Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина - Страница 46

- Ух ты. – Его оценивающий взгляд опустился до самых пальцев её босых ног, после чего снова к груди вернулся. – Красота.

- Я старалась.

- Теперь, как я понимаю, моя очередь стараться? – Пальцем её поманил. – Иди сюда.

Она шутливо нахмурилась.

- Зачем это? Чтобы ты её помял, или вообще снял? Нет уж, любуйся издалека.

- Если так пойдёт и дальше, придётся избавиться от всех твоих вещей. Чтобы нечему было мяться. Иди сюда!

- Между прочим, в комнате ребёнок, - шепнула Марина Грановичу на ухо, когда оказалась на кровати и под ним. Он голову поднял, покосился на спящего котёнка.

- А нельзя отправить ребёнка спать в Элькину комнату?

- Чтобы он всю ночь мяукал под дверью?

- Ох уж эти дети, - проворчал он, и потребовал: - Руки подними. – Ночную рубашку с Марины снял, и метким броском отправил её на кресло, прямо на голову бедного Сёмки. Тот голову приподнял, помотал ею, но почти тут же под сорочкой и успокоился. – Вот и всё.

- Да, с детьми ты и, правда, обращаться не умеешь.

- Не умею. Но я умею вести переговоры, и с ними договариваюсь.

Он голову к её груди опустил, а Марина протянула руку и выключила свет. И перед самой собой вдруг немного неудобно стало. Весь вечер обсуждала судьбу своих детей, о муже бывшем говорила, и вдруг в один момент всё на задний план отошло, и только из-за того, что Дмитрий Гранович её поцеловал. Правда, он уже её не просто целовал, но всё равно, слишком мало времени ей потребовалось, чтобы обо всём забыть. Она в восторг приходила только от того, что он рядом, дышит взволнованно, прикасается с непонятным для неё трепетом, и это всё казалось Марине невероятной удачей, что всё это неожиданно ей досталось. Он весь, целиком, хотя пока и не ясно до конца надолго ли. Марина помнила своё смущение в первые дни их близости, явно несвойственное взрослой женщине с двумя детьми. Она всё думала, стоит ли Димке сказать, что он лишь второй мужчина в её жизни, и этим хоть как-то объяснить свою нервозность и неуверенность. Но как оказалось, ему совершенно другое важно: чтобы она готова была откликнуться на его призыв, а всему остальному, чего ему не хватит, он её в два счёта научит. Да даже и не научит, а даст ей это, голову закружит, и Марина обо всех своих сомнениях тут же позабудет, растворившись в нём. Рядом с ним она себя совершенной чувствовала, а все глупые мысли возвращались к ней, стоило Димке отпустить её от себя на расстояние вытянутой руки. Марина все эти мысли и сомнения в себе ненавидела, но в то же время они помогали ей держать себя в тонусе и головы не терять. Иначе бы давно вцепилась в Грановича, как в спасательный круг, и не отпустила бы от себя ни на шаг. А как сам Дмитрий может на подобное отреагировать, Марина пока не знала. Если бы он знал, что она на самом деле к нему чувствует, испугался бы наверное. Они ведь никогда не говорили ни о чувствах, ни о будущем, даже ближайшем. Марина понимала, что ещё слишком рано для таких разговоров, но иногда ей очень хотелось именно от Дмитрия услышать, что спустя месяц, два, они всё ещё будут вместе и у них всё будет хорошо. Знала, что Гранович разговоры по душам не уважает, но ей всё равно хотелось. А первой заговорить об этом было страшно. Вдруг он её оптимизма не разделяет и планы его кардинально отличаются? И она его своими словами поставит в неловкое положение, и всё испортит. На данный момент их отношения – это союз двух взрослых людей, которым не нужно находить предлог всякий раз, когда хочется заняться сексом, как бы грубо это не прозвучало. И остаётся только радоваться тому, что помимо секса им просто хорошо и тепло друг с другом, что поговорить есть о чём, и посмеяться могут, понимая и принимая юмор другого. Это уже очень много, а разговоры о чём-то большем, пусть останутся в юности, когда ещё верилось в сказки и чудеса. Когда признание в любви судьбу решало, но сейчас подобного излишества она себе позволить не может, она не только за себя отвечает, но и за детей.

