Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина - Страница 40

- Ему месяца полтора, не больше, - сказал Гранович, тоже присев на корточки.

- Полтора, Дим! Он слишком маленький, что мы с ним делать будем?

- Ну, колбасу он ест.

Марина подошла ближе, разглядывая зверя.

- Тощий, грязный… Господи, у него, наверняка, блохи.

Эля сидела рядом с котёнком, который уже позабыл, что от неё прятался, и теперь лапкой с её поясом платья игрался. А девочка взгляд с матери на дядю Диму переводила, и Гранович мог поклясться, что в эту минуту её взгляде отражались вполне взрослые раздумья. В конце концов, она с корточек поднялась, и к нему шагнула, протягивая руки. За шею его обхватила и принялась горько всхлипывать, не обращая внимания на то, что взрослый дядя от такого её поступка оторопел.

- Давай его оставим! Я хочу! Я его уже люблю! Пожа-алуйста!

Марина пальцы к губам прижала, надеясь улыбку спрятать. А Дима поднялся, продолжая девочку на руках держать, в растерянности на Марину глянул, потом по детской спине ладонью провёл.

- Прекрати реветь, - попросил он.

- Сёма будет хорошо себя вести!

- Она уже и имя ему выбрала! – попробовал возмутиться Дмитрий, но Эля голову от его плеча оторвала, посмотрела несчастными заплаканными глазами и носом шмыгнула.

- Мы его оставим?

Её губы дрожали, а из глаз снова слёзы потекли. У Дмитрия вырвался стон.

- Пообещай мне, что у него не появится восемь братьев и сестёр. Он один, Эля!

- Да, да!

Его снова за шею ручками обхватили, на этот раз крепче, но почти тут же отпустили и принялись из рук выворачиваться. Дима опустил девочку на пол. Она котёнка подхватила, прижала к груди, а новоиспечённый Семён протестующе мяукнул.

- Отнеси его на кухню, надо молока ему дать, - сказала Марина счастливой дочери, а когда та убежала, к Диме повернулась. Тот всё ещё выглядел ошарашенным.

- Я не умею с детьми общаться, ты знаешь?

- Это ты не умеешь. А они с тобой очень даже умеют. – Рукой по его плечу провела. – Иди на работу, тебе надо на что-то отвлечься.

Он кивнул, шагнул к своему кабинету, но у двери всё-таки пожаловался:

- Почему-то у меня такое чувство, что она меня вокруг пальца обвела.

Марина улыбнулась и ушла на кухню, не желая отвечать на его вопрос.

- Ну, ты даёшь, подруга. – Тома хмыкнула, но разулыбалась. Поставила на стол вазочку с конфетами. – Но я рада. Ты ведь рада?

Марина не зная, как скрыть своё смущение, кончик носа потёрла, но из груди всё равно вырвался вздох.

- Я рада, но в голове столько всего крутится. Иногда, как начну думать…

- Вот это плохо. – Тамара разлила по чашкам чай и присела напротив Марины. – Не надо думать. Всё складывается хорошо, вот и расслабься. Получай удовольствие, как говорится.

- Как у тебя всё просто.

- Мариш, ну такой мужик! Такое не каждой выпадает. Вот и думай о нём, а не об остальных. И дети с ним ладят, и при деле он, что ещё тебя беспокоит?

Марина чайной ложечкой в чашке поводила, задумавшись.

- Я пока стараюсь не строить планов.

- Почему? – удивилась Тамара.

Марина плечом дёрнула.

- Наверное, потому, что не знаю, что будет. Сейчас Дима здесь, но он сам говорит, что в постоянных разъездах. Да и вообще, мы не говорим с ним… о будущем. Просто мы живём под одной крышей.

Тамара тоже призадумалась, взгляд за окно перевела.

- Может так и надо. Не торопи события, Марин. Жизнь покажет, что нужно и как нужно.

Марина невесело усмехнулась.

- Уедет или нет?

На это Тома не нашла, что ответить. Только присмотревшись к Марине, понимающе улыбнулась.

- А ты ведь влюбилась, да?

Марина насмешливо скривилась, правда, щёки вспыхнули.

- Подходящее слово для разведённой женщины с двумя детьми.

- Ой, окончательно записала себя в перестарки. – Тамара махнула на неё рукой. – Ты молодая, красивая.

