Вечная ночь - Грэй Клаудия - Страница 51

— Эй.

— Эй. — Я тоже улыбнулась и чуть не заплакала.

— Пожалуйста, не надо.

— Не буду. — Все-таки я всхлипнула, тут же с трудом сглотнула и сильно прикусила язык. Как всегда, вкус крови придал мне сил. — Мне угрожает опасность?

Лукас замотал головой. Сквозь стекло его лицо было цвета драгоценных камней — топаза, сапфира и аметиста.

— Только не от меня. Никогда и ни за что.

— Расскажи это Эрику.

— Значит, вы его нашли. — В голосе Лукаса не прозвучало ни капли сожаления. — Эрик преследовал Ракель, помнишь? Когда я услышал, что у нее пропал браслет, сразу понял, что времени у нее не осталось. Воровство личных вещей — это классический признак вампира, готового разить. Эрик хотел ее убить и, будь у него хоть один шанс, сделал бы это. В глубине души ты и сама это знаешь.

Меня ужасно напугало то, что я сразу же согласилась с ним. Не попробуй я крови Эрика и не ощути его враждебности к самой себе, может, и не поверила бы этим словам. Но я видела зло в сознании Эрика и подозревала, что Лукас говорит правду. Во всяком случае, об Эрике.

— Все равно очень тяжело об этом думать.

— Я понимаю. И знаю, что тебе будет очень трудно все понять.

— Расскажи мне то, что я должна знать.

Лукас молчал, и я не знала, ответит ли он мне, но когда уже была готова сдаться, он вдруг заговорил:

— Сначала я врал тебе по той же причине, что и ты мне. Черный Крест — это тайна, которую я хранил всю жизнь. Мать записала меня туда, как только я родился. — Теперь Лукас говорил невыразительным голосом, погрузившись в собственные воспоминания. — Они научили меня драться. Научили дисциплине. Стали посылать на задания, как только я достаточно подрос, чтобы удержать в руках осиновый кол.

Я вспомнила, как Лукас говорил мне, что его мать — очень суровый и жесткий человек и нередко не дает ему возможности решать что-либо самому. Наконец-то я поняла, что он в действительности имел в виду. Когда ему было всего пять лет и он убежал из дома, он захватил с собой оружие.

— Сначала я думал, что ты просто одна из учениц-людей. Когда ты рассказала мне про своих родителей, решил, что они убили твоих настоящих маму и папу и удочерили тебя. Мне казалось, что ты даже не знаешь, кто они такие на самом деле. — Наши взгляды встретились сквозь витражное стекло, и Лукас печально улыбнулся. — Я говорил себе, что ради твоей же безопасности мне нужно держаться подальше от тебя, но не мог. Мне казалось, что уже со второй нашей встречи ты стала частью меня. Черный Крест приказал бы мне оттолкнуть тебя, но я устал отталкивать от себя всех и каждого. Хотя бы раз в жизни я хотел быть с кем-то и не тревожиться о том, что это будет значить для Черного Креста. Хоть немного пожить, как обычный человек. После того нашего первого разговора... ты поверишь, что я считал тебя такой славной обычной девочкой?

Это была самая смешная и самая грустная вещь, которую мне когда-либо говорили.

— Теперь-то ты знаешь.

— Что ты такое... для меня это ничего не значит. Я тебе это уже говорил, и это чистая правда. — Он повернулся к окну, и теперь я видела его профиль и отразившуюся на лице тревогу. — Мне еще так много нужно сказать, но автобус вот-вот отправится... Черт побери, я могу поехать позже!

— Нет! — Я прижала ладонь к витражному стеклу. Пусть я все еще не знала, смогу ли когда-нибудь снова начать доверять Лукасу, зато знала, что никогда не смогу причинить ему боль, а тем более — стоять в стороне, пока миссис Бетани и мои родители будут пытаться его убить. — Лукас, остальные отстали от меня не так уж сильно! Не тяни, уезжай быстрее!

Ему следовало бы сорваться с места в эту же секунду, но он посмотрел на меня сквозь стекло и прижал свою ладонь напротив моей с другой стороны, палец к пальцу. Мы оба придвинулись друг к другу еще ближе, и наши лица оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга. Несмотря на разделявшее нас витражное стекло, это было не менее интимно, чем все наши с ним поцелуи.

