Девушки по вызову - Кестлер Артур - Страница 32

Помолчав, Валенти продолжил, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно:

— Нельзя исключать, что через несколько лет, после еще нескольких войн и боен, люди поймут, что единственное спасение нашего вида — это подмешивание веществ, подавляющих агрессивность, в питьевую воду, как мы добавляем в нее хлорку и другие разрешенные обеззараживающие вещества. Нет нужды говорить…

Валенти уже закруглялся, когда Хазйдер снова попытался его прервать, не догадываясь, к каким ужасным последствиям это приведет. Взъерошив свою седую гриву привычным лировским жестом, он крикнул, указывая на ерзающую мисс Кейри:

— Ach so! Сначала вы превращаете мозг этой несчастной в подушечку для булавок, потом всех нас собираетесь превратить в зомби! Я не…

Увы, конец реплики так и остался неведом. Мисс Кейри не смогла выдержать всего происходящего. Сначала она была центром всеобщего внимания, потом о ее существовании забыли. Все эти ужасные люди критикуют ее доктора, вместо того, чтобы целовать ему, спасителю, руки! Слова о подушечке для булавок и зомби оказались последней каплей. Мисс Кейри вскочила, опасно вращая вязальной спицей. Свободной рукой она схватила хронометр, который Валенти оставил на столе. Вооружившись, она бросилась в атаку — но не на Хальдера, а на ни в чем не повинную Клэр, так напоминавшую ее ненавистную сестру.

Все произошло настолько стремительно, что впоследствии оказалось, что у каждого свидетеля сформировалась собственная версия короткой сцены. Из предплечья Клэр в том месте, куда мисс Кейри воткнула свою спицу, хлынула кровь, но раненая не издала ни звука. Атлет Хальдер схватил визжащую и вырывающуюся мисс Кейри за плечи и ловко заломил ей за спину обе руки. Бледный Валенти разжал ей кулаки, чтобы отнять спицу и зловещий прибор. Последний, впрочем, не выдержал столь грубого обращения и утратил все магические свойства. Мисс Кейри пришлось силой удалить из зала и чуть ли не на руках отнести в ее комнату. Она так визжала и бранилась, что Валенти пришлось вступить с ней в безобразную драку. Наконец, он усыпил непокорную пациентку инъекцией. За сценой наблюдали, тараща глаза, Ханси и Митси, а также бесстрастный Густав и трое членов добровольной пожарной бригады, попивавших до того пивко в кухне Конгресс-центра. Однако для санитаров “скорой помощи”, прибывших из долины, работы не нашлось: мисс Кейри уже крепко спала, улыбаясь во сне, как праведная Христова невеста, каковой наверняка стала бы, если бы не физиологический дефект где-то в глубинах мозга.

III

После торопливого обеда, состоявшего из супа, успевшего остыть и покрыться жирной пленкой, пережаренного гуляша и фруктового салата из банок, признанных лишними на американских военных складах, “девушки по вызову” опять собрались в зале, чтобы провести заключительное заседание. Согласно повестке дня, предстояло выступление профессора Соловьева с обобщением прослушанных докладов, далее — общая дискуссия и составление резолюции или Обращения. Идея Нико о формировании “комитета действия” была давно и благополучно забыта.

Атмосфера была чопорная, даже торжественная — ни дать ни взять шайка хулиганов, решившая блеснуть воспитанием в воскресной школе. Все выложили перед собой на полированный стол папки, блокноты, ручки. Клэр снова был доверен магнитофон, и она изуродовала свои каштановые волосы наушниками. Ей перевязали руку и сделали инъекцию пенициллина, как она ни сопротивлялась; сопротивление было, впрочем, наигранным, потому что при одной мысли о том, что вязальная спица мисс Кейри могла оставить в ее крови какие-то следы, ей делалось нехорошо. Сама мисс Кейри по-прежнему спала у себя в комнате.

