Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Грэй Клаудия - Вечная ночь Вечная ночь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вечная ночь - Грэй Клаудия - Страница 27


27
Изменить размер шрифта:

Губы миссис Бетани растянулись в недовольную неприятную улыбочку.

— Бьянка, разумеется, особый случай. Вампиров рождается так мало, куда меньше, чем превращается из людей. Вы знаете, что вы всего лишь третья рожденная, кого я встретила с тысяча восемьсот двенадцатого года?

Мама и папа говорили мне, что каждое столетие рождается всего лишь несколько детей-вампиров; они прожили вместе почти триста пятьдесят лет, когда мама потрясла их обоих, забеременев мной. Мне всегда казалось, что они слегка преувеличивают, чтобы дать мне почувствовать себя уникальной, но теперь я поняла, что они говорили чистую правду.

Миссис Бетани не закончила.

— Вообще мне казалось, что воспитываться вампирами, зная при этом о нашей природе и наших потребностях, — это преимущество, которое обеспечивает дополнительный самоконтроль, а не наоборот.

— Простите меня. — Я не могла допустить, чтобы за это винили моих родителей, ведь ошибку допустила только я. — Мама с папой говорили, что однажды это случится. Что я почувствую потребность укусить. Но я не понимала, во всяком случае по-настоящему, до тех пор, пока это не произошло.

Она кивнула, обдумывая сказанное мною. Ее темные глаза лишь однажды глянули на Лукаса, будто он был кучкой мусора, оставленной в ее комнате.

— Он выживет? Значит, особого вреда это ему не нанесло. О наказании Бьянке мы подумаем завтра.

Мама виновато посмотрела на меня:

— Бьянка поклялась, что больше никогда ничего подобного не сделает.

— Если в школе станет известно, что одного из новых учеников укусили, но не понесли за это никакого наказания, это случится снова. Крайне важно, чтобы ни одного из человеческих учащихся никто даже пальцем не тронул, поэтому мы не можем допустить и тени подозрения. Подобный проступок не может остаться безнаказанным.

Впервые в жизни я целиком и полностью согласилась с миссис Бетани. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что укусила Лукаса, и несколько вечеров уборки коридоров — это самое меньшее, чего я заслуживала. Но мне тут же бросилась в глаза одна сложность.

— Я не могу оставаться после уроков. Или заниматься уборкой и все в таком роде.

Миссис Бетани иронически выгнула бровь.

— Вы считаете себя выше столь низменных занятий?

— Если мое наказание будет таким заметным, Лукас обязательно спросит, за что. Но мы же не хотим, чтобы он задавал лишние вопросы, так?

Я попала в точку. Миссис Бетани кивнула, но я видела, что она очень недовольна тем, что я взяла над ней верх.

— В таком случае напишете работу на десяти страницах о, скажем, использовании эпистолярной формы в романах восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Срок — две недели.

Даже такое задание не могло заставить меня чувствовать себя хуже, чем сейчас.

Миссис Бетани подошла ко мне ближе. Широкие юбки ее платья зашуршали, как крылья птицы. Аромат лаванды окутал меня, словно дымом. Я не могла посмотреть ей в глаза, чувствуя себя пристыженной и абсолютно беззащитной.

— Более двух столетий академия «Вечная ночь» служила убежищем для нашего рода. Те из нас, кто выглядит достаточно молодым для того, чтобы считаться учеником, приезжают сюда, чтобы узнать, как изменился мир, а потом снова возвращаются в общество, не вызывая подозрений. Это место обучения. Безопасное место. И остаться таковым оно может только в том случае, если люди вне этих стен — а теперь и в этих стенах — тоже будут в безопасности. Если наши ученики перестанут держать себя в руках и начнут лишать людей жизни, «Вечная ночь» навлечет на себя подозрение и наше убежище погибнет. Двухсотлетняя традиция оборвется. Я оберегаю школу почти все это время, мисс Оливьер, и не намерена видеть, как вы или кто-то другой нарушает равновесие. Я ясно выразилась?

— Да, мэм, — прошептала я. — Простите меня. Это больше не повторится.

— Это вы сейчас так говорите. — Она с холодным любопытством посмотрела на Лукаса. — Посмотрим, что будет, когда мистер Росс очнется. — Она повернулась и пошла назад, на бал.

