в конечном счете к чреде Колониальных войн и только стараниями нашего предка, твоего, Матвей, прапрадеда Анатолия Викторовича Гумилева, в середине прошлого века человечество наконец‑то объединилось.

– Отец, это известно каждому. А при чем тут Земля и какие‑то загадочные «те»? Почему мы не можем лететь на Землю?

– Господа! – голос Гумилева‑старшего обрел силу и загремел под сводами конференц‑зала. – Я несколько лет назад начал собственное, так сказать, расследование того, что произошло в минувшие столетия с нами, с людьми, на самом деле. Не скрою, причиной, побудившей меня заняться этим, была банальная коммерция. Мне стало интересно – отчего Земля закрыта для терраформирования, ведь возродив на планете комфортные климатические условия, мы решили бы проблему перенаселенности Марса.

– И к чему же привело твое расследование? – не сдержался Матвей.

Степан Николаевич вздохнул, попросил у кибер‑стюарда чаю и долго молчал, собираясь с мыслями. Наконец он произнес:

– Изучение и анализ архивных документов, проведенный мною с помощью Исинки, позволили обнаружить во всей этой истории новое действующее лицо, точнее, силу. Ее представители выглядят, как люди, хотя не имеют с нашим видом, видом хомо сапиенсов, ничего общего. У них прозрачная кожа, в глазах отсутствуют зрачки, а главное – они владеют технологиями, глубоко отличными от человеческих.

Дубов выругался. Боровский привычно потер сухие ладони. Матвей побледнел.

– Отец, ты хочешь сказать, что это… чужие?

– Кто? А, инопланетяне? Нет, Матвей. Прозрачные всегда жили среди нас. Они были рядом на протяжении всей истории человечества. И всегда вмешивались в нее.

– Но зачем?

– Что вернуть себе то, что когда‑то принадлежало им безраздельно. Чтобы вернуть Землю.

– Даже так?

– Да. Для нормальной жизни и, что самое важное, для размножения этим существам нужны низкие температуры. Им было комфортно, пока планету сковывали ледники. Люди в ту пору, как ты знаешь, находились даже не в первобытном, а в полудиком состоянии. И тут произошло событие, которое в корне поменяло и историю человечества, и историю прозрачных. Кто‑то из наших очень далеких предков нашел предмет…

– Предмет? Что еще за предмет? – вклинился в разговор бас Николишина.

– Предметами по традиции именуются зооморфные фигурки из неизвестного металла, обладающие уникальными свойствами, – как на лекции отчеканил Степан Николаевич.

Матвей обмер, сунул руку в карман и вытащил льва. Десятки взглядов скрестились на фигурке.

– Да, да, – кивнул Степан Николаевич. – Именно. Вот эти предметы, происхождение которых покрыто мраком тайны, и сделали нас людьми, а прозрачных – изгоями. Они долго сопротивлялись, всеми силами пытаясь затормозить развитие человеческой цивилизации. А потом отступили в тень, чтобы собраться с силами и уже путем не открытого противостояния, а хитроумных интриг и тщательно продуманных комбинаций выдворить нас с Земли. Им удалось.

– Да ну, – Матвей улыбнулся, хотя на душе у него кошки скребли – ведь, судя по всему, именно прозрачные были партнерами (или даже наставниками!) «Армии пробуждения».

– Вот тебе и «да ну», – горестно вздохнул Степан Николаевич и повысил голос: – Исинка, барьер! И выведи нам полученные с зонда «Игла» кадры…

Пространство вокруг центральной части конференц‑зала немедленно окружило голубоватое сияние. Матвей знал – это было особое электростатическое поле большой мощности, исключающее всякую возможность прослушки.

На опустившемся с потолка инфомониторе возникло изображение. Сперва Матвей решил, что это кадры орбитальной съемки Тритона, крупнейшего спутника Нептуна, покрытого толстым слоем водно‑азотного льда, но приглядевшись, понял, что видит Землю.

Бескрайний ледник, раскинувшийся от горизонта до горизонта. Высота объекта, производящего съемку, все время снижалась и вскоре стало хорошо видно трещины, рассекающие ледяной панцирь, снежные дюны, выглаженные ветром, заструги на их гребнях.

– Такой мы привыкли видеть восемьдесят процентов земной поверхности, – прокомментировал запись Гумилев‑старший.

– Ну да, конечно, – кивнул Дубов. – А зачем вы нам это показываете?

Степан Николаевич не успел ответить. Экран померк и некоторое время оставался в таком состоянии, затем по нему пробежали светлые полосы, какие‑то пятна и вдруг Матвей увидел огромную подледную полость, пещеру невероятной высоты, простиравшуюся вдаль на многие километры.

– Съемка осуществлялась с исследовательского зонда типа «Игла», запущенного нами к Земле три месяца назад, – пояснил Степан Николаевич. – Зонд пролетел над поверхностью планеты, снизился и углубился в лед в районе бывшей Западной Европы. А подо льдом обнаружился…

Но Матвей и все остальные уже и сами видели, ЧТО обнаружилось под панцирем ледника.

Город. Или даже мегаполис. Удивительные, пугающие своей непохожестью на человеческие дома строения, сполохи холодного пламени в прозрачных трубах, соединяющих шарообразные, конусовидные, цилиндрические постройки. И сотни неясных силуэтов, скользящих в холодном тумане между гладкими стенами высотных домов.

– Это?… Это они? – Матвей потянулся за стаканом, чтобы промочить враз пересохшее горло. – Прозрачные?

Вопрос остался без ответа. Картинка на экране дернулась раз, другой – и погасла.

– Все, – сказал Степан Николаевич. – На этом передача оборвалась. Зонд, по всей видимости, был обнаружен и уничтожен. Но главное вы видели.

– И много таких вот… городов там, под ледниками? – прогудел Николишин.

– Судя по всему, не один десяток, – Гумилев‑старший потер пальцами переносицу. – Исинка, спасибо.

Защитное поле опало.

– Теперь вы знаете, – просто сказал Степан Николаевич и оглядел потрясенных людей.

– То есть вернуть себе Землю мы не сможем, – не столько спросил, сколько констатировал факт Боровский.

– В ближайшей исторической перспективе – нет, – покачал головой Гумилев‑старший. – Я уже говорил о технологическом разрыве. Правда, прозрачные никогда не идут на прямой конфликт, они – мастера закулисных интриг. Но тем не менее…

– Это все, конечно, хорошо – Земля, прозрачные… – начал Николишин и тут же поправился: – То есть, я хотел сказать: «плохо»… Ну, в общем, я о другом. Нам‑то что теперь делать? Тупик? Выхода нет?

– Выхода нет, – эхом откликнулся Боровский.

– Пять минут – перерыв, – объявил Степан Николаевич.

Эпизод 18 Минимальные шансы