Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

- Марина, ты понимаешь, что мы делаем? – шёпотом спросил он. Думал, что она скажет «нет», и это было бы понятно и даже правильно, а Марина вместо этого кивнула.

- Да.

- Это хорошо, - ещё тише проговорил Дмитрий, снова к её губам наклоняясь, а Марина только успела проговорить:

- Только не знаю зачем…

А он её поцеловал, заставляя замолчать.

Он был совсем другим, Марина это очень остро чувствовала. В её жизни всегда был только один мужчина – Игорь. Да, в юности целовалась несколько раз с мальчиками, которые за ней ухаживали ещё в школе, но это было до Игоря. Даже и не помнила этого толком. И сравнивать сейчас могла только с бывшим мужем, и очень остро чувствовала разницу. Особенно в том, с какой жадностью её Дима целовал. Этого так давно не было в её жизни. Чтобы её вот так бережно поддерживали, но одновременно с этим с такой страстью прижимали к себе. И поцелуй был совсем другим, таким глубоким, хищным и напористым, как и его хозяин. Марина глаза закрыла, принимая этот поцелуй, наконец осмелилась ладонь с плеча Дмитрия поднять выше, пальцы коснулись его волос, которые оказались неожиданно жёсткими. Он весь был таким, почти литым. Высокий, худощавый и словно стальной. Рука Марины, гладившая его по спине, чувствовала, как под тканью свитера мускулы перекатываются, когда руки Грановича двигались, её лаская. И Марина продолжала невольно сравнивать, пока ещё голову окончательно не потеряла. Игорь был совсем другим, он был мягче, он был податливее, в чём-то по отношению к ней небрежнее, а тут такой напор, что Марина в какой-то момент даже испугалась. Наверное, тогда, когда Дмитрий уверенным движением коленом её ноги раздвинул, сильнее прижимая её к шкафу. И если бы тот не покачнулся под их весом, наверное, не остановился бы. А когда он отстранился, Марина судорожно втянула в себя воздух, и почти оглохла от детских голосов и звука включившегося в гостиной телевизора. Дима всего на пару секунд к ней прижался, на ухо подышал, стараясь с дыханием справиться, а затем отступил назад. Марина губы вытерла, волосы пригладила, но дыхание восстановить было куда труднее. Рискнула на Грановича взглянуть, встретила его испытывающий взгляд, и её вдруг прожгло осознанием того, что с этого момента всё изменилось. И по-прежнему уже точно не будет. Никогда. И от неё всё зависит, он-то точно просить не станет ни о чём. Так смотрел на неё, глаза горели бешеным огнём, Марина даже при нехватке света это прекрасно рассмотрела, и выражение такое, словно он готовится обороняться. Видимо, решил, что она его во всём случившемся обвинит. И, возможно, ей следует обвинить и бежать от него, потому что он её своей силой на самом деле сумел напугать, пусть и немного, а у неё вместо этого рука снова к его груди тянется, и сердце даже не скачет, оно колотится с такой быстротой, что пауз не чувствуется.

- Останься здесь на минуту, - шепнула она ему, едва ли не заикаясь. Кофту одёрнула, сделала шаг и назад невольно потянулась, когда его руку почувствовала. Ладонь Дмитрия по её талии скользнула, и Марина почти вернулась, заворожённая нахлынувшими эмоциями, но совсем рядом, в гостиной, Элька громко засмеялась, и Марина с кухни всё-таки вышла, оставив в полумраке самое невероятное, что когда-либо случалось в её жизни.

Последний клиент отошёл от окошка кассы, Марина облегчённо вздохнула и опустила жалюзи. Слава богу, обед. Ей уже начало казаться, что она никогда не останется одна. С самого утра была сама не своя, так нужно было подумать, в тишине, а никакой возможности не было. Её от нервного напряжения уже трясти начало. На спинку кресла откинулась, глаза закрыла и сделала глубокий вдох. И в которой раз мысленно себе сказала: «Только не паниковать!».

В её комнатушку заглянули и с улыбкой поинтересовались:

- Марин, ты обедать-то идёшь?

Она дыхание перевела, потом головой качнула.

- Нет, не хочется. Я попозже… чаю попью.