Было странно сознавать, что в каких-то нескольких сотнях футов от нас люди по-прежнему вальсируют.

— Я останусь с Лукасом, — сказал папа. — Селия, отведи Бьянку в школу.

— Я не могу сейчас вернуться в свою спальню! Я хочу быть здесь, когда Лукас очнется! — взмолилась я.

Мама покачала головой:

— Для вас обоих будет лучше, если ты уйдешь. Твое присутствие может напомнить ему о том, что произошло на самом деле, а Лукас должен забыть. Знаешь что, иди-ка ты в свою прежнюю комнатку. Только на эту ночь. Никто не станет возражать.

Никогда моя уютная комната в башне не казалась мне такой желанной. Даже горгулью я увижу с радостью.

— Это здорово. Спасибо вам большое за все, за все. — На глаза снова навернулись слезы. — Вы спасли сегодня и меня, и Лукаса.

— Только давай без мелодрам. — Улыбка смягчила папины слова. — Лукас все равно выжил бы, как бы оно ни повернулось. А ты бы все равно кого-нибудь укусила. Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты подождала еще немного, но подозреваю, что моя маленькая девочка когда-то должна была вырасти.

— Адриан? — Мама взяла папу за руку и потянула его из комнаты. — Мы должны поговорить о той штуке.

— О штуке? О какой штуке?

— Ну, о той, что в коридоре.

— А! — Папа догадался одновременно со мной.

Мама придумала предлог, чтобы на минутку оставить меня наедине с Лукасом.

Как только они ушли, я села на краешек кровати рядом с Лукасом. Несмотря на бледную кожу и темные круги под глазами, он был все таким же красивым. Его бронзовые волосы выглядели почти коричневыми, а лоб, на который я положила руку, оказался прохладным.

— Прости, что я сделала тебе больно.

По моей щеке поползла горячая слеза. Бедный Лукас, он всегда стремился уберечь меня от опасности и не догадывался, что главной опасностью была я.

Позже этой же ночью я смотрела на свое красивое платье, теперь запачканное кровью. Мама повесила его на крючок на двери спальни.

— Я надеялась, что этот бал будет таким чудесным, — прошептала я.

— И я этого хотела, милая. — Она села рядом со мной на кровать и погладила меня по голове, как делала, когда я была маленькой. — Но утром все будет казаться лучше, чем сейчас, вот увидишь.

— Ты уверена, что Лукас не станет вампиром, когда очнется?

— Уверена. Он потерял совсем немного крови, даже его жизнь вне опасности. А укусила ты его в первый раз, так?

— Да. — Я шмыгнула носом.

— Вампирами становятся только те люди, кого кусают много раз, да и то лишь в том случае, если последний укус оказался смертельным. Как мы тебе уже говорили, убить кого-нибудь, выпив его кровь, на самом деле очень и очень сложно. В любом случае, чтобы стать вампиром, нужно умереть, а Лукас не умрет.

— Но я же вампир, а я не умирала.

— Ты совсем другое дело, милая, и знаешь это. Ты родилась особенной. — Мама взяла меня за подбородок и повернула мою голову так, чтобы мы смотрели друг на друга. У нее за спиной я видела ухмыляющуюся горгулью — она словно подслушивала. — Ты не станешь настоящим вампиром, пока не убьешь кого-нибудь. А когда сделаешь это, тоже умрешь — но совсем ненадолго. Все равно что вздремнешь.

Конечно, родители говорили мне все это не меньше тысячи раз, так же, как велели чистить зубы перед сном или записывать имя и номер телефона, если кто-нибудь звонит им, когда их нет дома. Большинство вампиров никогда никого не убивают, говорили они, и хотя я даже представить себе не могла, как причиню кому-то страдания, мама с папой утверждали, что существуют способы сделать это не больно. Мы снова и снова обсуждали мою будущую трансформацию: я могу пойти в больницу или в дом престарелых, найти там кого-нибудь по-настоящему старого или при смерти и сделать это. Они всегда говорили мне, что это будет очень просто — положить конец чьим-либо страданиям, может быть, даже дать человеку шанс жить вечно, став вампиром, если мы все спланируем заранее и у меня будет возможность пить его кровь несколько раз. Объяснение было милым и чистым — в точности таким, как должна была выглядеть моя комната.