Транс - Кесслер Ричард - Страница 4

– У тебя на уик-энд все забито? – спросил он, с трудом переводя дыхание.

– А что ты предлагаешь? – на всякий случай спросил Драммонд.

Глаза у Коннора буквально выкатились из орбит.

– Каталина... Такая девочка... отхватила сто миллионов долларов... и яхту размером с "Лузитанию"... а на борту пятьдесят молоденьких девочек в прозрачных бикини... и яхта всегда стоит в порту. Ну, ты как?

Драммонд усмехнулся.

– Прелесть какая! Нет, спасибо. У меня все забито. Желаю как следует поразвлечься, Кьерон.

Драммонд подошел к своему серовато-зеленому "даймлеру-северин", включил зажигание. Пока прогревался мотор, в голове у него пронеслась мысль: может, бурный уик-энд у Каталины в компании молоденьких глупых девиц как раз то, что ему сейчас нужно. Может, такой омерзительный эксперимент встряхнет его психику, станет своеобразной эмоциональной разрядкой?

Проехав милю по извилистой дороге, ведущей к его дому у подножия горы Сан-Хасинто, Драммонд вспомнил о жертве ограбления банка.

Киган.

Весь уик-энд Драммонд думал о том, что произошло с Киганом. Но он не вникал, почему мысли эти не дают ему покоя.

Когда-то, только начав изучение психологии, Драммонд заинтересовался проблемами предвидения, прогнозирования будущих событий. На этот счет высказывались разные мнения и разными учеными. В конце концов Драммонд выдвинул собственную гипотезу. При изучении этого вопроса Пола больше всего поразило то, что, оказывается, многие потенциально способны к предвидению, но не реализуют эту способность в силу того, что не обращают внимания на своевременно полученную информацию, не способны осмыслить ее. Существует некий разрыв между получением информации и ее осознанием. Так, например, бывает с предчувствием смерти какого-либо члена семьи – о нем вспоминают лишь после получения известия о смерти. Люди, как правило, не доверяют своей интуиции.

Потом, гораздо позже, Драммонд вспомнит, что и сам он не проанализировал, не осознал в полной мере, почему случай с Киганом не выходил у него из головы в течение всего уик-энда и почему он не сумел избежать всех тех неприятностей, которые принесли ему это дело.

Глава 2

Понедельник.

Драммонд проснулся, как обычно, на рассвете. Расположившись на плоской крыше своего одноэтажного дома, он пил кофе и наблюдал, как из-за вершин Сан-Бернардино, высившихся с восточной стороны, поднимается солнце.

Просторный, почти сплошь застекленный одноэтажный дом был открыт свету и солнцу со всех четырех сторон. В доме было две спальни. Сзади к зданию примыкал гараж на две машины. Там же имелась комната для прислуги, сейчас пустовавшая.

Именно своей уединенностью привлек Драммонда этот дом полтора года назад. И с каждым днем Пол все больше ценил его: не только из-за удачного расположения, но и за прекрасный вид, который открывался из дома, особенно в такие утренние часы.

Дом находился в самом конце дороги, круто поднимавшейся вверх. Справа на фоне возвышавшихся вдали гор Сан-Бернардино, сквозь деревья просматривался деревенский клуб "Айронвуд" и красноватые холмы заповедника "Ливинг Дезерт Резёв". Впереди простирались зеленые авеню Палм-Дезерт, а слева серой полоской тянулась автострада 1-11, ведущая из долины в сторону Ранчо Мираж, городка Касидрал-Сити и Палм-Спрингс.

Большинство здешних жителей вставали с восходом солнца, и уже в ранние утренние часы по автостраде несся мощный поток автомобилей. Но Драммонду все равно казалось, что весь мир принадлежит только ему одному. Воздух здесь был прозрачен и чист. После сплошь погруженного в смог Лос-Анджелеса Драммонд с особым наслаждением вдыхал его свежесть и аромат.

Любуясь восходящим из-за вершин Сан-Бернардино солнцем, наслаждаясь горным воздухом, Драммонд чувствовал, как вся душа его наполняется прелестью зарождающегося дня. В такие минуты ему казалось, что однажды утром он наконец обретет уверенность в себе и начнет новую жизнь. Начнет все сначала. Подобные ощущения он не испытывал ни в Лос-Анджелесе, ни в любом другом городе. Здешние места обладали особой магией.