Перед выступлением Соловьева Валенти принес прочувственные извинения всем свидетелям недавней неприятной сцены, в особенности “нашей прелестной хозяйке, чуть было не ставшей жертвой науки”. Шутка была встречена без энтузиазма. Валенти уже чувствовал себя не так неловко, однако у него поубавилось самоуверенности. Он взял на себя всю ответственность за инцидент, объяснив, что вот уже два года поведение мисс Кейри полностью контролируется, и что она с честью прошла через аналогичные демонстрации на нескольких научных мероприятиях. Утреннее происшествие было вызвано кратковременным сбоем в работе прибора, который теперь опять функционирует, как положено. Он еще раз извинился и позволил себе обратиться к присутствующим с просьбой (без которой вполне можно было обойтись) не третировать мисс Кейри, когда она очнется, и сделать вид, будто ничего не произошло. Сама она отнесется к инциденту просто как к “глупому поступку”, не испытывая угрызений совести.

Заявление Валенти было встречено молчанием, Соловьев сухо его поблагодарил и немедленно приступил к суммированию сказанного на конференции.

Сначала он напомнил слушателям о своем собственном вступительном слове, в котором он перечислял известные всем обстоятельства, ставящие под вопрос выживание Homo Sapiens, и сформулировал главную задачу конференции — разобраться в причинах человеческой обреченности, сформулировать диагноз и предложить варианты лечения.

Первую часть задачи пытались решить многие участники, предлагавшие взаимодополняющие пункты, синтез которых пока что вряд ли возможен. Так, доктор Уиндхем предполагает, что беды человека начинаются с предродового сжатия эмбриона с матке, с травмы при болезненном появлении на свет и, что еще важнее, с длительного периода младенческой беспомощности и уязвимости. Другая теория гласит, что источник бед — в резком росте взаимозависимости и племенной солидарности в тот критический период, когда предки современного человека выходили из лесов на равнины и принимались охотиться на существ, превосходящих их самих скоростью и силой. Объединение этих двух факторов и превратило человека в склонное создавать себе кумиров, запуганное, фанатичное создание. Сообщества других приматов тоже цементируются социальными законами, но у них семейные связи не перерастают в невротические привязанности, а связующие силы внутри группы не достигают ревностности племенной спайки; возникающая время от времени межгрупповая напряженность не перерастает в войну и геноцид. Как подчеркивала доктор Эпсом, эти братоубийственные тенденции не только не ослабли, но и обострились вследствие овладения речью с ее способностью к возведению внутривидовых барьеров, пропаганде догматических верований, формулированию взрывных воинственных лозунгов. Четвертый фактор — это одновременное признание разумом неизбежности смерти и ее инстинктивное отторжение, из-за чего в коллективном сознании закручивается болезненная двойная спираль тревоги и вины. Наконец, доктор Валенти попытался нащупать причины физиологических нарушений, приводящих к параноидальным эксцессам в человеческой истории, к хроническому конфликту между чувством и разумом, инстинктом и умом; к побуждению жить, умирать и убивать ради иррациональных представлений, не подчиняющемуся логике и подминающему под себя инстинкт самосохранения.

Нико сделал паузу. Ему не давала покоя Клэр: он боялся инфекции. Ей тоже было тревожно из-за его утомленного вида. К тому же он все время откашливался — раньше она не замечала. За ним такой привычки.

— Таковы, — продолжил он, — патогенные факторы, превратившие нас в то, чем мы являемся. Конечно, многого из того, что говорилось по этому поводу, я не упомянул, но у нас есть магнитофонные записи, поэтому из печатных трудов симпозиума не выпадет ни одного произнесенного здесь слова.

Спорить с председателем было трудно, тем не менее, некоторые — в частности, Хальдер и Бурш — не преминули высказать сожаление из-за того, что они не были упомянуты. Ведь главная задача председателя на заключительном заседании любого симпозиума — раздать всем по шоколадке.

Однако у Нико шоколадок не оказалось. Если это цирк, то он — инспектор манежа. Он считал своей обязанностью предпринять последнее усилие, принудить их вспомнить об ответственности. Он опустил голову, собираясь с силами и наливаясь свойственной ему прежде воинственностью. В следующую секунду его голос обрел пророческую звонкость.