- Как хочешь.

Дверь закрылась, и Марина снова осталась одна. На стол свой навалилась и лицо руками закрыла. Итак, одна. И, наконец, можно признаться себе, просто произнести вслух, но очень тихо, чтобы не дай бог, никто не услышал… Она переспала с Дмитрием Грановичем. Вчера, плюнув на все доводы рассудка, и не вспомнив о смущении, которое преследовало её последние три дня после их первого поцелуя на кухне. А ведь после поцелуя, ворочаясь в своей постели с боку на бок, была уверена, что даже в глаза ему больше посмотреть не сможет, а вышло что? Он уехал на два дня в Москву, а когда вернулся, не прошло и пары часов, как она уже была в его комнате, и они целовались, как сумасшедшие, словно это было нормально для них и привычно. Словно, это было не в первый раз, и ждали только этого, когда окажутся наедине и доберутся до кровати.

Господи, она ли это говорит? И про кого? Про Дмитрия Грановича, самого закрытого, самого нелюдимого человека, которого она только встречала в своей жизни. Она же боялась его, у неё никогда не находилось достаточно слов, чтобы с ним поговорить, как следует, чтобы не сбиться на середине предложения и не замолчать совершенно глупо под его пристальным взглядом. Он казался чужим и опасным, но как-то её угораздило оказаться в его постели. Куда подевалась её осторожность?

Осталась лежать где-то, позабытая, в одном из углов её нового большого дома. Будет там валяться, запылится и окончательно своей хозяйкой позабудется. И чувства потери Марина пока не испытывает, а это очень опасный симптом.

Но как можно думать о том – сглупила она или нет, вспоминая вчерашнюю ночь? С того самого момента, как дом затих, дети разошлись по комнатам и легли спать раньше, ведь на следующее утро в школу и в садик, праздники-то закончились, и как они с Димой глазами встретились, оставшись одни. И молчали оба. Марина от неловкости с ума сходила, а Гранович её разглядывал и решение принимал. Марина прекрасно видела сомнение в его взгляде, правда, оно довольно быстро начало растворяться, уступая место чему-то тёмному и многообещающему. И она ему слова не сказала, когда он за руку её взял и наверх повёл. А потом за ними закрылась дверь его спальни, и Марина перестала задаваться вопросами и изводить себя сомнениями, которых у неё тоже было в избытке. Дима снова её поцеловал, как тогда, полностью взяв инициативу на себя, и Марина знала, что отсюда, из его комнаты, с его территории уже не убежит. Он не отпустит, да и сама не захочет уходить. Только ключ в двери повернула, и мысленно порадовалась, что комната Грановича находится в стороне ото всех остальных.

Он её целовал, жадно, будто на самом деле скучал эти два дня без неё, а Марина не думала о том, где он был и от кого к ней приехал. Он вернулся в этот дом, и всё стало проще и на душе спокойнее. Только от его присутствия, а уж когда обнял, она за него уцепилась, по стальной спине гладила, и упивалась чувством умиротворения, которое он ей давал. Она горела и лишь подавалась навстречу его рукам, зная, что под его натиском не выстоит, Дима сжимал её, что-то на ухо шептал, и тоже, кажется, голову потерял, а умиротворение никуда не уходило, оно осело в душе, и от него было тепло и очень приятно. И именно оно позволяло Марине не бояться, и мысли не возникло Димку оттолкнуть или испугаться. Удивляло только одно: как можно чувствовать небывалое спокойствие, когда тебя от страсти колотит?

А ведь на самом деле колотило, и после Марина очень старалась вспомнить, когда такое в последний раз с ней случалось. Не просто секс, и даже не любовь, а вот чтобы так, теряя голову и путаясь в одежде, с ума сходить от нетерпения. И не думать о том, насколько важно то, что происходит, главное избавиться от всего, что их разделять может. Не в глобальном смысле, а лишь от последней одежды избавиться, чтобы почувствовать и увидеть. К сухой горячей коже прикоснуться, пальцы в жёсткие волосы запустить и на поцелуй ответить. Не на случайный поцелуй, а от которого губы горят, и вернуть его хочется, с ещё больше страстью и самоотдачей.