Марина наклонилась к ней через стол и зашептала:

- Ты бы её видела, Наталью эту, даже у меня сердце дрогнуло после первого взгляда, а уж что говорить про мужчин?

- Про них вообще говорить не стоит. Они от всего дрожат, не только от красоты и молодости. Но тебя, насколько понимаю, не все мужчины интересуют, а персонально Дмитрий Гранович?

- Я же знаю, что она его любовница.

- Была?

Марина пожала плечами, проводя пальцем по краю чашки.

- Я как-то не спрашивала, была или есть.

- Ну, и зря. Пусть определяется! И вообще, что ты стесняешься? Бери дело в свои руки.

- Это как же?

- Для начала расставь все точки по своим местам. Вы живёте вместе, вы спите вместе, вот и подумайте вместе – серьёзно у вас или так, чисто для здоровья. Ты сама-то чего хочешь?

- Я много чего хочу, - немного грустно проговорила Марина.

Тамара удовлетворённо кивнула.

- Значит, точно влюбилась. А помнишь, как мы его в первый раз увидели? И ведь он на тебя обернулся!

Уходила от подруги Марина, улыбаясь и чувствуя себя намного более спокойной. Она ведь для этого и приходила, чтобы выговориться и услышать несколько советов. Они ей сейчас очень нужны были. Да и просто признаться кому-нибудь хотелось, что потеряла голову, и услышать, что это не ошибка, и нужно слушать своё сердце, а не оборачиваться назад. За дверь вышла и невольно приостановилась у двери квартиры, которая ещё совсем недавно была её домом. За этой дверью столько всего происходило, целая жизнь, и это было самым важным для Марины, она жила этим, а теперь это уже прошлое и важно совсем другое. Даже мужчина рядом другой, что ещё месяц назад казалось невозможным. Прикоснулась к двери, осмотрела потёртый в нескольких местах дерматин, и вдруг так любопытно стало, что там сейчас за этой дверью. Её вещей там нет, а, возможно, и вообще ничего нет. Игорь ведь собирался квартиру продавать. Или передумал?

- Ты что здесь делаешь?

Как будто подслушав её мысли, на площадке ниже появился Игорь, и теперь смотрел на Марину в удивлении. Она руку от двери отдёрнула и сунула её в карман шубы.

- Я к Томе приходила. Жду, когда у Антона уроки закончатся.

Игорь поднялся на пару ступенек, не спуская с Марины глаз.

- У тебя выходной?

Она кивнула.

- Хочешь зайти?

Марина взгляд на запертую дверь перевела. К тому моменту ей уже не так интересно было, что за ней, но зато представился момент спокойно поговорить с Игорем об Антоне, и она снова кивнула. Игорь достал ключи, замки отпирал, а сам всё на Марину косился. Потом дверь перед ней распахнул.

- Входи.

Он её приглашал, даже рукой повёл, а Марина краем сознания поразилась тому, как глупо это выглядит. Он приглашал её, как чужую, в их собственный дом. Она переступила порог, а взгляд жадно заскользил по знакомым стенам. И вдруг поняла, что ей здесь непривычно тесно. Столько лет жила здесь и привыкла не замечать, что прихожая не просто маленькая, а Игорь, при своём росте и широких плечах, здесь с трудом повернуться может. Правильно говорят, что люди к хорошему быстро привыкают. Когда она с детьми отсюда уезжала, чуть не плакала, уверенная, что новое жилище будет обживать долго, а домом его считать, не сможет ещё дольше. А вот сейчас, спустя каких-то полтора месяца уже неуютно себя чувствует здесь. Перед глазами просторный холл, открытая кухня, гостиная с новогодней ёлкой, и дети, сбегающие вниз по лестнице с резными перилами. И там Димка, уже знакомо сосредоточенный, с документами в руках и дымящейся сигаретой, зажатой между пальцами. Сидит на широком кухонном подоконнике, а пепел в открытую форточку стряхивает. Тот падает прямо на оконный карниз снаружи, и Марина чувствует лёгкое возмущение, но знает, что как только подойдёт к нему, чтобы отругать, Гранович поднимет на неё глаза, и она обо всём позабудет в тот же момент. Головой тряхнула, сбрасывая с себя наваждение, и прошла к открытой двери бывшей детской. Мебели там уже не было, и Марина просто заглянула, а когда заговорила, голос показался гулким и чужим.