На следующее утро её разбудил Семён. Проснулся, как всегда, самым первым, заскучал в конце концов, и запрыгнул к Марине на подушку. Обнюхал её волосы, а после, громко замурлыкав, ткнулся холодным носом в её щёку. Она рукой его от своего лица отодвинула, на спину перевернулась и тогда уже открыла глаза. Поморгала, разглядывая потолок в предрассветных сумерках. И тут перепугалась, правда, не сразу поняла, чего именно. Первой мыслью было: уснула рядом с Димкой! А второй: рассвет! На работу опоздала!

Когда мысли в голове более-менее оформились, вспомнила, что дети ночуют у Нины Владимировны, а вот на работу она, кажется, точно опоздала. Будильник-то вчера так и не завела. Резко села на постели, тем самым спугнула котёнка и стряхнула с себя руку Грановича, который после этого тоже зашевелился и даже голос подал:

- Ты куда?

- Девятый час, Дим, - отчего-то шёпотом заговорила Марина, - я на работу опаздываю!

Она с кровати вскочила, огляделась, не зная, чем прикрыться, а Дима, не открывая глаз, на живот перевернулся и лицом в её подушку уткнулся. Правда, посоветовал:

- Вызови такси.

- Это как-то неправильно, ездить на работу на такси. При моей-то зарплате. Ты встаёшь?

- Нет. Я сегодня дома.

Марина его же полотенце, брошенное им вчера на пол, к груди прижала, и к Грановичу наклонилась, чтобы быстро поцеловать.

- Тогда до вечера.

Он отозвался вялым угуканьем, одеяло на себя натянул, и Марина поймала себя на мысли, что в этот момент страшно ему завидует. И задержалась у кровати на несколько секунд, Димку разглядывая. Внутри целый вихрь ощущений, в жар неожиданно кинуло, когда смотрела на его смуглое тело на фоне светлого постельного белья, и Марина поспешила из спальни выйти. Сразу заторопилась, душ наспех приняла, одевалась на ходу, одновременно прижимая телефонную трубку к плечу и пытаясь вызвать такси. С диспетчером договаривалась, по ступенькам вниз сбежала, застегнула пояс юбки и остановилась посреди гостиной, продолжая блузку в руках держать. Предстояло ещё дозвониться до охраны, чтобы машину не задержали на въезде в посёлок.

- Доброе утро, Марина Николаевна.

Марина от неожиданности дёрнулась, обернулась и изумлённо воззрилась на помощницу по хозяйству. Сегодня что, четверг?

- Доброе, - кивнула она, стараясь себя в руки взять и прижимая к груди блузку.

- Я могу приготовить вам завтрак.

- Нет, Надежда Михайловна, я на работу опаздываю. – Телефонную трубку отложила, отвернулась от женщины и, торопясь, сунула руки в рукава блузки, начала быстро-быстро застёгивать пуговицы на груди.

- А Дмитрию Алексеевичу завтрак приготовить? Или он ещё спит?

Вопрос показался провокационным. Марина на женщину через плечо оглянулась, и только понадеялась, что улыбка у неё вышла не слишком кривая. Заставила себя кивнуть под испытывающим, любопытным взглядом.

- Он ещё спит. А завтрак… Сварите ему кофе и сделайте гренки, если не трудно. И не будите.

- Хорошо.

- Спасибо большое, Надежда Михайловна, - очень обстоятельно и осторожно поблагодарила женщину Марина. А выходя за дверь своего дома, была уверена, что к вечеру Надежда Михайловна расскажет всем своим соседям о том, что новоиспечённая дочь олигарха Стеклова с некоторых пор спит с его замом. Или он с ней. Для злых языков разница будет весьма ощутимой.

Гранович проснулся полтора часа спустя, в отличном настроении, правда, прежде чем понял, что настроение отличное, в раздражении дёрнул ногой, когда почувствовал, что кто-то принялся грызть его большой палец. Маленькие острые зубки впились в кожу, Дима охнул, чертыхнулся, а когда понял, что котёнок подбирается к нему, осторожно ступая по одеялу, видимо, этим утром хищником себя возомнил, руку из-под одеяла вытащил, и схватил Семёна за тёплый тугой бочок. Котёнок от неожиданности зашипел, взвился до небес, встопорщив шерсть, и кубарем скатился с кровати, стремглав помчался к двери. Правда, остановился, чтобы проверить, гонится ли кто за ним.