В шесть часов Драммонд влился в поток автомобилистов на автостраде 1-11, известной так же как Палм-Каньон-Драйв. Он проскочил без остановки изящный городок Ранчо Мираж с его старинными деревенскими клубами и крохотными улочками, носившими имена местных знаменитостей – Боб Хоуп-Драйв, Фрэнк Синатра-Драйв, затем городок Касидрал-Сити, далее – жемчужину этих мест – Палм-Спрингс, и наконец оказался в пустыне. Резкий контраст между прелестным зеленым оазисом и сухой, какой-то скорбной, поросшей низкорослым кустарником местностью всегда наводил тоску на Драммонда.

Сам Драммонд родился и провел детство в плодородной, гористой, покрытой пышной зеленью Северной Калифорнии, и она навсегда осталась для него олицетворением плодородия, стабильности, неизменности всего сущего. Иное дело – эти края. С самого первого своего приезда в долину Драммонд не переставал поражаться стремительному преображению этой местности.

Роскошные особняки, утопающие в экзотической зелени, площадки для игры в гольф, потрясающие травяные корты вырастали на каменистой почве пустыни буквально за одну ночь, как грибы после дождя. Рай – да и только!

Казалось, вся долина вибрирует какой-то неслыханной созидательной энергией, резко контрастирующей с патологической неврастенией, поразившей Лос-Анджелес или Нью-Йорк. Здесь, возможно из-за невыносимой жары, жизнь протекала в более спокойном, даже замедленном ритме. Долина имела душу, и Драммонд все больше ощущал себя ее неотъемлемой частью.

В нескольких милях к северу от Палм-Спрингс автострада 1-11 соединялась со скоростной дорогой И-10, протянувшейся через всю страну до самой Флориды. По ней, взяв курс на запад, Драммонд добирался до самого порога своего дома в Малибу.

В месте слияния автострад горный кряж Сан-Бернардино близко подступал к горам Сан-Хасинто, образуя ущелье. На этом участке Драммонд как будто преодолевал своеобразный психологический барьер и оказывался в грязном, шумном, бешеном мире. По автостраде 1-11 на неимоверной скорости мчались автомобили, наводя ужас своей маниакальной торопливостью, столь не свойственной долине. Вот и сейчас Полу пришлось молниеносно включить самую высокую передачу и прибавить газу, чтобы избежать столкновения с гигантским трактором с прицепом, вынырнувшим откуда-то сзади.

Драммонд криво усмехнулся. Сколько раз именно на этом участке дороги он задавался вопросом: что заставляет, что побуждает его возвращаться в город? И всегда возникало это состояние раздвоения: одна часть сознания подсказывала как самое разумное – развернуться на ближайшем съезде с автострады и умчаться в Шангри-Ла, другая часть настойчиво убеждала ехать в Малибу. Раздвоение сознания мешало выбрать окончательный вариант, принять наконец верное решение, и это раздражало Драммонда, хотя как профессиональный психолог он знал, что подобная нерешительность в выборе – проблема многих людей. Он припомнил, как однажды лечил девочку-подростка, единственного ребенка в семье. Родители развелись, и девочка оказалась не в силах выбрать, с кем ей остаться – с матерью в Сан-Франциско или с отцом в Лос-Анджелесе. Она была настолько подавлена этой неразрешимой для нее дилеммой, что пыталась покончить жизнь самоубийством.

Наиболее простым решением для нее было бы жить с каждым по очереди, но, как Пол понимал теперь на основании личного опыта, и эту проблему решить было не так уж просто. Как-то, будучи в состоянии хронического стресса, девочка призналась Драммонду: "Когда я там, мне хочется сюда, когда же я здесь, то хочу уехать туда. Я разрываюсь на части. И мне проще умереть".

В жизни порой встречаются ситуации, когда кажется невозможным принять то или иное решение. Во время лечения девочки Пол применил суггестивную терапию для умственной релаксации. "Жди, – убеждал пациентку Драммонд, – обстоятельства изменятся. Жизнь – это постоянные перемены". Правда, в этом случае девушке не пришлось ждать долго: мать вернулась к отцу и они всей семьей переехали в Лос-Анджелес. Но самым забавным в этой ситуации было то, что через полгода девушка влюбилась и переехала к своему возлюбленному в Дулут.