— Поедем со мной, — проговорил Лукас негромко.

— Что? — Я заморгала, не в силах понять, о чем он меня просит. — Ты имеешь в виду... убежать из дома? Как ты предлагал мне в тот первый день?

— Просто чтобы я смог поговорить с тобой обо всем случившемся и... и чтобы мы смогли сказать друг другу «до свидания», как мы и должны, вместо... — Лукас сглотнул, и я вдруг увидела, что он так же испуган и расстроен, как и я. — У меня хватит денег на автобусные билеты для нас обоих. А потом я раздобуду еще денег и отправлю тебя домой, если захочешь. Мы можем поехать прямо сейчас. Перебежим через улицу и запрыгнем в автобус. И выберемся отсюда вместе.

— Ты собираешься отдать меня Черному Кресту?

— Что? Нет! — Голос его прозвучал совершенно искренне, словно он даже и не думал о такой возможности. — С точки зрения любого человека, ты человек. Если ты поедешь со мной, я о тебе позабочусь.

— Скажи мне одну вещь перед тем, как я отвечу, — медленно произнесла я.

Лукас насторожился:

— Хорошо. Спрашивай.

— Ты сказал, что любишь меня. Это правда?

Пусть он врал мне обо всем остальном, включая собственное имя, я думала, что выдержу все, если буду знать главное.

Он выдохнул — не то засмеялся, не то всхлипнул:

— Господи, да, Бьянка! Я так тебя люблю! Даже если я больше никогда тебя не увижу, даже если мы выйдем отсюда и нарвемся на засаду вампиров, которых ты привела с собой, я все равно всегда буду тебя любить.

Среди всего этого вранья я наконец-то услышала хоть одну правду.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я. — Мы должны бежать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Мы вырвались! — сказала я, упав на сиденье автобуса и дрожа от усталости.

Лукас покачал головой:

— Еще нет.

Автобус дернулся и поехал, медленно выворачивая на шоссе. Мы оказались последними пассажирами: еще три минуты, и мы лишились бы единственного шанса убежать.

— Я знаю, что мои родители бегают быстро, но даже они не смогут догнать автобус на скоростном шоссе.

Пожилая леди, сидевшая на несколько рядов впереди нас, оглянулась, откровенно недоумевая, что за чертовщину мы несем. Лукас одарил ее своей самой обворожительной улыбкой. Она расцвела, показав нам ямочки на щеках, и снова уткнулась в свой роман. Лукас взял меня за руку и повел в самый конец почти пустого автобуса, где мы могли говорить о вампирах спокойно, не опасаясь, что нас подслушают другие пассажиры.

Лукас сел к окошку. Я думала, он меня обнимет, но он сидел все такой же напряженный, уставившись в залитое дождем окно.

— Нельзя считать, что мы выбрались, до тех пор, пока не проедем эстакаду. Ту, что в трех милях от города.

Я не поняла, о чем он. Очевидно, Лукас куда тщательнее изучил местность, чем я.

— И что, по-твоему, они сделают? Встанут посреди шоссе и остановят автобус?

— Миссис Бетани далеко не дура. — Он не отводил глаз от окна. Пролетающие мимо фонари окрашивали его мягким голубоватым светом и снова исчезали, оставляя нас в темноте. — Да, возможно, они решили выследить меня в городе. Но она могла сообразить, что я собираюсь уехать на автобусе. А если так, то охотничья свора будет поджидать меня на эстакаде. Они прыгнут сверху на автобус, вытащат меня наружу, и объяснять все это пассажирам будут уже копы.

— Они этого не сделают!

— Чтобы остановить охотника из Черного Креста? Можешь даже не сомневаться.

— Если ты в этом самом Черном Кресте, то зачем поступил в академию «Вечная ночь»?

— Меня прислали, чтобы внедриться в школу. Это мое задание. От заданий Черного Креста не отказываются. Ты или их выполняешь, или погибаешь при попытке выполнить.

Хмурая уверенность, с которой Лукас это сказал, испугала меня сильнее, чем любые новые сведения о вампирах.

— И вы только что узнали об этой школе?

— Черный Крест знает о том, что такое «Вечная ночь», почти с самого ее основания. Такие места, где живут вампиры...